Марионетка для вампира (СИ) - Горышина Ольга (книга бесплатный формат TXT) 📗
Что делаю… Спасаю неизвестного мне старика, засовывая собственную шею в петлю… Я смотрела на руку пана Ондржея, скользящую по полировки лестничных перил, и понимала, что эти руки способны задушить и без всякой веревки. Что я делаю, что делаю… Смотрю на статную красивую фигуру, пытаясь понять, как некоторые особы умудряются влюбляться в убийц, видя лишь их красоту. Для меня она в миг померкла. Я видела маску монстра и ничего более.
Пока пан Ондржей ходил за шапкой, я расправляла джинсы внутри сапога, пытаясь найти предлог остаться в доме. Утром, без всякого завтрака я сяду в машину и брошу ее в Праге на какой-нибудь стоянке, заплатив за пару недель вперед. Там ее, вернувшись из Польши, и найдет Ян, а меня уже нет. Никогда!
За этими мыслями я не заметила сухонького старичка. Не в силах поднять отяжелевшей от страха и планов головы, я видела лишь кожаные заплаты на локтях серого пиджачка и не слышала, что скрипел мне почти что в самое ухо его обладатель. Минуту или того меньше.
Откуда-то взялась хозяйка и, ухватив старика за плечи, потащила в неосвещенную часть дома, и тогда я услышала уже громкое "Не ходи с ним!" Остальное потонуло в шиканье той же хозяйки, но что было сказано, было сказано по делу, раз пан Ондржей тут же громогласно объявил, что не причинит мне зла. Старик хрипло проклял его по-чешски через ладонь хозяйки, прикрывшей ему рот.
Пан Ондржей довольно грубо толкнул меня к двери, и с молнией куртки я справлялась уже на крыльце. Он спустился быстро, а я вцепилась в перила, чтобы не поскользнуться. Заметив мою неуклюжесть, пан Ондржей протянул руку, в которую я вцепилась, наспех натянув перчатки.
Холодно не было. У меня просто в любую погоду мерзли руки, а шапку я могла бы и не надевать. Может, мозги б остудились. Мне было страшно, до безумия. Я готова была нестись по гололеду на предельной скорости из этого гиблого места. Но плелась по снегу за лисьим монстром.
— Не боишься идти об руку с проклятым? — усмехнулся мой спутник, когда мы перешагнули через дорожное ограждение.
Нахлобученная на глаза шапка скрывала, небось, смеющийся взгляд, но я, даже с поддержкой, предпочитала смотреть под ноги, пока не дойдем до снежной тропы. Да и что его бояться? Я — необходимая в его плане деталь. Пока я ему нужна, я в безопасности, а потом…
Ну что мое слово против его слова, даже если я побегу с обвинениями в полицию. Он не фигурирует в проекте, сам же сказал, так что у него нет никаких мотивов для убийства. А я вообще непонятно кто. Сумасшедшая туристка из России. Они даже свою машину мне дали. Ничего не боятся, козлы!
— Может, тебе стоило послушаться пана Марека и не ходить со мной гулять?
— продолжал потешаться над дурой пан Ондржей, прекрасно понимая, что я запуталась в его коварных сетях, точно муха, прилетевшая на варенье, а вляпавшаяся не понятно во что…
Закон подлости в действии! Чего я хотела от своей судьбинушки? Долюшка моя такая, злобная… Последняя надежда, что пан Милан просто откажется на мне жениться. Силой-то они провернуть это дельце не смогут, а я уж точно постараюсь не понравиться хозяину усадьбы. Тут надо будет просто быть собой. Толик заявил перед тем, как хлопнуть дверью, что не один нормальный мужик в таком сраче, как у меня, долго не протянет, и готовить я тоже не умею…
— Чего ты молчишь? — чуть ли не в голос хохотал Паук в лисьей шапке.
Я встала, как вкопанная, испугавшись, что за мыслями о возможном более легком спасении из лисьего капкана, пропустила вопрос. Но пан Ондржей быстро меня выкопал из снега и потащил напрямую в чистое поле, ни о чем больше не спрашивая. Я только успевала вскидывать ноги, как на ритмике, чтобы не завязнуть в сугробе и не набрать в валенки снега. Становилось морозно. Или просто мое серое вещество отмерзло за ненадобностью. За меня все заранее решили великие комбинаторы. Мое личное мнение никого здесь не интересовало.
— Пан Марек был лучшим охотником в округе. Все чучела добыты им собственноручно. А как он выделывал шкуры… Глаз зоркий, руки золотые… На зависть людям. Но старость никого не щадит. Подслеповатый стал, а охоту бросить не мог. Однажды так человека подстрелил, спутав с волком. В волчьем тулупе тот был, присел на пенек отдохнуть. Хорошо, что не насмерть. Выходили. Но старик умом тронулся от страха. Оно и понятно. А меня невзлюбил еще мальчишкой. За дело, конечно. Я ружье у него выкрал на спор. Охотник и ружье не уберег, вот смеху-то было в округе. На всю жизнь затаил обиду старик, на всю жизнь…
Как он смачно произнес это слово "жизнь", а ведь оно для него ничего не значит. Только деньги. Любые, кажется… Не знаю уж, сколько дохода он рассчитывает иметь с музея, но вложения окупятся не за один год и даже не за два.
— Выходит, вы местный? — спросила я лишь потому, что дольше игнорировать собеседника уже не могла.
— А кто ж еще об этих краях знает, милая? Только местные. Я еще мальчишкой в эту усадьбу лазил. Она пустая стояла. Когда мы с Яном встретились, я и минуты не раздумывал, где устроить музей. Кто ж знал, что у нее имеется хозяин. Как власть сменилась, они стали собственность бывшим владельцам возвращать, вот старик и нарисовался. Так не вовремя. Но я думал, что все уладил. Ну кому нужна эта старая развалина… Поговорили, обсудили детали, начали активную работу… Там особо-то и делать ничего не требовалось. Так, только перекрытия укрепить и пожарную сигнализацию провести. Вампирское логово оно и есть вампирское логово. Никакой художник нарочно не придумает такого. Как снег спадет, планировали дорогу обновить и… Все… Пока подмазывали бы, можно было уже начать первые группы водить. А теперь, получается, старик ремонт за счет фирмы сделал и на попятную. Тут уж и не знаешь, злой расчет у него был или ж умом тронулся окончательно. Пан Марек просто ангелочек по сравнению с Миланом.
От меня не требовалось комментариев, потому я молча шла рядом. Только иногда оглядывалась, чтобы удостовериться, что гостевой дом по-прежнему виден. От снега светло, но время уже не детское для длительных прогулок. Да еще и в сапогах с чужой ноги. Куда мы идем? Зачем? Я уже совсем продрогла от страха.
— Надо было понимать, что с сумасшедшими следует вести дела по-особому. По их уму, а не по своему, — пан Ондржей продолжал разговор, похоже, уже сам с собой. — Да, над убогими грешно смеяться. Нет никакой гарантии, что сами такими же не будем.
Поймав на себе злой взгляд хозяина лисьей шапки, я кивнула. Его заботами я свихнусь раньше, чем поседею.
— Видишь вон ту темную полосу? — пан Ондржей вдруг выбросил вперед свободную руку. — Там речушка. Она протекает вон через те два больших озера. Всю зиму стоит толстый лед, можно смело гонять на снегоходах, а летом пустить небольшие катерки. Пан Лукаш, хозяин гостиницы, мечтает о лодочной станции. Когда у меня были деньги, я подарил ему ложную надежду. Летом у него тоже не густо с гостями, но зимой вообще полный штиль. Музей все здесь оживит, вот увидишь.
Пан Ондржей погладил мне руку, подготавливая к жесткому разговору. Я так и не начала чувствовать ног. Мне казалось, он тащит меня за собой, и как только отпустит, я тут же полечу носом в снег, который ровно поскрипывал под тяжелой поступью проклятого злодея. Если бы только этот хруст мог заглушить будущие слова! Пустые надежды… Для этого разговора я даже нацепила чужие валенки!
— Вампирский и оживит, — пан Ондржей усмехнулся собственной шутке. — Но кто виноват, что добрым сказкам люди предпочитают злые. Им хочется, чтобы их тела дрожали от страха, а не хохота… Вон видишь? — он показывал теперь высоко в небо. — Ну вон там, дракон! Видишь дракона?
Я следила за его пальцем, как за маятником гипнотизера, но не видела ничего, кроме снежных облаков.
— Ну куда ты смотришь, Верка! — он схватил меня за подбородок и чуть не оторвал голову. — Выше! Вон он, снежный дракон! За облаками… Вон тот силуэт… Хвост, крылья… Не видишь, что ли?
Он убрал руку и посмотрел на меня как-то растерянно. Такой взгляд ему не шел. Он превращал его в доброго мальчика, а этот дядечка был расчетливой злой скотиной.
