Союз стихий (СИ) - Герр Ольга (читать книги онлайн без .txt) 📗
Джеймс бросился назад – к пристройке у кузницы. Отчасти чтобы вооружиться, отчасти из-за опасений о матери. Она тяжело переживала набеги. И хотя ее давно не трогали, − снежные и те чурались сумасшедшей, − она всякий раз пугалась, точно пришли лично за ней.
Он подбежал к кузнице, издалека заметив, что дверь в пристройку распахнута настежь. Внутри никого не было. На полу валялась разбитая посуда, огонь в очаге задул ветер с улицы. Вид брошенного жилища причинил боль. Схватив лук и стрелы, Джеймс снова выбежал на мороз, не вспомнив о полушубке.
На улице он заметался в поисках матери. Пару раз столкнулся с вооруженными мужчинами. Они грубо отталкивали его, а один занес нож для удара. Джеймс чудом увернулся. С этого момента он стал осторожнее. С непокрытой головой он походил на снежного. За белые волосы его легко могли убить этой ночью.
Поиски привели на окраину деревни к пылающим домам. Здесь крики людей перекрывал рев пламени. Снег уже не был белым, как прежде. Местами он был черным от сажи, а местами − алым от крови.
Джеймс свернул в проулок и столкнулся лицом к лицу со снежным. Он слышал множество пугающих рассказов о ледяных призраках и даже встречал парочку в лесу, но всегда между ними было расстояние в десятки метров. Впервые снежный стоял так близко – протяни руки и коснешься.
У снежного были длинные прямые волосы до бедер и бесцветные глаза. Из одежды – набедренная повязка. И это в такой-то мороз! Снегири замерзают, едва присядут на ветку передохнуть. Кожа у снежного отливала голубым подобно коже обмороженного человека. Губы были синими. Он походил на найденный в снегу труп, а не на живое существо.
В руках снежный сжимал меч из стального льда, которым так восхищался купец. Острие было направлено Джеймсу в грудь. Пара сантиметров отделяло сердце от клинка. Но снежный не торопился наносить удар. Оглядев Джеймса, он признал в нем сородича, опустил меч и зашагал прочь.
Никогда прежде Джеймс не чувствовала себя таким оскорбленным. Снежный принял его за своего! Лучше бы он убил его. Он думал броситься вдогонку, но отвлекла странная фигура. Пока другие бегали и кричали, она вела себя спокойно. Шла прямо к горящему дому, не замечая ничего вокруг.
Шестое чувство подсказало: это мама. Она одна была достаточно ненормальной, чтобы игнорировать ужасы вокруг. Он кинулся ей наперерез, но она была слишком далеко.
Мама неумолимо приближалась к гудящему столбу огня, взмывающему в небо. Пламя манило ее, и она вытянула руки, желая погреться от его тепла.
− Мама! − окликнул Джеймс. − Не двигайся!
Она посмотрела на него ясным взором, как будто не было долгих лет безумия. Впервые с тех пор, как он ее помнил, она откинула волосы с лица. Мама была необычайно красива. Он и не подозревал насколько. Гордая, статная, полная решимости.
— Меня звали Элайза, — крикнула она ему, перекрывая треск огня.
А потом прижала палец к губам, требуя тишины. Напоследок улыбнулась Джеймсу весело и открыто, прежде чем шагнуть в огонь. Улыбнулась так, словно знала − все будет хорошо.
* * *
Что-то холодное и одновременно мокрое коснулось лица. Джеймс открыл глаза. Над ним нависло черное северное небо. Шел снег. Снежинки кружились, сплетаясь в танце с золой и теряя свой девственно-белый цвет.
Несколько домов сгорели дотла. На пепелище, где еще вспыхивали угольки, бродили люди. Они разгребали золу, выискивая уцелевшие вещи. В стороне высилась гора из трупов. Жители деревни и снежные лежали вповалку, как сломанные куклы. Их тела предадут огню. В столице закапывают мертвецов в землю, на юге делают насыпь из камней над телами, но северу их обряды не годятся. На выкапывание могилы в мерзлой земле уйдет несколько дней, достаточно камней для одного захоронения не наберется и во всей провинции, зато на севере полно дров. Спасибо лесам, что простираются на тысячи и тысячи километров.
Люди бродили из двора во двор в поисках выживших. Они обнимались и плакали, рассказывая друг другу о своих потерях. О тех, чьи тела лежали в общей куче, и о тех, кого не нашли ни среди мертвых, ни среди живых. Их судьба была самой ужасной – рабство у снежных.
Джеймс поднялся и, пошатываясь, побрел к кузнице. Его непокрытая голова моментально привлекла внимание односельчан.
− Это он! − выкрикнули из толпы у пепелища. − Я видел, как его пощадил снежный.
Джеймс оглянулся. Люди подкрадывались к нему со всех сторон. С вилами и топорами наперевес они окружали его, точно дикого зверя. Он крутился на месте, заглядывая им в глаза. Но в них не осталось ничего человеческого, одна тупая ярость.
− Ты один из них, − его пихнули в спину, и он чудом удержал равновесие.
«Только не упади, только не упади», − твердил он про себя подобно заклинанию. Свалишься в снег – затопчут, забьют ногами до смерти. Людям не на кого излить злость и боль кроме как на него. Но до тех пор, пока он стоит на ногах, не все потеряно.
Ругательства сыпались на него, как снег в метель. Он не разбирал отдельные слова в общем гомоне. Селяне тянулись к нему: ударить, толкнуть, урвать кусок. Джеймс закрыл голову руками в попытке защититься. В памяти всплыло лицо матери. Сдаться, что ли, прекратить борьбу. Он приготовился лечь на землю и умереть, когда толпа вдруг расступилась.
− Что происходит?
Он узнал голос деревенского главы. Кто-то скороговоркой объяснял ему суть обвинений – Джеймса подозревали в сговоре со снежными. Якобы он привел их в деревню. Накануне его видели выходящим из леса. Никого не волновало, что он был на охоте. Еще один довод не в его пользу – снежный его не тронул. Любого другого на его месте убили. Но Джеймса снежный пощадил. Не иначе они заодно.
− Где твоя мать, полукровка? − спросил глава.
Джеймс кивнул в сторону пепелища. Никто не выразил ему сочувствия, но он его и не ждал. Для него она была единственным близким человеком, а для них – деревенской сумасшедшей.
− Ведите его за мной!
Джеймса подхватили под локти. Он не сопротивлялся. Люди плевали ему вслед, бросали камни. Парочка достигла цели, больно ударив по спине. Что ни приготовил ему деревенский глава, вряд ли это хуже, чем быть забитым до смерти толпой.
Единственной каменной постройкой на всю деревню был дом главы. Там он жил с семьей, там собирался деревенский совет, там принимались все важные решения, там проходил суд, там содержались преступники до вынесения приговора и там же приговор исполнялся.
До этого дня Джеймс не бывал в каменном доме, как его называли в деревне. Он не принимал участия в жизни деревни. С какой стати? Им не было дела до него, а ему до них. Прежде это всех устраивало.
И вот он поднялся по каменным ступеням. Изнутри пахнуло сыростью. Эхо от шагов ударило по нервам. Казалось, по узкому коридору идут не четыре человека, а целый гарнизон. В тесной пристройке рядом с кузницей стократ уютнее, чем в доме главы.
Спустились по винтовой лестнице. Все ниже и ниже. Глубоко под землю. Стены и потолок давили на плечи, будто заживо погребли, и Джеймс пожалел, что толпа не растерзала его. Пусть мучительная, зато быстрая смерть. А здесь, в мрачном подземелье ему, возможно, гнить годами без надежды снова увидеть солнце.
Конвоиры привели к решетке. Лязгнул замок, и Джеймса втолкнули в камеру. С хлопком решетка закрылась за спиной, словно сомкнулись челюсти хищника. Джеймса поймали в ловушку. Мечты о богатстве, светлом будущем остались за порогом камеры. Впереди ждали только лишения и смерть.
В подземелье было темно хоть глаз выколи. Где-то вдалеке коридора мерцал слабый огонек свечи. Из камеры его свет напоминал свет далекой звезды. Джеймс прищурился, привыкая к темноте. В наследство от отца-насильника ему досталось умение ориентироваться в темноте. Говорят, снежные живут в пещерах, вырытых в толще снега и льда, без единого огонька. Ему было далеко до них, но кое-что он разглядел.
