Обжигающий север - Медведева Алена Викторовна (список книг .txt) 📗
— Они того не стоили. Если захочешь, можно будет попробовать еще… когда-нибудь позже. Когда разберешься в себе.
С остальными культурами дела обстояли прекрасно. Все росло, зеленело (бордовело, синело, желтело… в зависимости от цвета посаженных растений!), цвело и — ура! — плодоносило. С опылением вышла отдельная история. Эльзана заранее указала мне на растения, которые могли опыляться самостоятельно, а вот с остальными предстояло разбираться самим. Причем вручную! На Иволоне конечно же негде было взять хоть одно подобное приспособление. Проблемой озадачила мужа — надо найти что-то легкое, сухое и… да неизвестно еще какое. Муж, поконсультировавшись со стархиней, сделал множество маленьких кисточек из ворсинок шерсти наших оленей. И в один прекрасный день все население нашей шахты, включая меня и Грифа, явилось в теплицу и принялось работать пчелками. Каждому выделили участок одинаковых растений (культуру, как сказала Эльзана), выдали отдельную кисточку, которой категорически запретили касаться иных видов растений, и… мы, собственно, принялись опылять. Предстояло цветок за цветком бережно и едва уловимо «обмести» кисточкой пыльцу. А цветов даже в нашей весьма скромной пещерке оказалось множество, и цвели они не одновременно. Так что, в первый раз наопылявшись до одури, мы были вынуждены раз в три дня в период активного цветения повторять этот набег, но решили проще: каждый сам выбирал время, когда явиться и обработать закрепленную за ним культуру.
И каким же счастьем и гордостью светились лица наших стархов, когда эта «пчелодеятельность» начала приносить плоды, причем в буквальном смысле! Первые завязи нас окрылили и добавили энтузиазма. А уж когда дело дошло до первого сбора урожая, все дружно вступили в ряды добровольцев, пожелавших участвовать в процессе. Меня в знак благодарности за невероятный успех от работ освободили, поручив фиксировать «прирост».
Рид, давно догадавшийся спросить соседку, которая была не только заботливой родительницей, но и предусмотрительной перспективной бабушкой, об образовательных системах, раздобыл мне стархские программы. И я за пять месяцев, регулярно занимаясь по вечерам, весьма подтянула уровень чтения и письма, не говоря уже о прочих полученных базовых образовательных знаниях. Так что хозяйство нашей шахты я вела теперь на твердой основе простейшего учета и всегда знала, где, сколько и чего у меня имеется и как все расходуется.
Программа по самообеспечению растительной пищей оправдала себя после первого же урожая. Мы обновили и немного пополнили свои запасы самыми необходимыми плодами (много из первоначальных запасов я отобрала на семена для повторной посадки). Для подкормки оленей битком набили морусным силосом (идея знающей Эльзаны!) два бесценных контейнера и обзавелись кое-чем новым. Конечно, речь о долме, твые и еще ряде растений, которые мы теперь в сушеном виде могли Использовать в качестве приправ и для сборов, заваривая горячее питье. Гриф от долма и твыи пришел в неописуемый восторг. Где он хранил заветные мешочки, даже я не знала; наш повар, после применения новинок безоговорочно провозглашенный всеми кудесником и корифеем, страшно боялся их преждевременно израсходовать, поэтому берег и экономил невероятно.
Второй урожай, предварительно, как и советовала Эльзана, удобрив почву отходами, мы посадили уже с гораздо большей уверенностью в своих возможностях. Да и объем посадок в грунт возрос раз в пять. Причем все плоды картофеля и платуна, что выросли из семянок, Эльзана строго велела посадить вновь, уверяя, что из них урожай получится гораздо выше. Именно так их и разводят! Однако навесными каркасными лентами с питательной средой мы тоже не брезговали. Запасы нужны — чем больше, тем лучше. Тем более за последний месяц к нам дважды подъезжали терги с незнакомыми мне стархами, которым муж и помогавшие ему Нил и Зогал передавали запасы, на треть уменьшив наш первоначальный «резервный фонд». Прошло еще всего полгода, а у кого-то еда уже закончилась! И эта мысль не позволяла расслабиться, хоть на день забыть о той обстановке, в которой мы жили. Велась безмолвная и медленная, но оттого не менее жестокая и смертоносная борьба за жизнь. И далеко не у всех было так благополучно, как у нас. Да и мы, несмотря на успешную реализацию идеи с теплицей, очень экономно расходовали свой продовольственный запас. Особенно меня беспокоил вопрос с мясом. Морожеными брусками мяса муж тоже делился с другими группами, а животного белка, в отличие от растительного, нам взять было негде. Вернее, способ был, но думать об этом совсем не хотелось…
На фоне такого, несомненно успешного в данных обстоятельствах, полугода меня особенно угнетала мысль о том, что забеременеть мне никак не удавалось. Что удивляло и тревожило одновременно. Неужели и тут дефективная? При всей насыщенности наших будней ночи мы посвящали только друг другу. Невероятно сблизившись, даже сроднившись за это время, стали настоящей семьей — узнали друг друга лучше, стали больше доверять, могли уже предвидеть реакцию и действия друг друга. Но… перспектива родительства для нас так и не наступила. Я переживала, а муж успокаивал:
— Вита, судьбе виднее. Когда придет подходящее время, она решит сама, — спокойно и убежденно ежемесячно увещевал он.
Но я все равно часто думала об этом, воспринимая как страшную неудачу и несправедливость, ведь и возможности моей крови продолжали дремать… А будущее наше оставалось туманным. Мы не знали, будут ли опровергнуты слухи об эпидемии, делается ли что-то для снятия с планеты карантина и успешны ли эти попытки. И, что самое важное, не знали, сколько нам еще ждать… Поэтому, как ни благоприятно лично у нас складывались дела, внутренняя тревога и тяжесть на душе каждого иволонца чувствовались, витали вокруг, были почти осязаемы. Опять же этот предполагаемый предатель? Я не раз спрашивала мужа, не попался ли он.
— Для начала надо знать наверняка, кто этот старх, — отвечал муж с серьезным видом, — а пока выяснить это у Руенза не получается.
— А… это не Дитор? — еще в самом начале спросила я мужа.
Рид молчал несколько минут, прежде чем ответить:
— Мне не хочется в это верить, но предателем может быть любой.
Получается, муж не опроверг моих предположений, поэтому я пребывала в убеждении, что это именно Дитор или кто-то из его компании. Просто чувствовала, что именно с той стороны стоит ждать проблем. Наверняка за эту «помощь» гильдия пообещала ему право собственности, а такой, как Дитор, никогда бы не отказался. И сомнения мужа в этом вопросе я внутренне не разделяла.
В ту ночь, уже насладившись всеми прелестями супружества, мы расслабленно засыпали. Я, свернувшись в позе эмбриона, лежала, прижавшись спиной к боку мужа. И даже в полудреме почувствовала, что он внезапно напрягся и… задрожал. Тут же, быстро отодвинувшись к краю кровати, встал. Повернув голову и приоткрыв глаза, недоуменно уставилась на Рида. Но он, не обращая на меня внимания, сосредоточенно замер, словно прислушиваясь к чему-то.
— Что? — с беспокойством уточнила я, выждав минут пять.
— Мне показалось… — Муж вновь сосредоточенно замер и спустя несколько секунд, подхватив одежду, направился к выходу из нашей комнаты.
— Что показалось? — уже развернувшись полностью, заволновалась я.
— Не пугайся, ничего не случилось, — бросив через плечо на меня взгляд желтых настороженных глаз, убедительным тоном заверил муж. — Просто показалось, что одна из сигнальных систем сработала. Схожу проверю, ты спи.
И он, обувшись, выскользнул за дверь. Что за сигнальные системы? Не слышала о том, чтобы они у нас были… И как можно спать в такой момент, когда ничего не ясно, но что-то Рида явно насторожило. Так, изводя себя безответными вопросами, провела в одиночестве не меньше часа, дожидаясь возвращения мужа и гадая о причине его ночного исчезновения.
Когда муж наконец-то вернулся, я опешила: от его меховой одежды исходили ощутимые волны ледяного холода. Был наверху? Зачем?!!
