Эшвин (ЛП) - Роча Кит (хорошие книги бесплатные полностью TXT) 📗
Она была не просто самонадеянной. Она была дурой!
Гидеон прервал неловкое молчание, прочистив горло.
— После десерта я провожу тебя в казарму, Эшвин. Мы предоставим место, где ты сможешь остановиться, а заодно и поговорить с Диконом. Он один будет заниматься составлением первоначальных планов нападения.
Эшвин коротко кивнул, и этот жест был таким же жестким и расчетливым, как и все остальное в нем. Но потом его взгляд скользнул обратно к Koре, такой непостижимый и…
И что? Она сосредоточилась на своей тарелке, напомнив себе, что все это уже не имеет никакого значения. Кора была в шоке, встретившись с ним после всех долгих месяцев неизвестности. Он жив, и теперь она спокойна на его счет. Этого достаточно, потому что ожидать чего-то большего, чем нарочито вежливое беспокойство, от лучшего солдата Проекта Махаи — глупо или безрассудно, или даже самонадеянно.
Так же, как упражняться в бессмысленности.
«««§» ««
Эшвин знал основную планировку поместья Гидеона. От беспилотников Базы были получены изображения с высоким разрешением, и он сохранил их в памяти, прежде чем приступить к миссии. В темноте многое было не видно, но он все же отметил несколько знакомых ориентиров по дороге в казармы.
Дом Гидеона выделялся на территории поместья — величественное здание с несколькими корпусами и огромным внутренним двором, в котором находились сады и бассейн.
Ветерок шевелил листья на деревьях, посаженных по обе стороны дома. Во фруктовых садах Риос выращивали яблоки, груши, сливы и вишни, и одно это, возможно, сделало Гидеона богатым человеком.
Но сады не были его единственным источником дохода.
Дорожка разделилась, когда мужчины достигли лужайки, на которой виднелось старое кострище в окружении деревянных столов и каменных скамей. Гидеон махнул рукой налево, и Эшвин молча последовал в том направлении. Он знал, что дорожка направо ведет к Храму Пророка.
Это здание было скромнее по сравнению с домом Риосов, но жрицы, жившие там, принимали послушниц, которые демонстрировали мастерство в ремеслах. Вышивка, керамика и изделия из кожи, которые они производили, продавались втридорога, что тоже пополняло казну Гидеона. Плюс ко всему, девушки выходили замуж в семьи, которые были заинтересованы не только в использовании их навыков, но и в связях с королевской семьей Сектора 1.
С точки зрения Эшвина, все в Секторе 1 наполняло карманы Гидеона, так или иначе.
Эшвин украдкой бросил взгляд на внука Пророка. У Риоса было такое же простое расслабленное выражение лица, что и во время обеда.
В результате наблюдения за Гидеоном Эшвин не узнал ничего нового, кроме того, что уже было известно. На вид ему около сорока, загорелая кожа, темные вьющиеся волосы и карие глаза под тяжелыми бровями. Морщинки вокруг глаз, которые люди называют морщинками смеха — что не удивительно, ведь даже сейчас губы Гидеона были изогнуты в легкой полуулыбке.
Он одевался не как лидер, но одежда производила обманчивое впечатление. Его скромная белая тенниска была не продуктом изготовления какого-нибудь завода в Секторе 8, а сшита вручную, вероятно, одной из послушниц Храма. И кожаные штаны сидели слишком хорошо.
Тщательно разработанное, чрезвычайно дорогое изъявление смирения.
В Секторах, как правило, выживание зависело от демонстрации силы. Только смертельно опасный человек мог прикладывать усилия, чтобы казаться безобидным.
— Koрa казалась слегка неуверенной за ужином.
Слова звучали спокойно, Гидеон продолжал расслабленно улыбаться. Но в затылке Эшвина кольнуло, как будто он попал под прицел снайпера.
Эшвин обдумывал варианты ответа. Его лицо было настолько непроницаемо, что большинство людей, общавшихся с ним, было не в состоянии понять, когда он лжет. Но в данном случае правда могла сыграть ему на руку.
— Я сожалею о каком-либо дискомфорте, причиненном ей. Я не привык к людям, чувствующим беспокойство за меня. Это просчет с моей стороны. Koрa заботится обо всех.
— Она именно такая, — согласился Гидеон, по-прежнему легко и дружелюбно улыбаясь, но Эшвин ощутил, как ловушка сжимается — потихоньку, но неотвратимо…
— Я так понял, беспокойство проявлялось в обе стороны во время войны.
Покалывание в затылке превратилось в предостережение, не позволившее потерять сознание от болевого шока. Жар полыхнул по нервам — конечно, не совсем боль, но и отнюдь не удовольствие. Предупреждение не позволило образу из прошлого окончательно сформироваться в его сознании.
Koрa в центре боя. Ее кожа покрыта кровью, щеки покрыты пятнами грязи. Ее глаза широко открыты, и он судорожно скользит руками по ее телу в поисках раны, пока не понимает, что кровь не ее…
Свет начал болезненно резать глаза, и Эшвин заблокировал в памяти мысли о Коре. Сосредоточил внимание на хрусте гравия под сапогами, ветре в деревьях, отдаленном звуке птичьего пения. Большинство птиц, скорее всего, были северными пересмешниками. Если он сосредоточится на их пении, то сможет оценить расстояние…
— Эшвин?
— Стандартный солдат Махаи не способен на заботу, — сказал он, тщательно подбирая слова. — Война оказала дестабилизирующее влияние на меня, но База скорректировала мой режим восприятия. Koрa Беллами — хороший врач, она всегда проявляла участие к солдатам Махаи. Многие из нас испытывают лояльность по отношению к ней. Я не выдам ее месторасположение командованию Базы, если вас это беспокоит.
Это было правдой. База может требовать от него все, что хочет.
Все, что угодно, кроме Коры!
— На самом деле, меня заботит не это.
Они уже подошли к казарме, когда Гидеон резко повернулся к нему лицом. Его внезапно серьезное выражение было едва различимо в скудном свете луны.
— Если бы я думал, что ты опасен для любой из моих сестер, тебя не было бы в моем поместье. Тебя не было бы даже в моем Секторе. Но я очень обеспокоен тем, что ты можешь ранить ее чувства, а как раз этого я и хочу избежать.
Мысль о причинении боли Koре была… неприятной. Эшвин испытывал ощутимый дискомфорт, такой же, как и от физического контакта с незнакомыми людьми. Это опрокинуло привычный порядок вещей в его мире.
— Я тоже не хочу этого.
— Отлично!
Гидеон повернулся обратно к зданию и забарабанил в дверь.
— Дикон, тащи сюда свою задницу!
Дверь мгновенно распахнулась под его кулаком.
— Сэр.
Заместитель Гидеона явно стоял за дверью, подслушивая приватный разговор. Это выглядело непорядочно, но Гидеона, казалось, это не беспокоило.
— Дикон, Эшвин согласился остаться с нами на несколько дней. Я хочу, чтобы вы вдвоем обсудили все, что ему известно об этой группе дезертиров. Выясните, может ли какой-нибудь из рейдов, которые произошли у нас за последний месяц, иметь отношение непосредственно к этим шакалам?
Дикон протянул руку через открытую дверь, привлекая взгляд Эшвина к татуировке, выделяющейся на его плече — растущее из черепа дерево с воронами, вылетавшими из ветвей и спиралью спускавшимися вниз по его руке до запястья. Символ Всадников.
— Конечно.
— Хорошо.
Гидеон кивнул Эшвину.
— Я оставляю тебя в надежных руках. Если тебе вдруг что-нибудь понадобится, дай знать Дикону. Он обо всем позаботится.
Риос не стал ждать ответа. Эшвин предположил, что короли и лидеры Культа редко это делали. Повернувшись к нему спиной, Гидеон исчез в ночной темноте, оставив Эшвина стоять перед своим заместителем.
У Базы был файл на Дикона, но слишком скудный. Никаких подробностей о семье и друзьях, или коллегах. Никаких связей, которые могли быть использованы против него. Только вывод о том, что он хорошо обучен и смертельно опасен, а его преданность Гидеону Риосу абсолютна.
Эшвину не требовался файл, чтобы понять Дикона. Вся его сущность отражалась в тату на его руке. Все всадники получали татуировку в виде черепа и дерева, но вороны были личными. Каждый раз, когда Всадник забирал чью-то жизнь в ходе своей миссии, он набивал напоминание об этом, а кожа Дикона была усеяна воронами. Птицы облаком кружились по внешней стороне руки и внутреннему изгибу локтя, вытесняя друг друга в унылом перечне пролитой крови, сходя на нет ближе к запястью.
