Когда Шива уснёт (СИ) - Валерина Ирина (читаем полную версию книг бесплатно txt) 📗
Пройдя ряд нудных ежеутренних процедур, он вышел из гигиенической капсулы и застыл перед гардеробной в глубокой задумчивости. Мысль о завтраке в компании отца подавляла морально. Жизнь Аш-Шера управлялась ритуалами, которые, по-хорошему, давно следовало бы отправить на помойку истории, если бы они не регламентировали жизнь социума в целом.
Кир скривился и потянул с вешалки кеттонет и широкие бесформенные штаны. Прикосновение грубой ткани к коже вынудило поёжиться. Всякий раз, облачаясь в архаические тряпки, он чувствовал себя дурак дураком и мечтал только об одном — поскорее скинуть их и переодеться. Отец же, пребывая дома, напротив, строго следовал традиции и всякий раз, застукав Кира в чрезвычайно удобной «второй коже» — одежде из поллака, материала, менявшего цвет и фактуру в зависимости от настроения и потребности хозяина, — впадал в праведный гнев и долго читал докучливые нотации. Его гардероб был настолько обширен, что для ускоренного поиска необходимого облачения интеллектуальная система дома «вырастила» отдельный справочный терминал у входа в гардеробную. Чего там только не было, какие только времена и эпохи не были представлены разнообразными одеяниями! Однако все эти костюмы использовались отцом исключительно в функциональных целях: для посещения сотворённых миров и участия в сезонных ритуалах, обязательных для зрелых элоимов.
Кир затянул на животе украшенный металлическими деталями пояс, щелчком пальцев активировал собственное трёхмерное изображение и скривился так, словно съел мифический лайм. Тьфу, глаза б не смотрели! Добро пожаловать на каторгу, элоим седьмой ступени!
Шав, хлопотавшая на кухне, встретила традиционно — улыбкой. Пожалуй, это была единственная традиция, которую Кир не только не отвергал, но и хотел бы возвести в ранг закона, если бы обладал таковыми полномочиями. Правда, он подозревал, что в этом случае искренняя радость Шав скоро могла бы превратиться в ещё один пресный ритуал. Кир давно заметил, что законы и традиции элоимов призваны не столько сохранять общество в некоем общепонятном поле условностей, сколько отсекать всё, что представляется проявлением индивидуальности. Юные элоимы едва ли не с рождения содержались в чёрном теле, учились тренировать волю и накапливать энергию для грядущих актов творения. Эмоции, расслабляющие ум и мешающие намерению, отсекались как заведомо вредные. Идеальный элоим не чувствовал, а эффективно взаимодействовал со средой. Кир знал, что отличается от сверстников и прилагал максимум усилий для того, чтобы не выделяться на общем фоне. Его задачу во многом облегчало то, что элоимы, в силу своей природы, были индивидуалистами и в обществе друг друга не нуждались, поэтому встречались только на тренировках или же на ежегодных требах. Обучение мальчиков, до девятой ступени включительно, проводилось на дому по персональной программе, адаптированной к особенностям восприятия каждого ученика. За два года до инициации шестнадцатилетние юноши объединялись в малочисленные группы для прохождения углублённых психотренингов и — самое главное — обучения одухотворению и удержанию. В ходе этого курса творцы истинные отделялись от тех, кто всю оставшуюся жизнь будет обречён трудиться в ранге обслуживающего персонала, создавая и ремонтируя инмобов, тренируя молодняк или производя из Великого Ничто незначительные материальные предметы, на которые состоявшимся демиургам энергию тратить как-то не солидно. Признаться, Киру было страшно думать о подобной перспективе, равно вероятной для любого неинициированного элоима. Со всего потока, который редко когда превышал число в пятьдесят студентов, по окончании двухгодичного курса обнаруживалось пять-шесть неудачников, успешно прошедших все ступени обучения и наученных взаимодействовать с материей, но не способных удержать сотворённое в поле своей воли. Материальные предметы, созданные элоимами-ремесленниками, долго сохраняли форму и исправно исполняли свои функции весь срок службы, гарантированный производителем, но живое не подчинялось воле трибов. Точнее, оно просто не оживало от их слова. Возможно, со временем некоторые ремесленники и находили какую-то извращённую радость в создании предметов бытийного уровня, но в большинстве своём они были глубоко несчастны. Разве можно забыть о том, что когда-то ты имел возможность стать всесильным? Кроме того, элоимы-ремесленники жили мало по сравнению с элоимами-демиургами — но это, по разумению Кира, было как раз-таки скорее благом. И детей у них не могло быть — а вот это уже было совсем плохо. Хотя… как посмотреть. Например, Аш-Шеру, по мнению Кира, сын вообще не был нужен, он его родил исключительно потому, что демиург такого уровня был обязан продлить род и воспитать достойного преемника. Каждый элоим, достигший определённого уровня, мог родить только одного наследника. Элоимов не могло быть слишком много, их собственный мир подчинялся законам, оставленным Творцом.
…А ведь после судьбоносного отбора предстояла ещё инициация, о которой в среде юных элоимов ходили самые жуткие слухи. Прошедшие её менялись необратимо, а непрошедшие… О них не принято было говорить, память о них стиралась из всех источников, а на отцов ложился неизгладимый позор.
Но до наступления этого переломного периода оставалось ещё несколько лет, так что Кир с лёгким сердцем мог себе позволить широко улыбнуться Шав в ответ.
— Ты такой смешной в этих штанах! — Шав ехидно хмыкнула и продолжила нарезать хлеб. — Ну-ну, не дуйся, я же шучу. Но ты и в самом деле смешно выглядишь.
Она вскинула взгляд на Кира. Глаза её лучились так светло, что он мгновенно оттаял.
— Ты голоден, конечно? Что желаешь: кашу из спельты или омлет?
— Ого! Омлет! Заманчиво! А спельта — это что такое? — Кир деланно округлил глаза, но Шав не поддалась на провокацию.
— Это такой злак, очень древний, давно забытый, но не исчезнувший. Я добыла семена и немножко поэкспериментировала — но это тсс-с, секрет! — и теперь у нас с тобой есть возможность попробовать нечто новое и очень вкусное.
— Откуда ты вообще все это берешь: зёрна, яйца, муку какую-то, да то же какао, наконец? Никогда в синтент-меню не видел таких названий. Там всё примитивно, полезно и питательно. А у нас что ни день, то разносолы такие, что от запахов голова кружится. Не, ну я допускаю, что можно синтезировать нечто особенное при желании и в синтенте. Но ведь ты все это сама готовишь, я же видел. И охота тебе возиться?
Кир говорил и смотрел на Шав, но она хлопотала у синтент-консоли и не поворачивалась к нему. Через минуту материализовала из воздуха стакан, наполовину заполненный какой-то оранжевой бурдой. Поставила на стол:
— На вот, пей, разговорчивый. Это морковный сок. Но я тебя сразу предупреждаю, что ни разу он не морковный, потому что синтент это всегда только синтент. Обман рецепторов и зрения. Всего лишь набор микроэлементов. А я хочу, чтобы ты питался живой едой. Спельта, которая росла в почве и знала солнце, несёт в себе силу. И ты возьмёшь себе эту силу и сделаешь её частью своей силы — потому что спельта научит тебя быть зерном, умеющим ждать, а потом — ростком, способным пробиваться к свету упрямой макушкой. И ты будешь уже не только элоимом-демиургом, но и живым стеблем, который может гнуться под порывом ветра, а потом опять выпрямляется. И ты научишься ценить колос твоего будущего рода и будешь беречь каждое своё зернышко — своё продолжение, умножающее твою силу. А теперь пей свой синтент. Или же ты немного подождёшь, и я выжму тебе сок из настоящей морковки?
Кир пристыжено опустил голову и отодвинул от себя стакан:
— Да, я подожду. Спасибо, Шав.
— Пожалуйста, дорог… — Шав не успела закончить фразу — в столовой появился отец.
Вопреки ожиданиям, Аш-Шер оказался в добром расположении духа — насколько это вообще было для него возможно. Скупо улыбнувшись и пожелав всем доброго утра, он босиком (уже только это ввергло Кира в ступор) прошествовал к обеденному столу из восстановленного морёного дуба, уселся напротив сына и подмигнул ему. Кир, внутренне готовый совсем к другому приему, ошарашено уставился на отца, словно впервые видел. Определенно, происходило что-то из ряда вон выходящее.
