Небо и земля. Том 1 (ЛП) - Хол Блэки (бесплатная библиотека электронных книг .TXT) 📗
— И не собираюсь, — пожала плечами Айями и повторила слова соседки: — Не знала, что даганны умеют ухаживать.
— Умеют. Найдешь подход к мужику, и он у тебя в кармане. Вот я нащупала нужную струю, и зам полковника ест с руки как дрессированный. Знаешь такого?
— Видела пару раз, — ответила Айями через силу.
— Не вздумай строить ему глазки. Любого, кто перейдет мне дорогу, давлю, не раздумывая, — предупредила Оламирь.
— И не собиралась, — повторила Айями. — До свидания.
Стало быть, они не расставались, и А'Веч не мелочится на подарки для своей дамы. Где он добывает драгоценности? Наверное, конфисковал у арестованных или получил свою долю при разграблении столицы. Будучи школьницей, Айями не раз листала в читальном зале библиотеки атлас "Сокровища амидарейской культуры" и разглядывала на фотографиях ювелирные украшения невиданной красоты. Мерзко носить побрякушку, снятую силой с чужой руки, и не менее низко дарить зазнобе драгоценности, принадлежавшие когда-то амидарейской казне. Цинизм и мародерство.
— На тебе лица нет, и глаза блестят, — встревожилась Эммалиэ. — Заболела?
— Устала.
— Выпей чаю с лимоном, в нем много витаминов. И определись с подарками от руководства. Принимать их становится неприличным. Поговори с господином А'Вечем. Объясни, что они ко многому обязывают.
— Да, я так и хотела, — вздохнула Айями.
Сегодня она помолилась как положено — на коленях перед образами. Основательно, не менее часа. Заодно прочитала молитву за отрезвление, избавившее от абсурдных фантазий. Как пить дать, святые помогли, сняв шоры. Подумать только, Айями чуть не забыла о том, что господин подполковник — враг. Чужак. Захватчик, оккупировавший родную землю. Айями, должно быть, сошла с ума, вообразив, что в его внимании кроется нечто большее, чем беспокойство о выполнении нормы переводов.
Во всем виновата Эммалиэ. Если бы не она, Айями не истолковала бы превратно сыплющиеся от начальства милости и не выставила бы себя наивной школьницей. Но, как ни оправдывайся, а горечь из-за слов Оламирь не уходит, и на душе муторно.
На следующий день из приемной принесли очередную бандероль, а внутри — фигурки зверей и птиц. Айями не сразу сообразила, что они отлиты из шоколада.
Эммалиэ права: чем дальше, тем запутаннее. Айями не лучше и не хуже других переводчиц, а в последнее время едва поспевает за коллегами. И больной ребенок — не оправдание, чтобы пользоваться незаслуженными поблажками. Зато особое отношение руководства подразумевает особый спрос.
Вечером господин А'Веч разговаривал у крыльца с сослуживцами — такими же рослыми и широкоплечими детинами. Похохатывали, курили.
— Простите, вы уделите мне минутку внимания? — попросила робко Айями, и даганны замолчали, переглянувшись с ухмылками.
— Уделю, — ответил второй заместитель полковника. — Пойдем.
— Вот, — протянула Айями пакет, когда они отошли в сторону. — Благодарю вас за исключительную заботу и поддержку. Простите, но я не могу принять.
— Почему? — прищурился А'Веч.
— Это чересчур. Так нельзя, — сказала Айями, отведя взор. Хотела добавить: "И неприлично", но не решилась.
— Глупое объяснение. Настоящая причина?
— Вы безосновательно выделяете меня среди переводчиц.
— А как прикажешь тебя подстегивать? Мне нужно, чтобы ты работала с прежним энтузиазмом, — ответил он резко. — Мало опозданий, вдобавок снизилась производительность труда.
Айями вспыхнула, губы задрожали. Подняв глаза, напоролась на колючий взгляд и нахмуренные брови.
— Я предлагала отработать опоздание — мою просьбу проигнорировали. А за снижение нормы заплатят по факту.
— Нам не нужны лентяи, которые не справляются с обязанностями, — отчеканил А'Веч.
— Я поняла. Буду стараться, — кивнула Айями. Положила посылку на снег и пошла, куда глаза глядят, а господин заместитель смачно выругался. Но Айями, удалившись, не расслышала, что он ругал себя за несдержанность, и не знала, что он злился на приятелей, ставших очевидцами воспитательной беседы.
На этом ухаживания господина подполковника закончились. Вернее, он и не ухаживал. Пожалев Айями, измотанную бессонными ночами, решил помочь, а она выдумала невесть что. Видно, Айями плохо старалась, сглаживая острые углы в разговоре, потому как умудрилась оскорбить великодушие господина А'Веча. Теперь, когда доводилось столкнуться, Айями вежливо здоровалась и проскальзывала мимо мышкой. Господин заместитель кивал хмуро, и она чувствовала, что его переполняют раздражение и недовольство.
Вскоре А'Веч уехал. Утром. И Айями его проводила, совсем случайно. Она спешила на работу, обходя заведенные фырчащие машины, и на пороге фойе едва успела затормозить перед даганном в ватной куртке, сперва его не узнав. Получилось неловко. Стояли друг против друга, и А'Веч изучал окружающую обстановку с озабоченным видом.
Раздался требовательный гудок автомобиля — раз, второй.
— Сейчас! — рявкнул господин заместитель, открыв дверь, и Айями, вздрогнув, смешалась.
Хорошо, что на них не обращали внимания. Фойе пустовало, дежурный за стойкой бросил мимолетный взгляд и вернулся к делам. В ногах клубились морозные пары.
— Надеюсь, болезнь не вернется, — сказал А'Веч, наблюдая, как из машины вышел водитель и закурил.
— Спасибо, я тоже горячо надеюсь.
— Повтори падежи и склонения.
— Хорошо.
— И неправильные формы глаголов.
— Хорошо.
Он помолчал. Кивнул, соглашаясь со своими мыслями, и вышел на крыльцо. А Айями, заметив любопытство дежурного, тянувшего шею, заторопилась наверх, но на лестничной площадке бросилась к окну, чтобы посмотреть, как покидают площадь машины. Ну, зачем он повстречался и снова взбаламутил? Сначала попрощался с Оламирь, а затем приехал в ратушу, чтобы напомнить Айями: его отъезд — не повод для праздности на работе. Наверное, из этой поездки А'Веч привезет своей даме обещанные серьги.
А теперь приложить разгоряченные щеки к холодному стеклу и, остудившись, идти на работу.
Из обрывков мужских разговоров Айями поняла, что часть военных отправилась на север страны. Там активизировались бандитские формирования, которые пребольно жалили захватчиков. Под бандитами подразумевались партизанские отряды амидарейцев.
— Даганны стягивают силы, чтобы ударить враз и ликвидировать махом, — сделала предположение Эммалиэ.
— Понимаете, что это значит? — взбудоражилась Айями. — На севере сопротивляются. Вдруг удастся выбить даганнов с нашей территории?
— Насчет "выбить" — не знаю, а вот выдвинуть ультиматум и заставить считаться с требованиями — вполне, — согласилась Эммалиэ.
Теперь Айями вслушивалась в разговоры военных с утроенным вниманием: отобьются партизаны или потерпят поражение? И не забывала о наставлениях А'Веча. Коли указали на профессиональную несостоятельность, нужно исправляться. Айями стала задерживаться в ратуше вечерами и брала переводы домой, благо Айрамир шел на поправку, и появилось свободное время.
Спустя полтора-два часа сверхурочных в кабинете переводчиц появлялся помощник господина подполковника и объявлял:
— Машина подойдет к крыльцу через пять минут.
Он терпеливо дожидался, пока Айями наведет порядок на столе, наденет пальто и выйдет из комнаты. Молча провожал до фойе и следил, чтобы Айями уселась в автомобиль. От переводчиц она узнала, что помощника зовут В'Аррас. Поначалу пыталась протестовать: слишком мало времени ей отводили на сверхурочные, и дополнительные час-два не помешали бы работе. Но помощник А'Веча оказался неубеждаемым и упрямо гнул свою линию, выпроваживая Айями из ратуши.
Она пыталась отказаться и от машины. Водитель провожал до дверей квартиры, и каждый раз Айями захлестывала паника: вдруг даганн услышит кашель паренька и догадается, что в жилище по соседству скрывается раненый беглец? Или невзначай приложит руку к двери и почует, что внутри обжитое помещение. Видимо, она разговаривала с В'Аррасом на разных языках, а не на даганском, потому что помощник сказал:
