Тень-на-свету - Платунова Анна (прочитать книгу .TXT, .FB2) 📗
Геор огляделся. На площадке резвились дети. Старый Дон любил повторять, что если дело касается нечисти, то дети – главные свидетели. Зачастую они чувствуют и замечают то, что взрослые предпочитают не видеть. К тому же именно дети чаще всего становятся добычей созданий ночи. Слабые, доверчивые – они легко попадают в коварные ловушки. Их ауры, светящиеся, точно электрические лампочки, были лучшей приманкой для нечисти. Геор старался не думать о том, сколько детей пропадает в его городе каждый месяц и что с ними случается на самом деле…
Сел на скамейку, прислушиваясь к разговорам ребят. В домике, сделанном из яркой пластмассы, собралась стайка мальчишек. Они сгрудились, перешептываясь. Один пацаненок – белобрысый, с цыплячьей шейкой – все вертел головой, будто боялся, что беседу подслушают. И ведь подслушивают! Геор усмехнулся, но потом сделался серьезен, даже сумрачен. Разговор ему не нравился.
– Миха, давай, сегодня моя очередь! – сказал темноглазый мальчишка и подтолкнул локтем белобрысого.
Тот покачал головой и отступил, прижал руку к груди. Жест был такой, будто у него внезапно прихватило сердце, – странный жест для десятилетнего пацана. Друзья наступали на него, глядя зло, без сочувствия. Самый высокий, кряжистый паренек рванул задохлика за ворот.
– А ну! Отдавай! Сережкина очередь, а завтра моя.
Со стороны казалось, что происходят обычные мальчишеские разборки. Не поделили какую-нибудь свехценную вещь вроде рогатки или подшипника. Хотя это Геор в детстве мог из-за рогатки подраться, а из-за чего сейчас пацаны дерутся? Из-за карточек трансформеров? Фигурок «Марвел»? Однако что-то в происходящем настораживало. Слишком уж непримиримо смотрели друзья на Миху, а тот затравленно оглядывался, будто речь шла о жизни и смерти.
Вмешаться бы! Взять вон того увальня за плечи да вытрясти правду. Геор хмыкнул, представив, как это будет смотреться со стороны. Здоровый мужик вламывается в игрушечный домик. С полицией он потом, конечно, объяснится – у Лиги с ней давно налажена связь, – но драгоценное время потеряет. Оставалось только прислушиваться.
Между тем разборки вышли на новый уровень. Михе скрутили руки, он пытался пнуть обидчиков, но на его слабые попытки никто не обратил внимания. Раскрасневшийся и довольный Сережка залез за пазуху другу и вытащил куколку, сплетенную из соломы, болтающуюся на толстом шнурке.
Геор зашипел сквозь зубы, дернулся, рука автоматически потянулась к левому плечу и цапнула пустоту. Проклятие! Меч-то он не взял! Зелья, заговоренные ремни – все осталось лежать в ячейке.
– Птички, – пробормотал он. – Дохлые птички! Паскудные дохлые птички!
Геор был жутко зол на мастера-аналитика, который толком не узнал ничего о природе твари, прежде чем отправлять охотника. Но больше всего он злился на себя и на свою беспечность! Это надо так лажануться!
Конечно, можно вернуться в Лигу за снаряжением. Судя по мертвым птицам, житник проснулся несколько дней назад, еще есть время до того, как он войдет в полную силу. Но Геор увидел, как торжествующий Сережка надевает на шею эту мерзость, поближе к сердцу, и понял, что не оставит пацаненка один на один с этой дрянью.
«Житник. Нечисть первого класса. В спокойном состоянии имеет вид небольшой плетенной из соломы куклы. В целях охоты пользуется детьми с подчиненным сознанием. Питается кровью: любит человеческую, но не брезгует и животной. Неразумен».
Потом, когда все закончится, надо будет узнать, на каком поле брали солому для житника. Значит, на том поле завелась полевка, псевдоразумное, а оттого еще более опасное существо. Солома лишь впитала часть ее темной силы, и получился житник – неутолимая жажда крови.
Ребенок, которому подарили житника, бережет его словно драгоценность. Соломенная куколка подчиняет себе владельца, а через него и других детей. До сих пор неясно, чем она их так прельщает: еще ни один малыш, освобожденный от власти житника, не мог толком объяснить. Они вообще плохо помнили, что происходило с ними в те дни.
Перед глазами встал прошлогодний отчет Глеба, и Геор невольно содрогнулся. Житника тогда обнаружили слишком поздно. В маленьком частном домике на окраине города стали твориться странные вещи: какой-то хищник одну за другой душил кур, потом принялся за кроликов. Хозяева грешили на собаку нелюдимого соседа, пока не настал черед и самой собаки: матерому псу перегрызли горло. Хотели уже обращаться в полицию, тогда сигнал получила бы и Лига мастеров, да опоздали – страшная развязка наступила на следующий день. Пропали дети хозяев, девочка и ее старший брат, люди поднялись на поиски. Утром девочку обнаружили мертвой на чердаке, мальчик сидел в углу, рот перепачкан кровью, а на груди соломенная куколка… «По показаниям свидетелей, – написал Глеб в отчете, – соломенная куколка пульсировала точно сердце…»
Белобрысый Миха, когда все закончится, едва ли вспомнит, как поймал голубя и перегрыз ему горло…
Сережка, заполучивший житника, отправился к подъезду. Геор расстегнул куртку, нащупал кинжал и пошел следом за мальчиком.
Глава 6
В подъезде пятиэтажного дома оказалось безлюдно. Лифта не было. Двойная удача.
Сережка шустро поднимался по лестнице, прыгая через две ступеньки. Геор незаметно пристроился позади, едва ли не дышал в затылок. Парнишка обернулся и, конечно, ничего не увидел, кроме густой тени, скопившейся в лестничном пролете. Поднялся на третий этаж, заворочал ключом в замке – родителей дома, вероятно, нет. Тоже на руку, разберется без лишних свидетелей. Мальчик вступил в прихожую, потянул на себя ручку, но тут Геор подтолкнул его в спину, шагнул следом, запер за собой дверь.
Сережка обернулся, шарахнулся. На мгновенно побелевшем лице черными угольками горели огромные глаза. И тут же, ни говоря ни слова, мальчишка рванул по коридору. Геор не торопился: теперь уже некуда спешить. Он снял куртку, оглянулся в поисках вешалки. Свободного крючка не оказалось, поэтому Геор скинул на пол чье-то пальто, а свою куртку пристроил. Следом снял рубашку: не хватало еще одежду кровью запачкать. Снова пожалел о том, что поступил так неосмотрительно. Без привычной экипировки он ощущал себя голым. Что же, придется справляться одним кинжалом.
Сергей обнаружился на кухне. Стоял уперев ноги в пол – нахохлившийся, взъерошенный. Обеими руками он сжимал кухонный нож. Самый большой, видать, выбрал – не нож, а тесак прямо. Увидел Геора, всхлипнул.
– Вы этим ятаганом туши разделываете, что ли? – усмехнулся Геор.
– Н-нет… Мама капусту ш-шинкует… – Мальчишка шмыгнул носом, быстро вытер глаза. Раскис совсем парнишка-то.
– Так, а мыши у вас дома водятся?
Вопрос застал Сережку врасплох. Он заморгал, как теленок, почти опустил нож, но тут же спохватился, перехватил покрепче.
– Нет!
– Плохо!
– Да ты кто такой? Зачем приперся? Мой папа тебя знаешь что? А я! А у меня!..
Мальчишка замахнулся ножом, одновременно пятясь. Геор вздохнул, покачал головой.
– Что, страшно?
Сережка разревелся, как девчонка. Со всхлипами, с пузырями из носа, которые некрасиво вытирал рукавом старенькой клетчатой рубашки. Геор подошел, аккуратно вынул нож из трясущихся рук, хотел было прижать к себе вздрагивающее худенькое тело, но решил, что Сергей не малыш уже, потому только положил ладонь на лохматую макушку.
– Так, мужик, соберись! Мы сейчас с тобой сражаться будем!
– С кем?
В голосе уже нет ужаса, скорее любопытство.
– Та тварь, которую вы с друзьями по очереди на груди носите, опасна.
Сергей прижал ладонь к груди знакомым уже жестом. Сейчас он Геору чем-то напомнил мать, защищающую младенца.
– Не-ет, он хороший. Он красивые сны показывает!
– Ты уже такой сон видел?
– Ребята говорили… Я сам еще только первый раз.
– Так вот, пока оно вам сны показывает, вы голубям горло перегрызаете. Слышал уже, наверное, что в вашем дворе птиц мертвых находят?
