Холодная ночь - Грэй Клаудия (книги онлайн бесплатно серия txt) 📗

Лукас утверждал, что есть разница между неподчинением предписаниям и нарушением дурацких правил, но в данный момент я ее не видела. Ну и ладно. Я уже придумала, как можно выяснить, что произошло в ночь, когда сгорела школа.

Сначала я хотела воспользоваться мобильником Лукаса, но он сказал, что Черный Крест сможет проследить звонок. К счастью, мы обнаружили рядом с закусочной несколько платных телефонов-автоматов. В первых двух не было даже гудка, в третьем оказался перерезан провод, но четвертый работал нормально. Я облегченно улыбнулась, услышав гудок. Набрала «О» — оператора.

— Разговор за счет вызываемого абонента, — сказала я и назвала нужный мне номер из списка контактов в мобильнике Лукаса. — Скажите, что звонит Бьянка Оливьер.

Воцарилась тишина.

— Она что, повесила трубку? — спросила я.

— Когда звонишь за счет абонента, всегда делают паузу. — Лукас стоял рядом, прислонившись к пластиковой стенке телефонной будки. — Они не хотят, чтобы разговор начался прежде, чем человек согласится заплатить.

В трубке что-то щелкнуло, и я услышала сонный голос:

— Бьянка?

— Вик! — Я радостно подпрыгнула. Мы с Лукасом обменялись счастливыми улыбками. — Вик, с тобой все в порядке?

— Да, да. Погоди немного, я типа проснусь, что ли. — Я представила себе Вика, прижавшего к уху мобильник, растрепанного, сонного, посреди заваленной всяким хламом и завешанной постерами спальни. Наверное, у него там какие-нибудь офигительные простыни в клеточку или в горошек. Он зевнул и уже более отчетливо спросил: — Мне что, снится сон?

— Никакой не сон! Это я. Ты не пострадал во время пожара?

— Нет. Никто особенно не пострадал, но, вообще-то, всем просто крупно повезло. Зато я потерял свой тропический шлем. — Очевидно, Вик считал это ужасной трагедией. — А ты как? У тебя все нормально? Когда пожар потушили, мы все чуть не свихнулись, пока тебя искали. Кто-то сказал, что тебя видели на улице, так что мы знали, что из школы ты выбралась, но вот куда делась потом, так и не поняли.

— Со мной все хорошо. Я с Лукасом.

— С Лукасом? — (Ничего странного, что Вик удивился. Он считал, что мы с Лукасом расстались много месяцев назад. На самом деле нам просто приходилось держать наши отношения в тайне.) — Ну, это вообще нереально. Если это сон, я свихнусь.

— Это не сон, — подал голос Лукас. Слух у него был достаточно острый, чтобы слышать Вика, хотя он стоял примерно в футе от трубки. — Соберись, парень. И вообще, чего это ты дрыхнешь в одиннадцать дня?

— Ты должен был бы помнить, что я сова. Спать до полудня не только мое право, но еще и обязанность, — ответил Вик. — Кроме того, как поется в одной старой песне, школа закрылась на лето, школа закрылась навеки. [3]

Я ахнула:

— Навеки? Академия «Вечная ночь» полностью разрушена?

— Разрушена? Нет. Миссис Бетани клянется, что они снова откроются осенью, хотя я не очень понимаю как. Я имею в виду — она пылала как факел.

Дальше последовали более трудные вопросы. Я крепче сжала трубку и постаралась, чтобы мой голос не дрожал.

— А мои родители не пострадали? Ты их видел?

— С ними все хорошо. Я же тебе сказал — все оттуда выбрались. Твои мама с папой не сгорели. Собственно, они помогали нам искать тебя. — Вик помолчал. — Они ужасно испугались, Бьянка.

Кажется, Вик пытался вызвать у меня чувство вины, но на меня это почти не подействовало; я слишком обрадовалась, узнав, что родители не погибли.

— А ты знаешь, где они сейчас?

Не думаю, что они уехали далеко от академии. Скорее всего, остались где-нибудь поблизости в надежде, что я вернусь. Я не могла этого сделать. И мне тяжело было думать, что они ждут меня.

— В последний раз я видел их неподалеку от школы, — сказал Вик.

Значит, позвонить им не получится. Мои родители очень старались приспособиться к современной жизни, но мобильниками пока не обзавелись.

— А Балтазар?

Лукас нахмурился. Балтазара он недолюбливал: во-первых, потому, что тот был вампиром, а во-вторых, потому, что у нас с Балтазаром была своя история. Все давно закончилось — да толком и не начиналось, если уж на то пошло, но это не значит, что я за него не волновалась.

— У Балти все классно, — ответил Вик. — Правда, после пожара он был здорово расстроен. Думаю, потому, что ты пропала. Парень был просто убит.

— Это не из-за меня, — негромко сказала я. Настроение портилось с каждой минутой. Я думала обо всем, что потеряла, и внезапно почувствовала страшную усталость. В изнеможении я прислонилась к будке.

— Ладно, ладно. Беру свои слова назад.

Вик не знал и не мог знать, что Балтазар страдал из-за своей сестры Черити, устроившей нападение Черного Креста. Черити была самым главным в мире человеком для Балтазара, и, как ни странно, я думаю, что и Балтазар был для нее так же важен. Однако это не мешало ей причинять боль ему или любому, кто становился ему близок, в том числе и мне.

Вик, все более бодрый с каждой минутой, произнес:

— А что насчет Ракель? Кроме тебя, мы не смогли отыскать только ее. Она случайно не с тобой?

— Со мной. У нее все хорошо, даже прекрасно.

— Отлично! Это значит, что все мы благополучно пережили пожар. Просто чудо.

— А где сейчас Ранульф? — спросила я.

— Отрубился в нашей гостевой комнате. Позвать его?

— Не нужно. Я просто рада, что с ним все хорошо. — Мы с Лукасом обменялись удивленными улыбками. Если бы Вик знал, что пригласил к себе погостить вампира, вряд ли он спал бы так долго. А может, и вообще не спал бы. К счастью, Ранульф был очень кротким и не мог никому причинить вреда. — Слушай, нам пора идти. Но я буду иногда звонить.

— Ох, черт, не могу я с утра пораньше общаться с такими таинственными людьми. — Вик вздохнул, а потом очень тихо произнес: — Позвони родителям. Просто… ну, ты должна, ладно?

К горлу подступил ком.

— До свидания, Вик.

Я повесила трубку, и Лукас взял меня за руку.

— Как я уже говорил, есть способы связаться с твоими родителями, если захочешь.

Я так сильно боялась за маму с папой, что теперь не могла не думать, как же боятся за меня они.

Должно быть, я выглядела совсем убитой, потому что Лукас обнял меня.

— Мы с ними свяжемся, и очень скоро. Ты им можешь написать. Правда, все будет хорошо.

— Знаю. Просто это тяжело.

— Да.

Мы поцеловались — просто поцеловались, но это был наш первый поцелуй наедине за очень долгое время. И на этот раз нам не мешали ни усталость, ни тревога; мы снова были вместе, снова одни. Мы вспоминали все, от чего отказались ради друг друга, и радовались этому решению. Лукас крепко обнял меня и немного наклонил назад. Все вокруг поплыло, только он помогал мне сохранять равновесие. Если я буду держаться за него, все будет правильно.

«Лукас мой, — думала я. — Мой. И никто у меня его не отнимет».

Мы добрались до Нью-Йорка ночью, и когда увидели вдалеке очертания Манхэттена, то все радостно закричали и заулюлюкали. Выглядело это очень эффектно. Для меня Нью-Йорк был скорее городом мифическим, чем реальным, — именно в нем происходило действие многих фильмов и телешоу, а в названиях улиц, которые мы проезжали, мне слышался волшебный отголосок: Сорок вторая улица, Бродвей.

Потом до меня дошло, что Манхэттен — это остров, и я содрогнулась при мысли о том, что придется пересекать реку. Но мы въехали в туннель, и это было замечательно. Оказалось, передвигаться под водой — совсем другое дело. Жаль, что я не могу спросить родителей — почему.

Мы выехали из туннеля практически на Таймс-сквер. Она сверкала так ярко, что меня ослепило. Остальные надо мной смеялись, но я-то видела, что и сами они пришли в возбуждение.

Однако через несколько кварталов выяснилось, что Бродвей больше не выглядит таким шикарным. Освещение стало тусклым, мы проезжали один многоквартирный дом за другим. Магазины тоже изменились, и вместо дорогих бутиков и семейных ресторанов нам встречались только лавки «Все за 99 центов» и забегаловки с фастфудом.