Незыблемые выси (ЛП) - Томас Шерри (читаем книги онлайн без регистрации txt) 📗
— Когда Горацио совершил подмену, я поменяла девочек обратно.
Фэрфакс ахнула:
— Так это вы?
— Вероятно, вы знаете, что я прочла дневник ее высочества, — вздохнула генерал, — и сделала это под давлением. Калиста, моя единокровная сестра, упорно настаивала, что ее дитя может пострадать, если я ничего не выясню о предсказаниях ее высочества. И я нашла в дневнике рассказ о мужчине, который меняет местами младенцев в ночь, когда небо за окном иссечено полосами, будто фейерверками.[1] Покинув больницу, после того как принцесса Ариадна поймала меня на слежке, я увидела в небе метеоритный ливень и осознала, что именно хвосты падающих звезд и видела тогда ее высочество. И тут мне стало очевидно, почему Калиста столько времени проводила с Горацио: он знал новорожденную сироту в этой больнице, и вскоре девочка должна была отправиться к родственникам, которые прежде никогда ее не видели. Тогда я и решила, что не позволю сестре украсть чужого ребенка. И переложила детей обратно. Я боялась, что она будет относиться к родной малышке как к подменышу, но этого не случилось. Большую часть времени Калиста подавляла свои воспоминания и не думала об Арамии как о чужой дочери, хотя и была разочарована тем, что та не унаследовала ни ее красоты, ни магии.
Генерал Рейнстоун помолчала.
— Когда получалось, я проводила время с племянницей. Мне хотелось как-то повлиять на ее жизнь. И поначалу она вознаграждала все мои усилия, росла умной, пытливой девочкой, всегда обходительной и с прекрасными манерами. Но со временем ею завладело желание завоевать любовь матери. Это было сродни помешательству. Арамия шла по головам, не замечая, что Калисте плевать на всех, кроме себя. Я отступила, но прежде — и здесь я прошу у вас прощения, — Рейнстоун склонила голову перед Титом, — я рассказала ей о дочерней палочке Валидуса. А Арамия передала информацию Атлантиде, когда новый инквизитор захотел найти ваше высочество после вашего побега из-под их колпака в пустыне.
— А это вы рассказали ей, что у меня есть обрыв пункта назначения? — поинтересовался Тит. — Тот, который позволил бы мне использовать переместитель в Восточном Деламере, чтобы попасть в Атлантиду?
— Нет. Согласно показаниям людей из Инквизитория, Арамия сообщила им, будто обрыв ей давным-давно показал принц Гай. — Генерал повернулась к Фэрфакс. — Мисс Сибурн, пожалуйста, позвольте принести извинения и вам. Мне не следовало рассказывать кому-либо о дочерней палочке Валидуса, неважно, кровным ли родственникам или нет. Надеюсь, вы простите меня за то, что подвергла вашу жизнь опасности.
— Напротив, — отозвалась Фэрфакс. — Я чрезвычайно благодарна вам за то, что вы не дали мне вырасти под влиянием леди Калисты.
Повисла тишина. Наконец генерал Рейнстоун встала и поклонилась Титу:
— С вашего позволения, сир, я вернусь к своим обязанностям.
Он кивнул, а когда она подошла к двери, поднялась и Фэрфакс.
— Извините, генерал. Полагаю, вы с моим опекуном были друзьями… близкими друзьями. Вы когда-нибудь обсуждали с ним его поступок?
Рейнстоун покачала головой:
— Одно время я была разочарована в Горацио не меньше, чем в Калисте. Но затем, где-то через год после рождения Арамии, я попросила его о встрече. Он отказал, сославшись на занятость. А через год сам со мной связался. Но едва его увидев, я поняла, что он ничего не помнит о Калисте, кроме их первой встречи. В тот же день я столкнулась с сестрой. Однако и она не поняла, о чем я — ее воспоминания тоже были подавлены. Я ушла жутко расстроенной: не могла ни сама помочь ему, ни найти помощь на стороне. Поэтому я отдалилась от Горацио, чувствуя, что наша дружба просто недостаточно крепка, чтобы вынести его поступок и то, в кого он превратился.
Фэрфакс скользнула пальцами по краю стола.
— А вы когда-нибудь были… больше, чем друзьями?
Тит припомнил давний снимок Хейвуда и генерала Рейнстоун, который ему показывала Фэрфакс — казалось, они не замечали никого, кроме друг друга.
Генерал покачала головой:
— Нет, мы были очень-очень хорошими друзьями, но не более. Я любила другого человека… — Она опустила взгляд на свои руки, потом посмотрела на Тита. — Я любила ее высочество, сир, любила вашу маму.[1]
* * *
Иоланта и Тит даже до кровати не добрались, заснув на длинных диванах в солярии. Вдруг Иола осознала, что Тит что-то ей говорит.
— …одобрили передачу власти. Мне надо идти. Люблю тебя.
Она пробормотала что-то в ответ. Это походило скорее на мычание, но Иоланта чувствовала: принц поймет, что она призналась ему в ответной любви, неистовость которой обратила бы в бегство любого дракона.
Когда она снова проснулась, день был в разгаре, и на улице лило как из ведра. Иола вышла на крытый балкон и ахнула: огромная колокольня Консерватории, менее чем в полуверсте! А над деревьями высятся красные крыши колледжей. И если хорошенько прищуриться, то можно даже убедить себя, будто видишь поток разноцветных зонтов на Университетской аллее.
— Смотрю, вы встали, мисс Сибурн, — послышался голос Далберта.
Иоланта обернулась:
— О, мастер Далберт, знаю, у вас не так много времени, но, может, получится отправить слугу за списком майских вступительных экзаменов?
— Считайте, уже сделано, — улыбнулся Далберт. — А меж тем к вам посетитель.
— Кто же?
Кто мог знать, что она здесь?
— Господин Кашкари. Господин Васудев Кашкари.
Иола тихонько вскрикнула.
— Когда он приехал?
— Около получаса назад.
Далберт сопроводил ее в гостиную, где дожидался гость. Фамильное сходство сразу притягивало взор: у братьев было одинаковое телосложение, те же черные выразительные глаза и изящно очерченные губы. Но Иоланта заметила и отличия: старшему брату была присуща бόльшая мягкость, в младшем же, несмотря на безукоризненные манеры, бурлила неуемная энергия. Однако Васудев Кашкари был из тех, кто легко улыбается и смеется.
По крайней мере, раньше.
Они обменялись рукопожатиями.
— Прошу, садитесь, — предложила Иола. — Знакомство с вами — честь для меня.
— Нет, это честь для меня. Вы исполнили то, чего добивались многие поколения магов.
— Я бы не справилась без помощи. Без самопожертвования многих людей. — На глазах выступили слезы. — У нас бы ничего не получилось без Богини Дурги.
— Я только что ходил на нее посмотреть, — тихо ответил Васудев. — Меня предупредили, что она выглядит как вы, но все равно это стало… стало потрясением.
— Мне жаль, что вы не смогли последний раз увидеть ее лицо.
— Смог — перед тем как она покинула пустыню. Она поведала мне о своем решении.
— Так вы знали, что она многоликая?
Он слегка улыбнулся:
— Я никому и никогда не рассказывал эту историю — нам приходилось держать ее дар в тайне, — но я влюбился в Амару, когда она выглядела совершенно по-другому.
— О!
— Вы в курсе, что в детстве многоликие могут становиться кем угодно, но, повзрослев, способны измениться лишь однажды?
Иоланта кивнула.
— Мы познакомились, когда Амаре пора было прекратить принимать облик окружающих. Но она желала сохранить свободу от любопытных взглядов, которые преследовали ее повсюду. Так что впервые я увидел Амару в облике ее кузины Шулини.[1]
Иола встречалась с Шулини, милой девушкой, но далеко не такой красавицей как Амара.
— Увлекательная, должно быть, история. Жаль… Жаль, у меня не было возможности узнать Амару получше.
— Вы видели, как она себя ведет в чрезвычайных ситуациях. Так что в каком-то смысле знали ее лучше всех. Однако мне бы тоже хотелось, чтобы вы познакомились при других обстоятельствах, когда она была просто чудесной обаятельной девушкой.
Глаза Иоланты снова заволокла пелена слез.
— А вы… Вы когда-нибудь просили ее не делать этого? Не соваться в пекло, из которого она не вернется?
Старший Кашкари на мгновение перевел взгляд на окно, за которым все еще стеной лил дождь. Только теперь Иола заметила у него на запястье браслет верности Амары.
