Эйнит (СИ) - Горышина Ольга (библиотека книг .TXT) 📗
— Эй! — Если Дилан и вправду обиделся, то это не входило в ее планы. — Что бы ты сказал лепрекону, если б увидел?
Кажется, подействовало: Дилан остановился и даже взглянул ей в лицо.
— Денег бы попросил. Что еще он может дать?! — и руки в карманы джинсов засунул на ее манер. Издевается?
— А если бы не ты его поймал, а он тебя, что тогда?
— Зачем лепрекону ловить человека? Если только тот не задолжал ему денег...
Эна сжала подкладку карманов. Выходит, лепрекон врал и про кольцо, и про возраст. А она купилась. Другого объяснения его появлению нет. Последний шанс взыскать долг. Никак иначе. А то королева все спишет и прощай золотишко...
— А у молодых лепреконов действительно нет горшка с золотом? — продолжала допрос Эна, не желая так быстро разочаровываться в новом знакомом.
— У любого лепрекона есть горшок с золотом. Без него лепрекон не лепрекон.
— А где он берет золото?
— Эна! — почти закричал Дилан. — Тебе больше говорить со мной не о чем?! Я не собираюсь пересказывать отцовские сказочки!
— А отец твой никогда не говорил, что Малакай похож на лепрекона?
Дилан сравнялся лицом с серым небом.
— Нет, — отрезал он и прибавил шагу. Только не к дому, а глубже в лес.
— А что тогда Мал обиделся, когда я его лепреконом назвала?
Дилан замер. Эна усмехнулась ему в спину. Пусть поймет, как несерьезно она относится к его сопернику.
— Ты так ему и сказала? — лицо Дилана стало почти черным. — Этими самыми словами? Зачем ты так? Он не любит, когда его попрекают родительскими деньгами. Он не кичится ими, правда. Он хвастается только своей лошадью. Кстати, ты поедешь на соревнования в субботу? — закончил он неожиданно свою тираду вопросом, на который Малакай явно дал собственный утвердительный ответ.
— Если только твой отец водить автомобиль научится, — отрезала Эна. — Мать за руль не сядет, а мистеру чемпиону будет не до меня. Его лошади интересуют больше девушек...
А вот это она выдала зря. Теперь Дилан походил лицом на траву под ногами — стал зеленее лепреконовых кроссовок.
— Я не собираюсь обсуждать Малакая, поняла?
— Я тоже не собираюсь его обсуждать! — разозлилась Эна. — Но, кажется, именно за этим ты и вытащил меня сюда!
Лес почти не шумел, или ее оглушил собственный крик. Все кругом до безумия зеленое — словно в изумрудной комнате. Когда она на тюбике с зеленой краской читала название «дремучий лес», не могла понять его природы — вот они, корни — в дремучем ирландском лесу. Как они так далеко зашли? Никогда прежде она не бывала здесь — эта тропка, петляющая среди густо заросших лишайником стволов, вела явно не к камням.
— Куда ты меня ведешь? — спросила Эна, остановившись.
Они успели переброситься всего парой фраз, а ушли от дома так далеко. Как такое возможно?
— На кладбище, — бросил Дилан, не оборачиваясь.
— Не смешно.
Эна не сделала больше и шага, и через пару шагов Дилан обернулся.
— На лошадиное кладбище. Отец Малакая ведь берет к себе старых лошадей, и им свойственно умирать. Хоронят их на старом лошадином кладбище. Я покажу тебе могилу своей первой лошади. Можешь и об этом написать. Чисто ирландская традиция хоронить лошадей отдельно и с могильными камнями.
Эна кивнула и догнала парня. Теперь они шли рядом, но продолжали молчать. Собственно, о чем говорить, идя на кладбище? Тропка давно закончилась, и они давили ногами кусты черники, петляя между деревьев по пологой горке, с которой вскоре открылся вид на неглубокий овраг, где по кругу расположились могилы лошадей. Эна осторожно ступала за Диланом, стараясь приминать уже примятую им траву. Издалека доносился плеск ручейка, даря кладбищу мнимую романтику.
— Вот она, Мисти, — указал Дилан ногой на едва проступающий из земли серый камень с выдолбленным именем, а потом нагнулся и смахнул огромный лист.
Эна почувствовала его грусть и решила перейти к следующей могиле. На этот раз имя было выбито не сверху, а на боку камня, и чтобы рассмотреть его, пришлось присесть на корточки. Края поросли ярким мхом, а сверху камень почти сравнял с землей лишайник, охраняя покой какого-то Снупи. Эна хотела посчитать могилы, но сбилась на втором десятке.
— Почему не везде выбиты имена? — поинтересовалась она, обойдя почти полный круг.
— Вообще-то они везде выбиты, только старые камни были большими и ушли под землю. Это сейчас мы изначально делаем их маленькими, чтобы аутентично смотрелось. Понимаешь?
— Понимаю, — кивнула Эна, хотя понимала совсем другое.
Сейчас она только сообразила, что они дошли до той части леса, куда умчалась ночная лошадь. Только если та неслась через поле, то они прошли леском, оттого и путь срезали чуть ли не наполовину. Лошадь-призрак... Бред какой-то... Эна завершила круг и пошла по новой, словно желала споткнуться о подкову у нужного камня, но лес молчал и не подавал никаких знаков. Молчал и Дилан. Он вновь сунул руки в карманы и следил за ней больше из вежливости, чем из интереса.
— Ты чувствуешь энергетику места? — спросил он неожиданно.
Эна пожала плечами, не в силах прекратить рассматривать деревья, словно те могли скрывать от нее таинственную лошадь.
— А ты хоть на минуту можешь представить себе, что маленький народец существует и мы сейчас здесь не одни? — задала свой вопрос Эна, и теперь настал черед Дилана пожать плечами.
— А почему бы нет. Они ушли в холмы, чтобы не мешать людям, а мы теперь бережем лес, чтобы не мешать им. Пока нет конфликта, к чему встречи? Судя по нашим сказкам, они редко имеют хороший конец, потому что люди привыкли требовать, но не давать. Не так ли?
— Не все. Я вот хотела бы вернуть кольцо, — Эна прокрутила кольцо вокруг пальца. — Говорят, Декпан ссудил на него деньги у лепрекона и не вернул долг.
— Это отец придумал?
— Нет, это было написано в дневнике Эйнит, — соврала Эна достаточно быстро, чтобы Дилан поверил ей. — Вот я и ищу лепрекона, чтобы вернуть долг. Не зря же меня назвали ее именем.
— Зачем искать? Брось кольцо в озеро. Говорят, это самый верный путь в царство фейри.
— Нет. Я уж лучше встречи с лепреконом подожду. Интереснее.
Дилан вынул руки из карманов и даже сделал шаг вперед, к Эне.
— Ты это сейчас серьезно сказала? Про лепрекона?
— Я давно не была настолько серьезной, — пролепетала Эна, ощутив, как сжалось сердце в нехорошем предчувствии — уж слишком изменился голос Дилана. Возможно, не только к ней наведывался этот красавчик с шилом... — Аты действительно никогда не встречал лепрекона? Даже в детстве? После всех рассказов отца?
— Я не настолько впечатлительный, — бросил Дилан грубо и протянул руку.
Только не ей, как оказалось.
— Гляди, она опять пришла.
Эна обернулась: в круге стояла куница.
— Тут начнешь верить не только в лепреконов! — озвучил Дилан и ее мысль, затем сунул руку в задний карман и вытащил свернутую упаковку от овсяного печенья. Последнее совсем раскрошилось, но он рискнул протянуть зверьку ладонь, и куница подошла, схватила большой кусочек и рванула к примятой траве в том направлении, куда следовало возвращаться.
— Говорит, нам пора уходить.
Эна кивнула, чувствуя, как сердце подпрыгнуло к самому горлу. Дилан стряхнул крошки и сунул пустую обертку обратно в карман. Куница не убегала и, совсем по-человечески оборачивалась, чтобы убедиться, что люди не отстали. Зверек спешил, и они примерились к темпу куницы. В вершинах зашумел ветер, наполнив лес странными звуками.
— Будет дождь! — крикнула Эна совсем не вопросительно и подняла глаза.
Хорошо, что они уже выбрались на утрамбованную тропу, иначе она бы зацепилась за корень. Свет закрыли не тучи, а вороньи крылья. Птицы спустились до самых голов, чуть не цепляясь когтями за волосы. Эна подняла руки, чтобы отмахнуться, и тут же почувствовала, как по штанине карабкается куница. И вот она уже на груди и тычет носом в подбородок.
— Гряд Лят! — услышала Эна истошный вопль Дилана.
