Уж замуж невтерпеж (СИ) - Тутова Надежда "Mihoshi" (читать полностью бесплатно хорошие книги .txt) 📗
— Ничего чужого, только свое! — малопонятно ответил мужичок.
— У нас твоего нет! Иди-ка ты отсюда… — посоветовал парень.
— Ишь ты… Моего нет?! Пока нет, но как плату отдадите, так будет! — не унимался гостюшка.
— Какую еще плату? — прищурился Фларимон.
Я благоразумно не вмешивалась в разговор, поскольку незачем мешать Фларимону, да и Лойрит рядом недовольно всхрапывает (по моему мнению, если дело дойдет до драки — от странного гостя чем-то непонятным веет, магией какой-то, — конь в стороне не останется, и будет все как в сказаниях: "Не столько порубил, сколько конем потоптал", причем этот конь сделает все по собственной инициативе!).
— А кто в ручье воду брал? А купался кто? Брали? Брали! Купалися? Купалися! Так что платите! Золотом! — неожиданно выдал мужичок.
Ага, все ясно. Не знаю кто это, но явно из лесных жителей. Видимо прослышал, что по лесу пиктоли ходит, и решил в легкую подзаработать! Разбежался мужичок! За воду в ручье платить — с ума разве что сойти. На то он и ручей, чтобы каждый усталый путник мог жажду утолить, да в прохладе понежиться! А мужичок все настаивает:
— Золото! Отдай мое золото! — глаза вытаращены, борода топорщится, да и волосы дыбом поднялись.
— Прочь! Пошел вон, смерд! — едва ли не зарычал Фларимон.
Ой, увлекшись разглядыванием нежданного гостя да собственными размышлениями, я совсем не смотрела на него. А посмотреть было на что: от ярости он весь подобрался, словно хищник перед прыжком, волосы развеваются, глаза, наверное, горят… Что-то демоническое было в его облике в этот миг… Во всяком случае мне так показалось, хотя лица его я не видела.
— Золото! Мое золото! Мое! Оно мое! — бесновался мужичок.
Не знаю, что было бы дальше, если б на нашей поляне не появился еще один персонаж (не слишком ли много здесь народу собралось?). Будто ссыпавшись с дерева, как прошлогодняя пожухлая листва, пред разъярены очи охочего до золота мужика явился Леший.
— Ах ты старый коряжник! Ишь чего удумал! Думаешь, раз ручейник, так можешь за воду деньгу брать? Пошел вон в свою затону! И чтоб я тебя не видел в своем лесу! А не то позову поглядеть на такого находчивого Водяного — он давно в гости просится! — раскричался Леший.
Ручейник? Не слышала о таких. С другой стороны, если есть Болотник, отвечающий за болота, Леший, берегущий лес, Водяной, хранящий озера, да реки, то почему не быть ручейнику — сторожу ручья? Но видимо ручейников много, поскольку Леший его не по имени называл, это я точно знаю (есть что-то такое в имени магических существ, что позволяет точно сказать — это имя: то ли перезвон голоса, то ли значимость слова, а то ли магия сама по себе). Нехотя и все время оглядываясь, ручейник пошел прочь с поляны. Да, не стоит тут задерживаться, а уж тем более, вновь ходить к ручью.
— Послушайте, а вы кто? — обратился Фларимон к пустому месту: Леший, вот только что стоявший в нескольких шагах от нас, исчез, будто в воздухе растворился, оставив после себя запах кленового сиропа. — Э… А где он? — парень удивленно уставился на меня.
— Не знаю…. Это ж Леший, он может быть где угодно, — я пожала плечами, изо всех сил изображая полную неосведомленность.
— Леший? А разве он есть? — в фиалковых глазах Фларимона застыло чисто детское любопытство.
— Конечно, есть. Ты же сам видел… Ой, твоя рука! — опомнилась я.
— Да в порядке все, — попытался отмахнуться он, но под моим настойчивым взглядом, протянул руку. — Смотри сама… На мне быстро заживает…
И, правда: там, где еще пару минут назад поднимался волдырь, осталось лишь красное пятно на коже, да и то неопасное на вид.
— Да… быстро заживает, — пробормотала я.
Подозрительно, да не мне выпытывать этот секрет — сама грешна.
— Может, все-таки поедим? Не зря же ты старалась… — слабо улыбнулся Фларимон.
Он прав, тем более что недавний переполох лишил меня сил, пусть всего лишь духовных.
— Только нож дай, я попробую порезать птичку, пока ты снова не обжегся.
Фларимон поворчал, больше для виду, но достал из очередной складки седельной сумки нож (тот самый, что и в первый день, но теперь по моему настоянию заточенный). Немножко поколебавшись, отдал его мне, и правильно: он, похоже, еще не остыл от происшествия, вдруг кинется вдогонку за ручейником…
За прошедшие вечера у нас установилась традиция: сначала мы едим, а потом Фларимон рассказывает что-нибудь из своих приключений. Рассказывает он хорошо: легко ведет за собой, будто видишь все своими глазами, и не хочется, чтобы история заканчивалась (мне такого не дано: в детстве папа решил, неизвестно с какого перепугу, что я буду выразительно рассказывать старинные баллады, хорошо хоть не петь — с моим-то голосом. Два дня он мучался над тем, чтобы я героически произносила: "И пал, сраженный вражеским копьем, Асгольд Рукобородый!", причем с надрывом и слезами в голосе. Бесполезно! Поначалу я просто бубнила строчку себе под нос, потом стала говорить громче, но таким заунывным голосом, что даже стойкие рыцарские псы начинали скулить. Папа махнул рукой и больше меня не трогал…). А вот сегодня все иначе. И виноват в этом сумасшедший ручейник, решивший поживиться золотом за наш, вернее мой счет. Иногда Фларимон порывался что-то сказать, но, открыв рот, замирал, будто забыл, о чем хотел спросить или поведать. Я никак не могла придумать безобидного вопроса, чтобы начать разговор. Так мы и сидели в ночной тишине, глядя на языки костра.
— Во многих местах бывал, но нигде такого не видел, — наконец выдал Фларимон.
— А… ты… Наверное, ты всю Фелитию объехал? — осторожно поинтересовалась я.
— Всю, наверное… — пожал плечами парень. — Сложно сказать, прошел ли ты все дороги, когда некоторых даже на карте нет. Наше королевство большое, не во все уголки добраться можно.
— Но все же… Ведь ты же запоминал где был, по карте можешь сказать много ли объездил… — не унималась я: кроме родных Солонцов, Липово и небольшого городка Патира в пяти лигах от нашего дома нигде не была, но от рассказов папа порою бредила путешествиями.
— Ну если так смотреть… То да, наверное всю…
— А где еще ты был?
— Бывал в городах Фельшнепа — в соседнем с нашим королевстве, в княжестве Бруйсь, что на северо-востоке, даже в Листиг наведывался, — на последнем слове губы Фларимона тронула легкая улыбка.
— В Листиге? Ты был в самом большом королевстве на этом свете? — я широко распахнула глаза.
— Был, — усмехнулся моему удивлению парень. — Там… хорошо… Я был тогда лишь на окраине Листига, в приграничном городке Файри, но как раз в день Святых Иоланды и Джеридальда.
— А что это за день?
— Это самый большой праздник в Листиге. Никто уж и не помнит, как и почему он возник, но его все любят. В этот день все влюбленные, бывшие, настоящие и даже те, кто еще не встретил свою половинку, зажигают свечи, да так ярко, чтобы они сгорели! Немного странно, но очень красиво… волшебно…
— Ты… тоже зажигал свечу? — мой голос был тих и робок.
— Да, — смущенно улыбнулся Фларимон. — Не удержался… В какой-то миг мне даже показалось, что я видел…
— Что ты видел?
— Не важно… так просто…
— Ну пожалуйста, я никому не скажу!
— Ты… только не смейся… Мне показалось, что я видел Ее, — прошептал он.
— Кого Ее? — не поняла я.
— Ох, Эредет, какая же ты… — в сердцах бросил Фларимон и потянулся за хворостом, чтобы подбросить в костер.
Какая я? Что он имел в виду? А главное кого он видел? Мне хотелось напрямую спросить его об этом, но не решилась: слишком обиженный был у него взгляд, когда говорил, что я…
— Хватит на сегодня. Ложись спать, — почти в приказном тоне выдал Фларимон. — Завтра пораньше встанем.
Вредный он… Чего он рассердился? Эх, верно говорят: "Чужая душа потемки"!..
Где-то ухает сова, ночной страж леса. Едва слышно играет в ветвях ночной ветерок. Ночные хищники не спешат свершить путь. Все дремлет, все в покое… Одна я не сплю! Ворочаюсь с боку на бок, никак не могу уснуть: мысли в голову приходят. Причем не разные, а одни и те же, точнее на одну тему: Фларимон. И что я такого сделала? Противно то, что по глазам вижу — обиделся, а ни словом, ни делом не показывает, даже одеяло отдал. У-у… благородный! Чего я злюсь? Не знаю, может, поэтому и злюсь. Бессмыслица какая-то получается…
