Рубедо (СИ) - Ершова Елена (книги без регистрации бесплатно полностью сокращений .TXT) 📗
Письменный стол, как обычно, завален всяким барахлом. Тут и книги, и карты, и тетради в матерчатом переплете. На сундуке, заботливо отодвинутым в дальний угол, пылились прежние игрушки Родиона — оловянные солдатики, медведь с оторванным ухом, над ними торчала облупившаяся морда лошадки-качалки. Родион давно порывался выбросить весь хлам, но Марго не позволяла. Ей почему-то были дороги все эти детские вещи. Наверное, потому, что сама она лишилась детства очень рано. В огне тогда сгорели все ее куклы, а новых игрушек не появилось. Зато появился приют, а потом — замужество. И Марго сама превратилась в куклу для старого фон Штейгера: живую куклу, которую можно насиловать и выводить в свет, наряжая в кружева и бантики.
Она прошла по комнате и тронула раму, приоткрытую на ладонь. Родион совершенно не помнил — или делал вид, что не помнит, — о случившейся трагедии, но, как и Марго, не выносил духоты и жары, а потому часто держал окно открытым.
Ни ветерка.
Тихо.
Марго остановилась у кровати. Родион лежал, укрывшись с головой. Округлый холмик нечетко повторял контуры человеческого тела — он приобрел эту привычку в приюте, ведь только под одеялом можно чувствовать себя защищенным.
Ей остро захотелось поцеловать брата, прошептать ему, что теперь все позади. Что они теперь — семья, у них есть крыша над головой и наследство, оставшееся от умершего барона. Что призраки минувшего никогда, никогда не воскреснут и не доберутся до них.
Поставив лампу на прикроватный столик, Марго погладила холмик.
Родион не шевельнулся.
Она наклонилась, но не уловила ни малейшего дыхания.
Сердце тревожно стукнуло и провалилось в пламя. Трясущимися руками, уже ожидая худшего, она откинула одеяло.
И выдохнула злое и шипящее: сс-ссс…
На подушке лежал свернутый рулоном плед.
— С-скотина, — просипела Марго и, метнувшись к окну, распахнула раму.
Уличный фонарь плеснул в лицо тусклым отсветом, осинки трепетали, выворачивая изнанку листьев, уже начинающих краснеть.
— Сбежал! — горестно воскликнула Марго и, зажмурившись, сжала пальцами переносицу. — Да что б тебя разорвало, щучий ты сын!
В это время внизу, в кабинете, долго и пронзительно зазвенел телефон.
Подхватив лампу, Марго скатилась по лестнице быстрее, чем из комнаты высунулась сонная Фрида, повела острым носиком и промычала глухое:
— Мм… я слышала телефон, фрау…
— Сама отвечу! — крикнула Марго, срывая тяжелую трубку. Пульс оглушающе бабахнул в уши — раз, другой. Почему-то вспомнилась одна из приютских девчонок, которая в особо опасных ситуациях — вроде кражи сахара из кухни, — любила тянуть глубокомысленное: «Беда-а будет, за-адницей чую…», за что воспитательницы регулярно мыли ей рот с мылом.
Марго могла поклясться, что в этот момент и ее задница почуяла беду. Раньше, чем она услышала голос телефонистки:
— Полицейский участок номер два. Соединяю.
А спустя короткий щелчок донесся подавленный голос:
— Рита…
Так, на славийский манер, называл ее только один человек на свете.
— Родион!
Марго с силой стиснула трубку, пальцы едва не свело судорогой.
— Приезжай, Рита! — срываясь, продолжал говорить голос. — Я в полиции. У меня проблемы… Большие проблемы!
Послышался сдавленный всхлип. Марго хотела ответить, но горло некстати пересохло, слова застряли и не шли.
— Мне разрешил позвонить… инспектор Вебер, он… — всхлип, — хочет, чтобы ты приехала, — всхлип. — Приезжай, пожалуйста! Слышишь?
Марго стояла соляным столбом, одной рукой продолжая сжимать трубку, другой царапая одеревеневшее горло.
— Приезжай! — теперь Родион кричал. — Приедешь?
— Да, — Господь смилостивился и дал ей немного воздуха. Марго закашлялась, сипя и жадно глотая ночную сырость. — Я приеду.
С размаху бросила трубку на рычаги, выдавив в полумрак:
— Стервец!
Проснувшаяся Фрида выбежала в одной сорочке и ночном чепце. Подпрыгивая по-воробьиному, ахала:
— Да куда же вы, фрау? Ночь на дворе!
— Подай-ка мне лучше перчатки, милочка, — отрезала Марго, набрасывая на плечи шаль. Фрида, поднявшись на носочки, кое-как закрепила в волосах шляпку, обмахнула подол прогулочного платья.
— Когда же вас ждать, фрау?
— Сегодня, — ответила Марго и вышагнула в ночь.
Бисерные нити фонарей терялись за поворотом. Мотыльки бестолково трепыхаясь возле своих искусственных солнц, бились о горячее стекло.
Глупые. Под стать Родиону.
Марго остановила экипаж и выпалила заученный адрес:
— Бундесштрассе, пятнадцать!
Сама откинулась на диванчик, наблюдая, как мимо рывками проносятся дома, проулки, вывески — все сливалось в серообразную кашу. В мозгу пульсировали злые вопросы: «Куда тебя понесло, паршивец? С кем связался?»
Полицейский участок, Бундесштрассе.
Окна участка освещены круглые сутки, не ошибешься. Марго кинула кучеру монету и спрыгнула с подножки. Каблуки цокнули о мостовую, до двери — три ступеньки. Марго толкнула ее от себя и окунулась в яркость газовых ламп, в запах папирос, в далекий гомон голосов из допросных.
— Шеф-инспектор на месте? — с порога осведомилась она, обращаясь к незнакомому молодому полицейскому, по-видимому, стажеру. — Передайте, пришла баронесса фон Штейгер.
Произнося фамилию покойного мужа, Марго ежилась, словно каждый слог крохотной иглой прокалывал язык. Круглые часы над стендом с вырезками последних новостей, портретами разыскиваемых преступников и указами шефа полиции, показывали без четверти два. Стрелки ползли невыносимо медленно, будто вязли в сиропе.
Дымно, душно. Марго расстегнула булавки на шали и стянула перчатки. Не время думать о приличиях. Это будет долгая ночь.
— Фрау, как рад, что вы приехали столь быстро!
Марго обернулась, и ее руки тотчас сжали другие — сильные руки мужчины. Инспектор склонился, слегка коснувшись ее пальцев, кожу царапнули жесткие волоски усов.
— Отто, — выдохнула она. — Скажите, это шутка?
— К сожалению, нет, — ответил инспектор Вебер, распрямляя спину. Его темные брови сдвинулись к переносице, в глазах — расплавленный свинец. — Хорошо, я услышал обрывок допроса и знакомую фамилию. Иначе вы до сих пор гадали бы, куда пропал ваш брат. А вы ведь гадали, не так ли?
— Я думала, Родион спит в своей постели, — призналась Марго. — Где он сейчас?
— В камере.
— Арестовали? За что? — она пожала плечами и улыбнулась, все еще не веря в происходящее. — Драка? Хулиганство?
— Гораздо хуже. Государственная измена.
— Из… мена? — слово камнем упало с высохших губ. Марго застыла, отчаянно ища ответ на свой вопрос в свинцовых глазах инспектора. Искала — и не находила. Вебер взял ее под локоть.
— Идемте, — сказал он. — Поговорим по пути.
Толкнул дверь, и острые запахи — дыма, духов, пота, перегара — на миг затруднили дыхание. Марго закашлялась, прикрывшись рукавом, и попыталась дышать через рот.
— Не нравится, милочка? — впереди выросла по-овечьи кудрявая девица, одетая в одни чулки и панталоны. На голой груди болталась жемчужная петля. — Это лучшие эллийские духи! Понюхай! — девица задрала руку, демонстрируя выщипанную подмышку, и закатила глаза. — Мм! Истинное наслаждение!
— Может, будешь наслаждаться меньше, если я разобью тебе нос? — сквозь рукав буркнула Марго, и Вебер тотчас оттащил ее в сторону, распихивая локтями нетрезвых мужчин и галдящих девиц, хохочущих и визжащих, как стая дьяволят. Щелкали клавиши пишущих машинок, трещали каретки. Полицейский в сдвинутой на затылок фуражке, утомленно и с нескрываемым раздражением допрашивал немолодую особу в легкомысленном пеньюаре.
— Имя? Возраст? Место проживания?
— Знойная Софи, — томно отвечала женщина, вольно опираясь на стол и щуря пьяненькие глаза. — Угостите даму огоньком, красавец?
— Инспектор подразделения! — зло поправлял полицейский, грызя сигарету.
— Па-апрашу!
