Жрица богини Маар (СИ) - Булгакова Ольга Анатольевна (читать книги полностью без сокращений .TXT) 📗
— Она жива, но похожа на бабочку, еще не вышедшую из кокона… — пробормотала Передающая и заключила громко, уверено, повернувшись к прислужницам. — Так и должно быть. Беспокоиться нет причин.
Потом бросила мне через плечо:
— Ритуал меня вымотал. Проследи за тем, чтобы Гариму отнесли в спальню. Я пойду прилягу.
То, что Абира позволила себе отдавать мне приказы, злило ужасно. Но я не стала возражать и спорить. Очередная ссора никому бы не помогла, зато дала бы прислужницам повод посплетничать.
Передающая ушла быстро, до того, как Съярми позвала охранников. Те принесли носилки, и всего через десяток минут я уже брела к дому жриц вслед за воинами. Невозмутимость охранников казалась мне поразительной на фоне собственного смятения. Мысли путались, а благоговение окружающих пугало и мешало сосредоточиться. Я не знала, долго ли Гарима будет в таком состоянии. Не представляла, что делать дальше с расследованием. С одной стороны, понимала, что терять времени нельзя, но с другой — боялась предпринимать и решать что-либо, не посоветовавшись с сестрой.
— Госпожа Лаисса, — прервала мои размышления Съярми. — Светлейший Император приехал справиться о здоровье госпожи Гаримы.
Я посмотрела на лежащую на постели сестру, прищурив глаза из-за яркого сияния. Представила, как рассказываю о случившемся Правителю, и сразу поняла, что мои слова будут поняты неверно. Император заподозрит, что я придумываю небылицы, лишь бы скрыть истинную тяжесть состояния Доверенной.
— Пригласи светлейшего Императора в эту гостиную, пожалуйста, — попросила я. Старшая прислужница понимающе кивнула и вышла.
Правитель знал, что мы каких-то полчаса назад закончили ритуал, и был этим весьма удивлен. Гарима прежде говорила с ним достаточно откровенно и дала понять, что ритуалы требуют полной отдачи, изматывают жриц. Из рассказа лекаря Император сделал вывод, что Доверенная при смерти и совершенно точно слишком слаба для ритуала любой сложности и длительности. Правитель задавал вопросы, а я волновалась и не находила правильные слова — все хотелось оправдаться. Поэтому голос предательски дрожал, а решиться посмотреть в глаза собеседнику было мне не по силам.
— Госпожу Доверенную серьезно ранила магия… Сарехская магия. Обычные лекарства не могли излечить. Мы провели ритуал, просили Великую об исцелении.
Как и что еще сказать, не знала и толкнула дверь в спальню сестры. Тогда Правитель увидел окутанную золотым светом Гариму.
— Это невероятно! — потрясенно выдохнул он, а меня вновь обдало чужим благоговением.
От этого стало неловко, и я постаралась поскорей заполнить тишину. Получалось торопливо и сбивчиво.
— Госпожа Абира сказала, что нынешнее состояние госпожи Доверенной напоминает ей куколку, из которой вот-вот вылетит бабочка. Судя по ощущениям, это очень верное сравнение. К сожалению, ни в одном из дневников других жриц и ни в одном трактате я не встречала описания чего-либо подобного. Госпожа Гарима о таком тоже не слышала. Поэтому сложно предсказать, как долго продлится этот сон.
— Остается лишь верить в силу Великой, — смиренно ответил Император Адмий. — Я надеюсь, что госпожа Гарима в скором времени исцелится. Даже думать не хочу о том дне, когда время заберет ее у Ратави, у Империи. Утрата столь прозорливой и мудрой жрицы станет горем для всей страны и для меня лично.
— Будем надеяться, что это произойдет очень нескоро, — я натянуто улыбнулась и, закрыв дверь в спальню, предложила высокому гостю кресло у чайного столика.
— Удалось ли выяснить, кто и кому посылал голубей из сарехского посольства? — полюбопытствовала я.
— Нет, к сожалению, нет, — помрачнел Император. — Я подумываю пригласить принца Ясуфа и ближайших к нему людей в Ратави.
— Полагаю, это здравая мысль. И Сегерис Перейский, и упомянутый господин Тевр приезжали в столицу вместе с принцем, — осторожно согласилась я.
— Разумеется, говорить об этом рано, — бросив взгляд в сторону спальни, продолжал Правитель. — Но я бы хотел, чтобы вы, госпожа Лаисса, вместе с госпожой Гаримой допросили господина Тевра. Он советник принца Ясуфа, давно его знает и посвящен во многие дела. Я бы предпочел не допрашивать самого принца, пока у подозрений не появится твердой основы.
— Понимаю, — заверила я собеседника. — Ведь если принц непричастен, то допрос, проявление недоверия, может настроить племянника против вас. Такой исход нежелателен и опасен.
— Вы правы, — согласился Император Адмий. — Рад, что вы так верно все оцениваете.
Мы еще немного поговорили о восстановительных работах в Храме и городе, о господине Далиборе и о после даркези. Гарима рассказала Повелителю и его советнику о заговоренных травах, подмешанных в пиво, теперь за служителями-иноверцами приглядывали люди из особых отрядов. Император не мог припомнить за всю историю Ратави подобных столкновений между общинами, а потому считал предположение о заговоренных травах верным. Это меня несколько обнадеживало. Не хотелось бы, чтобы Император изгонял из страны общины за действия, совершенные под заклятием.
Ни прогулка по городу, ни общение с хранителем библиотеки, ни отдых в саду меня не успокоили, не отвлекли. Я все время думала о Гариме, о действиях господина Далибора, о Сегерисе Перейском, выполнявшем чью-то волю. Как бы ни надеялся Император на то, что принц Ясуф, его родной племянник, невиновен, выводы получались нерадостные. Принц был как-то замешан. А еще меня не покидало ощущение, что все смерти и покушения в императорской семье были ему на руку, приближали к престолу. Препятствиями оставались только сам Император, его малолетний наследник и новорожденный принц. И отчего-то думалось, принц Ясуф знает, как обойти последних двух соперников.
Жрец Тимек, навестивший меня тем вечером, отчасти подтвердил эти предположения, рассказав о древнем праве престолонаследования. И слова «Этим законом пользовались очень давно и всего два раза. Не думаю, что о нем кто-то вообще помнит» нисколько меня не успокоили. Потому что этот закон действительно позволял принцу Ясуфу занять трон раньше принца Будима, прямого наследника Императора. И не на зыбких правах регента, а в качестве законного правителя. Возможность такого развития событий меня пугала. Жестокий военачальник совсем не подходил на роль Императора. В этом я была с Гаримой и господином Нагортом совершенно согласна.
ГЛАВА 27
Гарима на следующий день не проснулась, Абиру я не видела и целиком посвятила себя обязанностям Забирающей. Книги, библиотека, посещение книгопечатной мастерской заняли меня до вечера. Этот день мог стать совершенно непримечательным и незапоминающимся, если бы не разговор с господином Шианом. Воин сообщил, что Абира встречалась минувшим вечером с Ингаром в городе. Они вновь разговаривали недолго и так тихо, что сопровождавший Передающую воин не слышал ни отрывка беседы.
Я постепенно склонялась к мысли, что вспыльчивый сарех все же приглянулся Абире, заинтересовал ее чем-то. Хотя бы внешностью. Он был весьма привлекательным даже по тарийским меркам, и оспаривать это не имело смысла.
Поэтому мое удивление не поддавалось описанию, когда Съярми принесла письмо от Ингара. Сарех просил прощения за грубость, каялся, надеялся, что его помощь в расследовании пригодится, и едва ли не умолял о встрече на следующий день. Решив, что достаточно долго терпела северянина и его выходки, я отказала.
На Ингара мои слова не произвели впечатления. Он вызнал у мастеровых время, когда я собиралась посмотреть их работу, и ждал в Храме. Терпеливо стоял в сторонке, пока я занималась рабочими, а потом при всех вручил мне большой букет алых маков. Унижать сареха перед соотечественниками и чужаками не стала, приняла цветы и вполне искренние извинения.
— Жрицы великой Маар много делают, чтобы найти истинного виновника, чтобы очистить имя моего отца, — явно рассчитывая, что другие мужчины его услышат, добавил Ингар.
