Спецотдел. Ведьма на службе (СИ) - Душицина Медея (библиотека книг .TXT, .FB2) 📗
– Слышала. Мои знакомые очень хвалили этот салон.
– Я рада. А у моего мужа небольшой торговый комплекс в Новграде. Он тоже планирует расширяться.
– Замечательная пара, – прокомментировала я. – Бизнесмен и бизневуман.
Елена Анатольевна засмеялась:
– Скажете тоже!
А затем вдруг погрустнела:
– Я бы все это променяла на жизнь моей милой Аннушки. Как она намучилась перед смертью. Умереть от холода так ужасно!
– Да не особо. От повешения или удушения хуже. Но это на мой вкус.
– Что? – поразилась Елена Анатольевна.
Я постаралась улыбнуться, но у меня не вышло.
– Я же ведьма. И один из моих талантов – видеть смерть, последние минуты жизни неупокоев. Так что я уже «умирала» от удушения, повешения и переохлаждения.
– Какой кошмар! – Елена Анатольевна поднесла руку ко рту.
– Кстати, не скажете имя женатого любовника Анны? Она же шла от него. Помните, я вам о нем говорила?
19 глава. Бизнес экономки.
Беседовать со мной о личной жизни дочери Елена Анатольевна решила в бассейне, что меня изрядно удивило.
– Я так давно не плавала, – с отстраненной улыбкой пояснила она. – Мы, когда Аннушка была жива, часто плавали вместе.
– Но у меня нет с собой купальника.
– Аннушка заказала новый купальник, но так и не успела его надеть... У тебя сорок четвертый размер?
– Сорок второй.
– Ну, надеюсь, большим не будет. Там ведь завязочки.
Говорить, что как-то не хочется надевать купальник почившей Анны, пусть он и был ненадеванным, не хотелось. Я заметила в глазах Елены Анатольевны слезы. А она хорошо держалась все это время!
– Ладно, – согласилась я. – А вы... Вы точно сможете все мне рассказать?
– Конечно, Ада. У меня уже спрашивала полиция... Сказала все, что знала. Сухие факты. А с тобой... С вами я хочу поговорить как с подружкой. Вы не против?
– Обращайтесь ко мне на «ты».
– Хорошо. И я не забыла о вашей просьбе дать вам аккаунт Аннушки. Напишу на бумажке.
Мне было слегка неловко мерить купальник. Нежно-розовый и очень открытый. А еще чужой! Но, когда я его надела, Елена Анатольевна будто расцвела. Она помогла мне завязать его и оглядела меня.
– Прямо как моя дочь! – вздохнула она. – Ада, тебе сколько лет?
– Двадцать два.
– Нет, ты постарше будешь...
И я жива.
Я сочувствующе взглянула на Елену Анатольевну. Но она, казалось бы, не нуждалась в сочувствии. Слез, которые я заметила до этого, как не бывало. Елена Анатольевна в цветастом сплошном купальнике и соломенной шляпе выглядела очень веселой и довольной жизнью.
– Ну что? Пошли, Ада, плавать и сплетничать! – Затем хозяйка дома повысила голос: – Ольга! Чай нам подай к бассейну. И принеси вина!
– Я не пью, – на всякий случай предупредила женщину.
– Зато мне без вина всего не упомнить.
В бассейне вода была нагретая на солнце. Я опустилась в нее, навернула пару кругов, и приплыла к Елене Анатольевне, которая сидела в воде на небольшой ступеньке и, глядя вдаль, пила красное вино. Ее лицо не было умиротворённым. Оно было полно затаенным горем.
– Меня полиция поначалу донимала, – начала говорить Елена Анатольевна. – Тогда я, напившись валерьянки, рассказывала, но успокоительное не помогало. И я ревела, ревела. Не знаю, поняли ли что-то из моих всхлипов полицейские. Захар ничего толком об Аннушке рассказать не мог, так как она секретничала только со мной. Как она отцу то скажет, что с женатым связалась? Тем более в восемнадцать лет.
Я вспомнила дело Соколовой Анны. В нем указывалось, что ей было двадцать. Она встречалась с женатым два года?
– Аннушка не знала, что ее любимый женат, – вздохнула Елена Анатольевна, и налила себе еще вина. – Влюбилась. Он знаки внимания оказывал. Ну, а потом уж и выяснилось, что несвободен он. Да моя доченька не смогла отпустить его. Зато смогла принять таким! Напишет ей – сразу к нему бежит. Я уж с ней говорила, мол, плохо это, да что толку? Любовь бывает глупой и слепой. Это у нас с Захаром все мирно, спокойно, без интриг и скандалов. А моя дочка, видно, не хотела так. Связалась с изменщиком! И ведь знала она, что от жены он не уйдет. Все ее устраивало. Рыдала, порой, у меня на плече, что он не полностью ее. Ну а я что поделаю? Она ни разу не произнесла фразу: «Почему я влюбилась не в того человека»? Она говорила: «Почему мой Сергуня несвободен»?
Елена Анатольевна замолчала, взяв с подноса кусок мандарина.
– Значит, любовника звали Сергей? – уточнила я.
– Сергей Павлович, если быть точнее, – усмехнулась хозяйка дома. – Преподаватель ее.
Я удивилась:
– Преподаватель?!
– Мы ее в универ отправили за образованием, а не за несчастной любовью. Но вон оно как получилось. Значит, от этого мерзавца она шла, как ты говорила? И ведь не предупредила меня, моя Аннушка! Так и знала, что от этого Сергуни беда будет!
– Значит, вы не знали, что в тот день она шла от Сергея?
– Подозревала. Но не знала. Однако полиции про этого преподавателя рассказала! Уж не знаю, о чем они говорили с ним. Мне не доложили.
– Я сама с ним поговорю, – решила я. – Все вызнаю и вам расскажу!
– А мы с Захаром тебе заплатим.
– Нет. Мы расследуем смерть вашей дочери, потому что нам на работе поручили это дело. А заплатить вы можете только за джинна.
– Ну хорошо, – кивнула Елена Анатольевна, покосившись на меня. – А что, богатая ты? От денег отказываешься, когда предлагают.
– Не богатая, конечно. Но просто так деньги не возьму.
Елена Анатольевна вскинула брови:
– Да разве ж это просто так? Ты узнаешь, кто погубил мою дочку! Кто шубу у нее отобрал!
Я припомнила свои ощущения от смерти Анны и объявила:
– Она бы и с шубой умерла. Просто чуть позже. Но тот, кто ее обокрал, всё-таки причастен к ее смерти и должен быть наказан.
– Гаденыш! – прошипела Елена Анатольевна, отпила вино и спросила: – На чем я остановилась? Сергей Павлович... Ему тридцать пять лет было, как с доченькой моей встречаться начал. Детей нет. Гол как сокол! Ни квартиры своей, ни машины, все жены его. Ну, преподаватель, что уж говорить? На лапу, конечно, берет, но разве ж много студенты дать могут? Как в него моя Аннушка влюбилась, представить не могу!
– А вы его видели? – поинтересовалась я.
– Сергуню то? Конечно, видела! Аня мне его фотки под нос постоянно совала. Гляди, говорит, какой красавец! Тьфу!
– И правда красивый?
– Да где там? Худой, морда как у примата! Рот огромный, глаза маленькие, да и на голове гнездо! – фыркнула мать Анны. – Зато с моей дочкой на маникюр ходил, на педикюр! Конечно, ногти не красил, но кутикулу убирал, сам ничего не стриг. Пилинги рук-ног обожал. Сейчас уж не знаю, ходит ли... Дочки то нет, платить некому.
– А жена знала, что у Сергея есть любовница?
– Без понятия. Если б знала, выгнала б, наверное, Серёгу своего ненаглядного.
Я промолчала. Может быть, женушка тоже безумно влюблена в этого Сергея, как и Анна, вот и терпела?
– Нет, каков мерзавец! – возмутилась Елена Анатольевна. – Преподаватель еще! Уважаемый человек! Мою доченьку малолетнюю охмурил, да еще и погубил! Ей двадцать лет было, жить и жить еще!
– Очень сочувствую вам, – вздохнула я. – Но такова ваша нынешняя судьба. И ее.
– Да уж... Твои прошлые слова немного успокоили меня. Но я продолжаю горевать по своей дочери. Пусть и отпустила ее. Приняла тот факт, что она умерла, – голос на этой фразе женщины дрогнул. – Умерла... Зато мерзавец живет!
– Судьба, Елена Анатольевна. У него свои беды есть.
– Да какие у него беды? Присосался как пиявка к жене, потом к моей Аннушке! Живёт припеваючи.
– Так кажется со стороны. Вот другие тоже вам завидуют – у вас квартира хорошая, дача какая невероятная, машина крутая, муж замечательный, у вас обоих по прибыльному бизнесу. Но на деле что? На деле мертвая дочь и пустота в душе.
Елена Анатольевна задумалась, погружая в рот на этот раз дольку яблока. Я тоже стащила бутерброд с подноса и остывший чай.
