Полумрак - Эль Джаспер (читаем бесплатно книги полностью TXT) 📗

К полудню не было ни одного пустого места, что меня очень даже устраивало. Всегда были туристы, делающие прорехи в своих джинсах-левайсах, чтобы сделать татуировку, и если я была свободна, то делала им единственный в своем роде кусочек боди-арта.

Обогнув площадь Лафайет, я увидела Капоте, садящегося на скамейку в парке и достающего из футляра свой саксофон. Я дважды постучала по телефону, Чейз залился лаем, и Капоте поднял глаза, махнул рукой, и на его лице появилась широкая, белозубая улыбка.

Он был Галла, один из двоюродных братьев Проповедника, он жил в крошечной квартирке на Гастон Стрит. Каким любимым этот старик был, а еще он умел играть на саксофоне, как сумасшедший.

Однажды я спросила его, почему он не стал профессионалом, и он просто ответил: «Мне не нужны все эти модные вещи, детка».

Капоте был постоянным и обычным явлением для Саванны.

Чем ближе я приближалась к Бонавентуре, тем сильнее чувствовался соленый запашок болота, он проник в мой джип и витал вокруг меня. Я вдохнула полной грудью.

Некоторые ненавидели этот солоноватый речной запах, но мне он нравился.

Он напомнил мне мое детство, беззаботное время, после того, как мой отец ушел, и до того, как я превратилась в дикого надоедающего ребенка. Боже, как я хотела бы вернуть все это дерьмо назад. Я превратила жизнь своей матери в ад, а она этого не заслужила.

Боль от последнего мгновения с ней, когда она, мертвая и безжизненная, покоилась на моих руках, до сих пор преследовала меня в кошмарах.

Я скучала по маме так сильно, что при мысли об этом начинало болеть в груди, да, я думала об этом каждый проклятый день, даже если и не хотела. Это просто случилось, вторглось в мое серое существование и заставило помнить вещи, о которых я не хотела вспомнить. Мое чувство вины, мне кажется, с тех пор, как я была виновата в смерти моей мамы.

Возможно, поэтому я тогда выплеснула из себя все до последней капли сумасшествие. Я могу выглядеть так и сейчас, но я становлюсь прирученной, когда они приходят.

Любой напиток «У Молли Макферсон» всё, что мне сейчас надо.

Я оставила дикую жизнь далеко позади, и только шрамы и остатки моего прошлого всё еще заметны и ощутимы. И всё это в моем уже преклонном возрасте двадцати пяти лет.

Я переместила джип на полосу левостороннего движения и остановилась, ожидая, на светофоре Виктори Драйв. Солнце сияло сквозь навес дубов и испанского мха с такой свирепостью, что мне пришлось прищурить глаза - а было-то всего 9 утра.

Я не была не жаворонком, не совой, и одинаково хорошо чувствовала себя в любое время дня. Но из-за моей очень белой кожи я не особо любила солнце. Я неистово сгораю.

Тонкий слой частично пота, частично влаги покрыл открытые участки кожи, и это охладило меня немного.

Я наблюдала за покупателями и светофором, вслушивалась в звуки пробуждающейся Саванны, смешанные со звуками ветра, витающими в моих мыслях, пока дружелюбный голос из сзади стоящей машины не прервал меня.

— Эй, крошка, хорошая собака и неплохие татушки.

Я незаинтересованно смотрела прямо перед собой. Низкое рычание раздалось из горла Чейза, и хотя двойной игнор, возможно отвадил парня, он этого не показал. Я чувствовала его взгляд на себе, хотя и не удостоила его ни одним.

Это было жуткое ощущение, я хотела быстрей свалить и игнорировать еще больше.

— Эй, не стесняйся, детка, — сказал он, будто у меня есть, чего стесняться. — Не хочешь встретиться позже? Покажешь мне все твои татушки? — засмеялся он. — Ты можешь оставить собаку дома.

Загорелся зеленый, и я перевела джип на первую передачу.

Я удерживала сцепление всего секунду, чтобы взглянуть на парня, и вглядывалась через край моей шторки. Фигурный. Привлекательно одетый взрослый парень в новом Лексусе, желающий поразвлечься в нем с чем-то причудливым — мной. У него, возможно, есть жена и дети.

Он так не вписывался в мой план дня — сейчас или когда-либо.

Почему-то парням кажется, что альтернативно одетые и все в татуировках девушки легче поддаются.

Самое смешное, что я реально не была кем-то таким, я не была готом или кем-то из других субкультур. У меня просто причудливое, необычное чувство стиля. Я ухмыльнулась, и с удовольствием отрицательно покачала головой, для меня он был долбаным больным идиотом.

— Тебе бы хотелось, дедок, — сказала я. Чейз гавкнул, и я сделала поворот.

Я слышала, как он назвал меня сукой, и это заставило меня засмеяться.

Даже Чейз выглядел так, будто он улыбался, с высунутым наружу языком, который ветер развевал и шлепал.

Меня называли и похлеще, уж поверь... Но мне это, детка, что слону дробина. Потребовалось бы намного больше, чем какое-то обзывательство, чтобы причинить мне душевную боль.

Проехав через небольшое сообщество Тандербольт, я направилась по дороге Бонавентуры к центральным воротам кладбища. Хоть они и открыты с восьми, место выглядит пустынным - что очень странно для августовского утра.

Обычно туристы входили и выходили из домика хранителя, виляя между могилами и проверяя захоронения известных и неизвестных людей. Я тихонько миновала здание хранителя, держась дорожки, ведущей направо, и ползла на второй передаче.

Бонавентура был воплощением юга: возвышающиеся, двухсотлетние дубы, покрытые тонкой корочкой мха, десятки узких дорог, ведущих к белым мраморным статуям и серым надгробиям кладбища.

Весной розовые и белые азалии, а так же азалии цвета фуксии, рядком цвели на грязных лужайках, а лозы глицинии свешивались, словно гроздья винограда. Правда, очень красиво.

Неуловимый солоноватый ветерок, казалось, был повсюду, шевелил листья и всё, что попадалось на его пути.

С кладбища открывался вид на реку Веллингтон и соленые болота, думаю, если бы я умерла, и меня надо было хоронить, Бонавентура был бы идеальным местом для вечного сна.

До тех пор, пока это будет происходить как можно дальше от проклятого камня.

Я остановила джип, заглушила двигатель, переключилась на первую передачу, установила машину на аварийный тормоз, мгновенье я просто сидела, так как приехала на место. Забавно. Лёгкий ветерок шевелил листья дубов, и слабый шорох был единственным звуком на кладбище.

Я оглядела ряды надгробий, белые мраморные статуи и старинные склепы и поняла... было слишком тихо. Даже для кладбища. Ни один сверчок, жучок или птица не издавали ни малейшего звука. Было абсолютно тихо, и мне это показалось странным. Я не могла понять, откуда исходит эта странность.

Я взглянула на своего пса, поднявшего нос и принюхавшегося к чему-то. Он тоже почувствовал это.

— Стой, Чейз! — приказала я.

Он скулил, но твердо посадил свой зад в кресло. Он бы не сдвинулся с места, пока я не сказала бы ему. Я выскользнула из джипа и поплелась по грязной дорожке к задней части кладбища, где находилось Проклятая гробница.

Чем ближе я подходила к склепу, тем страннее себя чувствовала; мурашки забегали по моей коже. Это покалывание появилось без причины, и я остро всё ощущала, как будто сотни мелких муравьев ползали по мне.

Не раз я оглядывалась назад и смотрела наверх, так же, как и в прошлую ночь.

Мой темп ускорился, как будто мои ноги обладали собственным разумом. Забавно, та же ситуация с моим сердцем и дыханием. Уже близко. Как только Проклятая гробница появилась в поле зрения, я ушла с дорожки и поплелась по траве, чем ближе я подходила к камню, тем сильнее росло неприятное ощущение.

Может причиной тревоги были мои суеверия, но я всё равно нервничала и зашагала ещё быстрее. Я стояла возле склепа и с недоверием смотрела на него.

Я медленно наклонилась к раскуроченному входу, только вот теперь он был невредимым. Проржавевшие ворота были на месте, не сломанные. Всё выглядело так, как будто ничего не было нарушено. Присев на корточки, я аккуратно провела пальцами по старинной решётке, по краям она плотно прилегала к гробнице, и местами на ней была ржавчина.

И на ней... висел замок. Нетронутый. Неповрежденный.