Чёрный и синий (ЛП) - Андрижески Дж. С. (книги без регистрации бесплатно полностью txt) 📗
— Бл*дь, — выругался он, глядя в потолок. Он моргнул, пытаясь сфокусировать глаза.
— Что с ошейником? — сказал стоявший над ним мужчина. Он поддел его пальцем, как будто он являлся дорогим ювелирным украшением. — Они вам сказали, доктор Нгуен?
Доктор Нгуен лишь пожала плечами.
— Они просто сказали, что он опасен. Полагаю, они использовали ошейник, чтобы контролировать его приступы чрезмерной жестокости.
— Разве у них нет для этого одиночных камер? — спросил мужчина.
Она наградила его ровным взглядом.
— Он в одиночной и сидел, Крис.
Мужчина кивнул, поправляя очки на носу.
Однако теперь Блэк с трудом мог сосредоточиться на них. Он мог лишь смотреть, его шея ощущалась так, будто сделана из цемента, когда женщина ввела вторую иглу в другую его руку — эта соединялась с капельницей. Блэк смотрел, как она закрепляет её пластырем, затем колёсиком открывает доступ жидкости по трубке от пакета в капельнице. Затем она сжала пакет руками, чтобы стимулировать приток жидкости.
— Надеюсь, этот выживет, — выдохнула Джина, наблюдая за его лицом, пока Блэк с трудом удерживал глаза открытыми. Она смущённо улыбнулась ему. — Он слишком хорошенький, чтобы умереть.
Доктор Нгуен не ответила. Она лишь смотрела на него, слегка поджимая губы, и сверялась с часами.
Это последнее, что запомнил Блэк.
* * *
Он очнулся с криком.
Боль вырвала его из бессознательного состояния, но одна боль не могла заставить его глаза видеть, или его мозг работать, не говоря уж о том, чтобы связно мыслить. Он не мог контролировать свои мысли. Он не мог контролировать своё тело или звуки, которые он издавал. Звуки эхом разносились вокруг него, искажённые, как будто доносившиеся из-под воды, но он не мог ничего осознать.
Там были люди, но он их не хотел.
Он кричал и звал её…
Он кричал… все его сознание тянулось к ней, его свет…
Он едва ощутил, когда сработал ошейник.
Та боль, что разрывала его — другая боль, тот жидкий жар, воспламенявший его кровь, пытающий проесть его кожу, кости и плоть, боль, которую не могли заглушить в нем даже наркотики — стёрла все остальные ощущения. Все как будто растворилось в бочке кислоты. Как будто он наблюдал, как его тело сгорает заживо. Как его разрубают на куски тупым мачете.
Однако в конце концов ошейник сделал то, чего не сумели наркотики.
Сознание Блэка отключилось… и он обмяк на кровати.
* * *
Я резко проснулась, задыхаясь и покрываясь потом. Сев так быстро, что закружилась голова, я сшибла лампу с ночного столика в панических попытках найти телефон.
Однако как только он очутился в моей руке, я могла лишь сидеть там, прижимая его одной рукой к груди, ища слова, которые не могла ухватить. Пальцы другой руки стискивали надетую на мне футболку — одну из футболок Блэка, которую я вечером вытащила из его чемодана. Я не помнила, какого она была цвета, но теперь она пропиталась потом и выглядела чёрной.
Долгое мгновение я не шевелилась.
Я сидела там в темноте, тяжело дыша и скуля как раненое животное.
Те несколько минут я не знала, где нахожусь. Даже после осознания эта информация показалась бессмысленной… бесполезной. Я была одна. Я была одна, и я все ещё не знала, где он, но на кратчайшее мгновение я ощутила его. Я ощутила его во мне.
Я ощутила его, и кто-то, бл*дь, убивал его.
Моя рука тряслась, когда я зажала одну из кнопок быстрого набора на телефоне.
Я не утруждалась приветствием, как только он ответил, хоть и понимала, что разбудила его.
— Мири? Мири, что такое? Что случилось?
— Звони им, — сказала я. — Ты должен им позвонить. Сейчас же.
— Что случилось? — Чарльз прочистил горло. Я чувствовала, как он просыпается, а его свет обвивается вокруг меня, пытаясь понять, что случилось, была ли я в опасности. В кои-то веки я едва заметила это. — Мириам. Что не так? Что случилось?
— Блэк… — я хотела продолжить, но не смогла, подавившись словами. — Мы не можем больше ждать, — наконец произнесла я. — Мы не можем, дядя Чарльз. Они его убивают.
— Gaos, Мириам. Дорогая моя… мне очень, очень жаль.
Я покачала головой. Я не желала это выслушивать, не сейчас.
— Звони им. Сейчас же, — я закрыла глаза, стискивая зубы, пока мой разум пытался осознать это, уложить в сознании. — Скажи Брику, что я хочу поговорить с ним. Только с ним.
— Но зачем, Мири? — голос дяди зазвучал настороженно, даже сквозь сочувствие. — Он убил одного из своих, Мириам… он худший змий, даже по их меркам. Ты не можешь ему доверять. Ты не можешь доверять ни единому его слову. Что бы он ни говорил.
— Мне не нужно доверять ему, — я стиснула зубы, борясь с болью в груди и стараясь думать сквозь неё, и покачала головой, не адресуя этот жест никому. — Никаких обещаний. Не в этот раз. Мы начнём рушить их холдинги, — холодно произнесла я. — Все подряд. Начиная со здания в порту. Если они хотят бл*дской войны, они её получат.
Я почувствовала, как тревога змеёй струится в свете моего дяди.
Я не ждала, когда он за мной поспеет.
— Они его убивают, дядя Чарльз. Я знаю, тебе на него плевать, но послушай меня. Если они его убьют, я сделаю все, чтобы сжечь каждого из них дотла, бл*дь. Все, что потребуется, дядя Чарльз. Будь прокляты обе расы… будь проклято разоблачение. Я сделаю все, что придётся. Ты понимаешь?
На том конце воцарилось молчание.
Затем я ощутила импульс злости и в моем дяде тоже.
— Ладно, Мири, — мрачно сказал он. — Я позвоню им, — его голос зазвучал жёстче. — Если ты не сможешь договориться о возвращении Блэка живым и невредимым, тогда я сделаю все, что ты захочешь. Я с тобой, Мириам. Ты понимаешь? Я на твоей стороне. До самого конца. Тебе не нужно беспокоиться обо мне… ты моя кровь, и я с тобой.
Я не ответила. Я не могла.
Так что я просто повесила трубку.
Сделав это, я сидела на кровати, глядя во тьму. Я смотрела в сторону океана через полупрозрачные занавески по обе стороны открытых окон, но я ничего не видела.
Мне понадобилось ещё несколько мгновений, чтобы осознать — я не могла дышать, потому что плакала. Слезы застряли в моей груди, вырываясь тяжёлыми рыданиями, которые как будто разрывали меня на куски с каждым вдохом.
Я хотела разгромить что-нибудь.
Я как никогда в жизни хотела убить кого-нибудь.
Брика. Константина. Моего дядю. Мозера.
Но сильнее всего мне хотелось стереть воспоминание о том, что я ощутила в свете Блэка за те несколько секунд после пробуждения. Ужас в его свете. Его мольбу, чтобы я спасла его. Боль, которую он испытывал — которая превосходила все пытки, какие я могла себе представить, даже с войны.
Думаю, я сделала бы что угодно, чтобы вышибить это воспоминание из своего разума… стереть его, заставить исчезнуть… изменить каким-то образом.
И в то же время, если бы я могла поменяться с ним местами — прямо сейчас — если бы я могла поместить себя туда, где находился он, а его — в эту постель, я бы сделала это в мгновение ока.
Тот факт, что я не могла этого сделать, что я не могла ничего для него сделать, вызывал во мне столько ярости, что я могла лишь сидеть там и давиться горячими слезами.
Я не знала, сколько времени прошло в этом потерянном состоянии.
Все, что я знала — это то, что я все ещё сидела там, когда телефон начал звонить и вибрировать, все ещё прижатый к моей груди.
Глава 20
Паззл
Когда Блэк в следующий раз открыл глаза, он все ещё чувствовал себя одурманенным.
Он лежал, смотрел в другой потолок, в более тускло освещённой и тёплой комнате. Его разум кружился медленными кругами, от чего становилось сложно сфокусировать взгляд или думать. Однако боль притупилась. Значительно притупилась. Он ощущал слабость. Он чувствовал себя так, будто он плыл, будто его разум каким-то образом парил над телом, прикреплённый к нему тончайшими ниточками.
