Заложница мага (СИ) - Елисеева Александра (читать полную версию книги TXT) 📗

После спуска по лестнице к горлу подкатила тошнота. Захотелось на кого-нибудь опереться, но меньше всего я желала помощи Луизы. Она молчала, но ее мысли будто кричали в пустоту, и я морщилась всякий раз, когда нечто неприятное в очередной раз до меня доносилось. Никогда бы не подумала, что так сильно ей не нравлюсь.

Когда я преодолела последнюю ступеньку, ноги уже подкашивались от усталости. Снаружи моросил дождь. Я подставила лицо навстречу остужающим каплям и облегченно зажмурилась, чувствуя, как они стекают по щекам.

Недовольный взгляд князя заставил поморщиться. Любопытно стрельнув глазами в его сторону, я задумалась, как он защитился от моего воздействия, но ответа так и не нашла.

— Если ты сейчас едва держишься, чтобы не упасть, то как выдержишь завтра? — вопрос советника ударил хлыстом, заставляя немедленно взять себя в руки и тверже встать на ноги.

— А что случится завтра?

— Не научишься справляться с полученной силой, и я тебя убью.

— Да как вы смеете?! Отец…

— Отблагодарит меня за то, что я избавлю его дочь от мучений. А ведь я уже говорил — дальше проще не будет.

Дамиан Грасаль подошел к экипажу и открыл дверцу, сделав приглашающий жест рукой. Я не торопилась отправиться в путешествие.

— Вы должны помочь ее снять.

Он так и замер, в нелепой позе с раскрытой ладонью. Глядя, как расширились глаза князя, я поняла, что он все-таки не такой всезнающий, как хочет показать.

— Что, прости?.. Ты не можешь снять диадему и я узнаю об этом только сейчас?

— А почему, по-вашему, я все еще ее ношу? — невольно огрызнулась я, вспомнив его угрозу.

— Родовая магия должна на тебя настроиться. Если сейчас снять диадему, то она продолжит тянуть силу, пока не высосет ее целиком.

— Но я хочу это прекратить.

— Ничего не выйдет, владелец уже выбран. Нельзя повернуть время вспять.

Я ничего не ответила и бросила тоскливый взгляд на монастырь, ставший пристанищем в последние годы. Тихая жизнь в Сагассе, когда предположение о принадлежности отца к царскому роду Льен вызвало бы только усмешку, вспоминалась как сон. Дамиан Грасаль выяснил эту тайну и заточил меня в обитель Треокого, желая извлечь из моего происхождения максимум пользы.

Но несмотря на обстоятельства, я не могла не думать о монастыре без теплоты. Желая запомнить как можно больше деталей, внимательно осмотрела фасад из мрачного серого камня, пробежала взором по высоким башням, увенчанным куполами, задержалась на медных трехъязычных колоколах. В окнах горел свет, обрисовывая фигуры служительниц Треокого. На одном из верхних этажей я с удивлением обнаружила настоятельницу, с высоты наблюдающую за моим отъездом. Мевил стояла, сложив руки на груди. Издалека я не смогла понять, что она чувствует. Ее мысли смешались с вереницей других.

— Садись, Айрин. Обсудим все по пути.

— Вы даже не сказали, кому меня сосватали.

— Это больше не важно, — махнул Грасаль рукой. — Теперь твое замужество больше не выгодно.

Не без помощи князя я залезла в экипаж, обескураженная тем, как неожиданно изменилась моя судьба. Как только мы сели, ощутила неловкость от изучающего мужского взгляда. Он смотрел на меня так, будто видел впервые. Стало неуютно. Желая избавиться от этого чувства, пошла в наступление:

— Я слышу мысли всех людей, кроме вас. Почему?

Никаких внутренних блоков, как тогда с Мев, не возникло. Видимо, диадема различала, кто уже знал ее тайну, а кому не следовало даже приоткрывать завесу.

Дамиан Грасаль хищно улыбнулся, и я увидела притаившуюся хитринку в зеленых глазах. Он пожал плечами, но я не поймалась на его показное равнодушие.

— Откуда мне знать? Мне известно многое, но не все секреты рода Фалькс.

Я с досадой поджала губы, не зная, что сказать. Похоже, ответ на этот вопрос я должна отыскать без чужих подсказок.

Больше мы не разговаривали. Экипаж трясся на ухабах, и меня волновало, скоро ли мы доберемся до места ночлега. Я задумчиво разглядывала князя, в свою очередь он так же пристально смотрел в мою сторону. Прошло три года со времени нашей последней встречи, и он совсем не изменился, тогда как я стала совершенно другой — и внешне, и внутренне. Жизнь в монастыре не могла не закалить: без постоянной опеки Клотильды я научилась полагаться только на себя. Поменялось и отношение к Грасалю: презренный страх сменился жгучей ненавистью. Мне претило его присутствие рядом. Своим видом он напоминал о предательстве отца, бросившем меня ради престола.

Наконец я не выдержала:

— Вы до сих пор не сказали, куда мы едем.

— Я этого особенно и не скрывал. Если бы ты спросила, то уже бы знала, — подтрунил Грасаль прежде чем снизойти до ответа: — В Маурону.

— В столицу?! — не веря, выдохнула я.

— Да, — подтвердил князь, хотя это и не требовалось.

— И я увижу отца?

— Вероятно, — ухмыльнулся он.

Я отвернулась к окну и посмотрела в темноту. Деревья, едва различимые в полумраке, быстро проносились за стеклом, и я не успевала ни на чем задержать взор. Когда монастырь остался позади, я почувствовала себя лучше. Мысли немногочисленных людей князя практически не докучали, и я ненадолго расслабилась и подумала о своем. За размышлениями о предстоящей встрече с царем время проходило незаметно.

Резко вздрогнула, неожиданно обнаружив руку князя возле лица. Заметив мой испуг, он осторожно поинтересовался, больше не делая попыток дотронуться:

— Можно?

Сама не знаю почему, но кивнула. Дамиан Грасаль убрал прядь со лба, вызвав волну мурашек по всему телу, и, едва касаясь, провел пальцами по сапфировой диадеме. Уже смелее, поняв, что та не отталкивает его, он попытался снять венец. Но это дорого ему стоило: будто ужаленный, князь резко отдернул руку и, поморщившись, потер кисть. Доставшееся мне украшение явно было не без характера.

Я спрятала за волосами лукавый блеск в глазах. Досада на лице князя не могла не доставить мне удовольствия.

— Зря радуешься, Айрин. В первый раз вижу, чтобы артефакт так цеплялся за человека.

Я непроизвольно фыркнула, чем только раздразнила советника царя. Он начал перебирать пальцами по сиденью, вероятно пытаясь их размять. Рука, будто парализованная, плохо его слушалась, и все движения получались рваными и тяжелыми.

Обещание князя меня убить, если я не справлюсь с могуществом артефакта, все еще оставалось свежим в памяти. Дамиан Грасаль не бросал слов на ветер. Никогда.

Я отвернулась от него, злясь на собственное бессилие, но советник привлек мое внимание, заговорив. Его вкрадчивый голос с нотками стальной уверенности в себе развеял неловкую тишину, ставшую привычной в экипаже, и растворился в ударах колес, монотонно звучащих фоном снаружи.

— Сапфировая диадема исчезла много лет назад. По преданиям ее захоронили вместе с ее величеством Илис II, одной из самых значимых фигур в истории царства. Царица прославилась как проницательная и мудрая женщина, и современники поражались ее умению видеть скрытую для всех истину. Никто не предполагал, что она способна читать мысли.

— Люди не знали о ее даре? — удивилась я. — Тогда как вы разгадали эту тайну?

Дамиан Грасаль расправил плечи и закинул ногу на ногу, принимая более расслабленную позу. Зеленые глаза отражали свет зажженной лампы.

— Все символы царской власти хранят в себе магию: хризолитовая шкатулка служит вместилищем для демонов, перстень цесаревича указывает на одаренных колдовской силой, царский скипетр веками считался наделенным магией стихий… При таком раскладе поневоле задумаешься, на что способна диадема.

— Кому она принадлежала до Илис?

— Ты задаешь верные вопросы. Я выяснил, что ее передавали царицам, хотя не все они носили этот дар. Артефакт явно подчиняется немногим. А на что по-настоящему он способен… К сожалению, мы можем лишь догадываться обо всех гранях приобретенной тобой способности. С большим трудом я раздобыл фрагменты дневника Илис. Он и раскрыл мне многие секреты диадемы, многие, но увы, не все.