Я сделаю это сама (СИ) - Кальк Салма (электронные книги бесплатно txt, fb2) 📗
- Куда это вы собрались, и каких родных себе придумали? – сощурилась госпожа Трезон, да как злобно сощурилась!
- Почему это придумала? – не поняла я.
- Потому что нечего хозяйке голову морочить, ясно? Нет у неё никаких родных! Только сын один, но он знать её не желает и сюда за ней не поедет! Муж её давно концы отдал, сама ж, наверное, и помогла, а отец и братья – так и того раньше! И всё, нет у неё никого, она просто хочет сбежать!
- Эй, как вас там, вы вообще здоровы? – я подошла к склочной бабе и потрогала её лоб, она дёрнулась.
- Не смейте меня трогать, - прошипела, того и гляди – укусит.
- Рот закрой тогда, - отрезала я. – И глупостей не говори. Особенно о том, чего не знаешь, и знать не можешь.
- Чего это я не знаю? Всё я знаю! Господин дознаватель всё мне рассказал! Всю вашу подноготную! Все-все нужные сведения про вашу подлую натуру!
- Ври, да не завирайся, - отмахнулась я.
Ну её, эту мерзкую склочную бабу. Не до неё сейчас.
- Пелагея, есть у кого лодка? Если я смогу дать знать мужу, он встретит и всё оплатит.
- Какому ещё мужу, совсем свихнулась! – завопила тощая госпожа Трезон.
- Госпожа Женевьев, да что вы говорите такое, господин маркиз давным-давно отдал богу душу, как тогда под Рождество переел – так и отдал, и даже королевский целитель его не спас, вы что, совсем ничего не помните? – Марья, вышедшая из дома с какой-то одеждой в руках, чуть не плакала.
- Всё она помнит, просто врёт! Потому что она всю жизнь врёт! Всем врала! И мужу, и королю, и на следствии врала тоже!
- Бога побойся, кто может на следствии соврать, там маг на тебя смотрит и всё про тебя сразу знает! – не сдавалась Марья. – Сразу видно, ничего ты о том не знаешь! А я там была, и меня тоже допрашивали! А ты так, примазалась! И ещё неизвестно, что тебе здесь понадобилось, и чем ты там провинилась – потому что добрых-то людей сюда не шлют! Только закоренелых преступников и невинно оговорённых, как госпожа Женевьев!
- Маг может соврать другому магу! А у неё – вся родня из магов!
- Да у неё ни капли сил-то и нету, в детстве были, а потом – нету! Госпожа Женевьев – не маг!
- Врёшь ты всё!
Ну вот, ещё каких-то магов приплели. Ладно, пусть орут, а я добрела до Пелагеи.
- Я понимаю, что ты уже многое сделала для меня, но если ты поможешь ещё раз – я не останусь в долгу. Мы богаты, мне есть, чем заплатить. Или купить, или договориться. Я умею.
- Сядь, болезная, - вздохнула хозяйка, и показала на свободный чурбачок. – Передохни.
Но я не хотела сидеть, я хотела понять, что тут творится, и как мне попасть домой. Я побрела дальше – за угол, наверное, там есть ворота или калитка?
Там были ещё постройки, наверное, в них кладовые и скотина? Или что тут у них? Вообще обуться надо было, босиком я ходить не умела и не умею.
Так, вон там, кажется, калитка. Я дошла до неё, хотела открыть… и чуть не получила по лбу, потому что калитку открыл кто-то снаружи.
Я увидела высокого мужчину в чёрном вылинявшем долгополом одеянии. Он с удивлением вытаращился на меня – что это тут такое. Взгляд прозрачных серо-зелёных глаз меня всё равно что наизнанку вывернул и потом обратно свернул.
- Что за шум тут у вас посреди белого дня? – спросил он сурово.
- А что, днём шуметь нельзя? – спросила я. – Может, вы расскажете, где взять лодку и как попасть к цивилизации?
- Куда-куда попасть? – нахмурил он свои кустистые брови.
- К людям, - сообщила я.
- А здесь-то тебе что, не люди что ли? – и смотрит так сурово, будто я ему что-то не то сделала.
Обманула со сделкой, вот. Оконные блоки зажилила.
- Так мне домой надо, - я не сдавалась.
- Далеко пойдёшь-то? – и кивает на меня. – Совсем рехнулась баба.
Я посмотрела на себя – босиком, нечёсаная да в рубахе – и только вздохнула. Ну да, в таком виде только с людьми и разговаривать, он прав. И ноги что-то снова ослабли.
- Пошли, - он крепко подхватил меня под руку и повёл обратно – к Пелагее и ругающимся Марье и госпоже Трезон.
4. Как приличная женщина
4. Как приличная женщина
Дальше было как-то круто – Марья подхватила мою вторую руку, и вдвоём с мужиком они живо доставили меня в дом. Там уже мужик что-то буркнул под нос про дурное воспитание, а Марья повела меня в комнату с лежанкой.
- Одевайтесь, госпожа. Потом будем есть. Потом разговаривать, - вздохнула она.
- Вот послушала бы твою ближнюю, разумная она, - мужик зыркнул глазами и ушёл во двор.
- Кто это? Чего это он тут без стука входит, глазами зыркает и командует?
- Так это здешний святой отец.
- Чего? – вот только ещё святых отцов мне не хватало.
- Он самый, - закивала Марья. – Он вчера приходил, когда вы в беспамятстве лежали, и молился за ваше здравие. И Пелагея с девочкой вместе с ним.
- Девочка Пелагее не дочка? – удивилась я.
- Нет, сиротка приёмная. С её родителями что-то произошло зимой, я не поняла, что. Но их больше нет, и Пелагея её взяла. Её мать Пелагее какая-то дальняя родня. А у Пелагеи дом большой, а все дети – где-то.
- Хоть живы?
- Вроде да. Только мужа нет.
- И то хорошо, что живы.
- Да. И она вчера звала к вам женщину, та живёт где-то тут совсем в лесу, одна, и знает травы, и не только, может и целитель, я в щёлочку видела, как она с вами сидела и кончиками пальцев вашей головы касалась. И сказала – если вы сегодня днём не проснётесь, звать её ещё раз.
- Постой, а деньги?
- Какие деньги?
- Ну, за осмотр и лечение? – или не деньги, но что-то ещё.
- У них с нашей хозяйкой какие-то свои счёты, Пелагея только рукой махнула, а та сказала – сочтёмся после, если уже не сочлись. И ушла, темно уже было, поздно.
Марья говорила, и одевала меня – во что-то дивное. Я не сопротивлялась – нужно же понять, что вообще происходит.
Мне, чтоб прилично выглядеть по местным понятиям, полагались чулки – тонкой вязки, светло-серые с красными стрелками, на ощупь мягкие, будто новые. Юбка из тёмно-бордовой шерстяной ткани, такой же жакетик – да не просто так, а жесткий, будто у него косточки внутри. Я осторожно потрогала – а и правда, косточки. И ещё косыночка – закрыть вырез рубахи, её Марья приколола спереди к жакетику, а сзади заправила внутрь.
На ноги мне надели башмачки – вот не подберу другого слова. Мягкие, кожаные и очень удобные. На шнурках, Марья те шнурки завязала.
Дальше она расчесала мои космы непонятной длины – я недели две не могла собраться и записаться к парикмахеру, подстричься и покраситься. И на яхте старалась лишний раз в зеркало не смотреть – чтобы не встречаться с тем чудовищем, которое глядело на меня с той стороны. И думала, что вот вернёмся в город, и там я сразу же и в парикмахерскую, и ногти сделаю, и к косметологу, и на педикюр. А пока – концы отросли, и уже вовсе не блондинистые, а тёмные, как у меня от рождения и было. Только вот седеть я начала в последний год, и не придумала ничего лучше, как стать блондинкой – вдруг седину меньше видно будет? Ну что, если следить, то и не видно ничего, а если, как я сейчас – то люди шарахаются, проверено.
Но Марья не высказала никакого удивления, зачесала волосы, водрузила на них чепец с рюшкой, и завязала его сзади на шее. Я потрясла головой – вроде держится, не спадает. И то ладно.
- А… зеркало у нас есть? – спросила я Марью.
- Как не быть? – та метнулась за шторку, там что-то искала, потом принесла зеркало.
Мамочки, да это ж музейный экспонат! Оправа филигранная, похоже – серебряная, на обороте вставка вроде эмалевой, нарисована важная дама с длинными волосами и расчёской. Ладно, я ж не за этим попросила, я ж на себя хотела посмотреть.
Ну что – посмотрела. Нормальная обычная я. Только синяки под глазами стали ещё больше, нос заострился, губы обветрились.
Оглядела всю себя – как в каком-то костюмном фильме. Что к чему? Я не понимала ничего, а мало что я так не любила, как что-то не понимать. Нужно спрашивать эту Марью, что вообще происходит, да только… не сейчас, что ли.
