Возможны варианты (СИ) - Андреева Рената Ренатовна (читать книги онлайн полностью txt) 📗

- Будет больно, но ты потерпишь, правда?

Бесцветные глаза сияли восторгом предвкушения, бледные губы раздвинулись в улыбке, обнажая огромные клыки - мне почему-то казалось, что они должны быть меньше, а цепкие руки тащили меня к жадному рту. Почувствовав холодное дуновение на шее, я только секунду спустя сообразил, что это его дыхание и рванулся изо всех сил, больше не из страха, а от брезгливости. Совершенно безрезультатно. Вампир тихо хмыкнул и промурлыкал:

- Не трепыхайся так, чего доброго порвешь артерию и истечёшь кровью. Стой спокойно.

Его слова меня и напугали, и вселили надежду. Похоже, что он не собирается меня сейчас убивать, а пока жив, есть надежда на побег. Я ощутил удар клыков, резкую боль, и постарался не двигаться. Было не так больно, как я ожидал, но невыразимо противно, я чувствовал движения языка на шее, хватка рук ослабла, теперь мокрец просто обнимал меня за плечи, слегка придерживая и поглаживая, и меня трясло от гадливости. Место укуса стало жечь, всё сильнее и сильнее, пульсирующая боль нарастала, и я закусил губу, чтобы не закричать, а этот гад перехватил меня за руку и стал её выкручивать так, что слёзы на глаза наворачивались. Вспомнились слова Тани, что кроме крови вампирам нужны эмоции, и я с ненавистью подумал, что сейчас этот кровосос наслаждается моей болью. Я чувствовал, что он уже тёплый, почти как человек, и понимал, что осталось потерпеть совсем немного, но тут он рванул мою руку так, что я уже не выдержал и заорал. Этот мерзавец уже опять жёстко зафиксировал меня за шею и плечо, и был неподвижен, я замечал сейчас только лёгкие движения языка, и с облегчением понял, что он уже вытащил клыки из моего тела. Его руки разжались, мокрец сделал шаг назад и замер, откинув голову. На ярких губах блуждала неопределённая улыбка.

Сжав кулаки, я с ненавистью смотрел на кровососа. В его взгляде промелькнуло любопытство, он одобрительно похлопал меня по плечу и снисходительно бросил:

- Отдыхай, кормилец.

Лязгнула решётчатая дверь, щёлкнул замок и мокрец скрылся. Меня трясло от злости и омерзения. Рука сильно ныла, шея зудела. Провёл рукой по шее, посмотрел: крови не было. Жутко хотелось пить, было очень холодно. Я начал осматриваться в своей тюрьме. Сначала подошёл к решётке. Свет за ней погас, но если прижаться щекой с самого краю, можно было увидеть лестницу с узкими крутыми ступенями. Кажется, она шла только вверх, но наверняка я рассмотреть не мог. Попробовал раздвинуть прутья, но они были слишком толстые. Покачиваясь от внезапной слабости и стиснув зубы, чтобы не стучать ими, я пошёл ко второй двери. Рядом с ней был выключатель, я автоматически щёлкнул им и заглянул внутрь. К моему удивлению, это оказался туалет, совершенно не подходящий для камеры. Золотисто-коричневая плитка на полу и янтарно-жёлтая на стенах, выглядели уютно, тепло. Над нестандартно широкой раковиной было вмонтировано горизонтальное зеркало. Лампа горела куда ярче, чем в камере. Я открыл кран и жадно припал к воде. Напившись, ополоснул лицо и осмотрел шею. Она была чистой, за исключением пары точечных ранок, уже покрывшихся корочками. Аккуратный, мерзавец.

Я промокнул лицо крохотным жёлтым полотенцем с изображением щенка, и продолжил осмотр. За унитазом, в шкафчике с белыми эмалированными дверками обнаружились ведро и швабра с двумя тряпками. Одна тряпка была уже затасканная, а в роли второй выступало бывшее банное полотенце. Я придирчиво осмотрел его, нашёл достаточно чистым, вытряхнул и накинул на плечи. Вернувшись в камеру, я сел на медицинскую кушетку, обтянутую дерматином, и проверил карманы. В них ничего не было, перочинный нож и мобильник пропали. Голова кружилась, и я лёг, подтянув колени к груди. Да мне таких кушеток три надо! Усталость и слабость брали своё, скоро я провалился в сон.

Проснулся я рано утром, потому что дико замёрз, попробовал разогреться гимнастикой, но прекратил из-за слабости. Сел на кушетку, массируя и похлопывая себя, и стал ждать неизвестно чего. Часы на руке остались, поэтому за временем я мог следить без проблем. В течение дня ничего не произошло. Очевидно, кормить меня не собирались.

Я сломал ручку швабры в неудачной попытке раздвинуть прутья решётки и изучил устройство бачка унитаза, в безуспешных поисках детали, которой можно было бы попробовать вскрыть замок. Больше фантазии у меня ни на что не хватило. В туалете было теплее, чем в камере, но кушетка здесь не помещалась, и я, сидя на спущенной крышке стульчака, стал раздумывать, что можно ещё предпринять. В конце концов, мне пришлось признать, что моя камера сделана на совесть, и самостоятельно я отсюда не выберусь. Есть хотелось невероятно, пустой желудок громко выражал возмущение. Я постирал вторую тряпку и повесил на решётку сушиться.

Спал я плохо, постоянно просыпаясь от озноба. Наконец, ушёл в туалет и попробовал заснуть сидя на унитазе, в результате свалился и больно ушиб о стену плечо. Под утро тряпка просохла, и я накинул её на себя поверх полотенца, но всё равно было холодно. Хорошо хоть, желудок успокоился, и чувство голода притупилось. Голова была ясной, и мысли казались необыкновенно чёткими. Что же у Андрея с Костей произошло? Живы или нет? Хоть бы Санёк с Витей разобрались, в чём дело!

Я не знал, чего мне хочется больше: чтобы ребята пришли мне на помощь, или чтобы скорей собирали барахло и мотали из этого города. Наверное, всё-таки, чтобы уехали. Надо было бежать сразу после встречи с вампирами в лесу. Передали бы наводку другой группе охотников... Неожиданность удара - наше единственное преимущество, а когда кровососы практически всю группу знают в лицо и по запаху, о какой неожиданности может идти речь?

Слишком мы уверовали в собственную удачливость, да и хотелось самим завалить лорда, тщеславие взыграло. Андрея жалко, если погиб. Думая о его брате, я испытывал только глухое раздражение: псих без тормозов, он всё и завалил. Грызло беспокойство за Таню. Она была так уверенна в том, что местные вампиры не убивают людей, очевидно не представляя, что происходит в городе на самом деле! Жива ли? Уехала сама, или её увезли мокрецы?

Я с ненавистью вспоминал мелкого вампира-таксиста, невольно сжимая кулаки. Представляю, каково приходится его пассажирам! Садист поганый. Теперь у меня есть личный враг.

Если посчастливится выбраться живым, из охотников не уйду! По крайней мере, пока до этого мокреца не доберусь...

Больше всего меня шокировали приятельски-приветливые интонации вампира, но поразмыслив, я пришёл к выводу, что это, скорее всего, нормально: еда должна вызывать положительные эмоции, так? Вспоминать было больно, я чувствовал себя униженным, но постарался не зацикливаться на этом. Почему же всё сорвалось? Как могло оказаться, что в полдень солнечного дня мокрец не спал? Если бы его терзал голод, это ещё можно было бы объяснить, но он ночью убил девушку, значит, был сыт. Или они как-то разбудили его? Ну... не представляю, что нужно сделать, чтобы разбудить спящего вампира. Что-что, а сон у них крепкий.

Я вспомнил своего первого мокреца. Его я убил как раз во сне. Накануне я видел, как он охотится, и что потом осталось от его жертвы, наверное, иначе не смог бы: слишком он был похож на человека. Приятный парень, совсем молодой, с разметавшимися по подушке русыми волосами и полуулыбкой на губах. Длинные ресницы почти лежали на щеках. Почему-то у всех кровососов великолепные ресницы, на зависть любой девушке. До этого я вблизи их не видел, и так засмотрелся, что споткнулся о край ковра и чуть не налетел на вампира. Мне казалось, что грохот был оглушительный, а мокрец даже не шелохнулся. Только у самой кровати я заметил, что он не дышит. После этого нанести удар было уже легче, и я одним махом отсёк ему голову - как тушу разрубил. Хотя Андрей мне объяснял, что ничего особенного с телом не происходит, я подсознательно ждал каких-нибудь ужасов, вроде, как в кино показывают: мгновенное превращение в скелет, или быстрое разложение. Но даже крови почти не было.

- Какая тебе кровь! - сказал Андрюха потом. - Кровь бывает, когда сердце бьётся, а у вампиров это достаточно редкое явление. Мне такой только однажды попался. Я даже испугался сначала, решил, что по ошибке человека завалил.