Трилогия о Драко: Draco Dormiens, Draco Sinister, Draco Veritas - Клэр Кассандра (читать книги онлайн бесплатно серию книг TXT) 📗

— Теперь я могу купить небольшой домик где-нибудь в тихом и уютном месте. Многого мне не нужно — чашка чая, место для книг да собачьи галеты на случай, если ты вдруг заглянешь в гости.

— И письменный стол.

Ремус задумчиво изучал руки, иссечённые шрамами от бесконечных превращений.

— Знаешь, а я, наверное, мог бы написать настоящую книгу… Историю о четырёх товарищах и о том, как по-разному повернулись их жизни… Совсем не так, как они мечтали в детстве… Только нужен другой псевдоним — скажем… Джоан Роулинг.

— Настоящую… Не больно будет писать, как считаешь? Не боишься всё вспоминать?..

— Теперь я боюсь уже не вспоминать, — тихо ответил Люпин. — Теперь я боюсь забыть.

Джинни медленно открыла глаза, проморгалась и в недоумении уставилась в потолок, полностью позабыв, где находится. Она могла бы поклясться, что потолок её комнаты украшали геральдические лилии, тогда как сейчас над ней свивались змеи.

Память рывком вернулась на место, и Джинни таким же рывком села. Она была в спальне Драко Малфоя — соответственно, потолок тоже оттуда — в конце концов, она не в первый раз его видит. Ахнув и прихлопнув ладонью рот, она обернулась: рядом на кровати мирно спал Драко, по пояс замотанный в простыню и очерченный лунным светом: тень и изморозь высеребрили и без того сияющие волосы, выгравировали мышцы на его спине. Она на миг залюбовалась, потом выскользнула из кровати, подобрала платье, палочку, тихонько, чтобы не разбудить Драко, оделась, наколдовала себе низкий пучок — простенько и со вкусом. Заколки-бабочки исчезли — не иначе, упорхнули под кровать Драко или запутались в простынях, но не искать же — ещё, неровен час, разбудишь. Не говоря о том, что Джинни не собиралась ни на кого наталкиваться в коридорах. Равно как не хотела, чтобы на неё натолкнулись.

Как была, босая, она спустилась по лестнице, на секундочку заглянув кое за чем к себе, а потом с нескольких попыток отыскала дверь, ведущую в розарий.

Воздух был дивным — не холодным, но прохладным, напоённым ароматом лаванды и розы. С Рождества Джинни розы ненавидела — и цвет их, и запах, но сейчас вдруг поймала себя на том, что неприязнь исчезла. Несколько белых лепестков со вчерашнего бракосочетания ещё реяли призраками в воздухе, щекоча щёки и путаясь в волосах.

Джинни по мощёной дорожке пошла вперёд, отходя от замка всё дальше и дальше. Наконец она остановилась и достала фляжку с Любовным Зельем, которое принесла ей Гермиона. Задумчиво воззрилась на неё. Вытащила пробку. Теперь к аромату свежих роз примешался новый запах — запах гниющих цветов, запах, оскверняющий всю нежность и сладость. Палец медленно очертил сосуд, согретый изнутри жидкостью и снаружи — её рукой, и Джинни решительно опустошила его, выплеснув Любовное Зелье на ближайший розовый куст. Закапала с листьев и цветов серебристая капель, впитываясь в землю.

— Чем занимаешься? — спросил мужской голос прямо за спиной.

Джинни развернулась от неожиданности, наполовину уверенная, что это Драко (похоже, всё ж его разбудила…), но обращённые к ней глаза были синими, а не серыми, а волосы его — золотистыми, не серебристыми. Он был в джинсах и лёгком свитере, с веснушками, заметными даже в темноте.

— Симус?.. — прошептала она, чувствуя, как рука, сжимающая фляжку, начинает дрожать. — Что ты тут… То есть — я думала, ты уехал…

— Я же сказал, что вернусь, — ровным, лишённым всех интонаций голосом ответил он.

Её пальцы стиснули фляжку — тяжёлую, серебряную… Отличное оружие… — тут Джинни очнулась: это же Симус! Симус, не Том — Симус никогда не причинит ей зла.

— Мне и в голову не приходило, что ты вернёшься среди ночи и будешь шнырять вокруг Имения, — сказала она.

Слабая улыбка тронула его губы:

— Я, если честно, прилетел на метле и как раз собирался постучать в дверь, когда увидел, как ты шныряешь по саду — не смог удержаться, чтобы не узнать, что ты замыслила.

Джинни посмотрела на фляжку, потом снова на Симуса:

— Поливаю кустики? — предположила она.

— Поливаешь кустики Любовным Зельем, — уточнил Симус. — Считаешь, это хорошая идея?

Она разинула рот:

— Как ты дога…

— Гермиона мне всё рассказала.

…Вот как чувствовала, что она врёт, — Джинни мысленно присовокупила к этому несколько крепких эпитетов. Вслух же спросила:

— Из-за этого ты и уехал?

— Вообще-то нет. Из-за этого тоже, конечно, — не могу сказать, будто обрадовался, услышав, что тебе придётся опоить себя, чтобы не быть ко мне равнодушной.

— Симус, — обречённо начала Джинни, — я к тебе неравнодушна, честно! Потому-то и обратилась… ну, понимаешь, к Любовному Зелью: просто нужно было капельку себе помочь…

— Любопытно. Тем более любопытней, что, судя по всему, ты передумала.

— Я решила, что ты не вернёшься, — прошептала она.

— Но я вернулся, — в лунном свете его глаза стали чёрно-синими, как самый тёмный сорт анютиных глазок. — И что же будешь делать теперь?

Джинни понурилась. Вина и осознание крушения всех замыслов прострелили грудь.

— Всё, что ты пожелаешь, — сказала она. — Я могу добыть ещё зелья, но, если тебе не хочется, можно попробовать по-другому. Можно убежать вдвоём — а вдруг, если будем лишь ты да я…

— Получается, ты никогда меня не любила? — перебил он. — Или же дело в том, что не можешь любить меня таким, каким я стал?

— Какая разница — этого тебя создала именно я.

— И если я велю тебе собраться и пойти со мной, ты пойдёшь?

— Прямо сейчас? Ночью? — опешила она.

— Да. Ночью.

— А куда?

— Это имеет значение?

— Нет, — оцепенело кивнула Джинни. — Думаю, нет, — она посмотрела на свои покрывшиеся гусиной кожей голые руки. — Мне нужно взять вещи и… и написать родителям.

Симус медленно покачал головой:

— И всё ради того, чтобы искупить вину, Джинни?

Она тут же вскинула голову:

— Я же сказала — ты мне небезразличен.

— …но ты не любишь меня… — он сделал к ней шаг, потом другой, и вот она уже прижата к розовому кусту, и шипы цепляются за платье. — И никогда не любила. Всегда был этот Малфой. Ты бы сделала всё, что бы он ни сказал. Потому что любила его. Мне же доставалась лишь жалость.

— Я не жалею тебя, Симус, — стараясь говорить спокойно, возразила Джинни.

— Да — сейчас не жалеешь. Сейчас ты меня боишься, — его губы горько искривились. — Думаю, мы никогда это не узнаем, правда?

— «Это»?

— Вышло бы что-нибудь у нас или нет. У тебя и меня — такого, какой уж есть, другим не стану. Во мне навсегда сохранится частичка его. Осадочек, как говорится. Душа его исчезла, но тень её осталась. Во мне.

— Симус…

— Нет, позволь закончить, — перебил он так резко, что она невольно сжала фляжку. — Я знаю его, Джинни, куда лучше, чем прочие, за исключением, разве что, тебя. И он любил тебя. На свой извращённый, искорёженный лад. Ты вернула его, смешала свои слёзы с его кровью, стала частью его, и он не мог от тебя освободиться. Как ни убивал твою тень, как ни выжигал тебя из разума — ничего не помогало. Он был одержим тобой.

— Но ведь ты — не он, мы с тобой были вместе и до того, как всё началось…

— Без разницы, — ответил Симус. — Он забрал мои чувства к тебе, вскормился ими и, коль скоро не мог от них сбежать, вывернул их наизнанку. Он не влюблён в тебя был, Джинни, — он был в тебя вненавижен. И мечтал убить тебя — как я когда-то мечтал тебя поцеловать. Когда-то.

— Когда-то? — слабо переспросила Джинни. — А теперь больше не хочешь? Совсем?

Он посмотрел на неё сверху вниз и покачал головой.

— Как думаешь, каково это — смотреть на человека, дороже которого для тебя никого на свете нет, и мечтать убить его? Не потому, что хочется, — потому что не можешь с собой справиться. Я раньше всегда думал, какие у тебя красивые шея и плечи. Том же думал лишь о том, как будет выглядеть эта шея, залитая кровью.

Джинни пискнула от ужаса и отвращения.

…Вот бы успеть размахнуться и тюкнуть его в висок — тогда…