Без чувств (СИ) - "Zzika Nata" (читать книги полностью без сокращений бесплатно .TXT) 📗
— А ты можешь его снять?
— Да, конечно, в любое время.
— Сними, пожалуйста!
— Нет, это неразумно. Мы возле тракта, в любой момент могут встретиться люди. Придется потерпеть. На ночь буду снимать, когда наступит темнота.
Аппетит пропал, как и настроение.
Получается, она самая настоящая рабыня, как ей герцог и обещал в первую встречу. Какая ирония! Еще и магический ошейник, хлещущий болью, стоит ей нарушить правила.
Единый, помоги вынести всё достойно!
Стефан наблюдал за сменой настроения жены и хмурился. Специально доставлять ей боль он не хотел, ей и так досталось. Но если они хотели добраться живыми и здоровыми, придётся придерживаться принятых в стране правил. На рабе должен быть ошейник.
— Ешь, до ночи нам надо доехать до следующего городка, — приказал он девушке. — Через десять минут я все уберу, неважно, успеешь ты поесть или нет. До ночи привала не будет.
Лина вздохнула и взяла сыр с хлебом — силы ей еще понадобятся.
Пожилой мул еле тянул повозку и дополнительную ношу мог не осилить, поэтому герцогу пришлось идти пешком. Он бы и Аэлину ссадил, но последствия от натертой ноги могли оказаться непредсказуемыми, даже послужить причиной задержки, а этого допускать было нельзя.
Конечно, ушлый торговец сразу смекнул, что наёмник не желает себя афишировать, поэтому пуговицы принял за минимальную цену, а за транспортное средство взял тройную стоимость.
Наёмник скрипнул зубами, но спорить не стал.
И ушел покупать одежду и припасы к другим продавцам. Остатков магии хватило наложить на торговца заклинание забывчивости, стерев у него из памяти последний час, но на этом сила себя исчерпала. Дальше пришлось действовать без помощи магии.
В одной лавке Стефан приобрел полный комплект одежды наёмника для себя, в другой — простую одежду, какую носили бедняки — для Аэлины. Оружие выбирал придирчиво и долго торговался, жалея каждый медяк, а на ошейнике сэкономил. Купил самый дешевый, хоть продавец и предупредил, что эта модель небезопасна для раба.
Вредить жене магистр не хотел, но выкидывать на ветер и так немногочисленные монеты — тоже. Аэлина же не собирается убегать? Нет, конечно. Поэтому поводок в тридцать метров вполне достаточный. Что ещё: не трогать ошейник, не тянуть, не дергать — это он ей объяснит. Потерпит, не навсегда же. Да, вещь грубая, станет натирать кожу, но он застегнет его так, чтобы ошейник висел свободно.
Наверняка жена возмутится, но тут он бессилен — им через Андастан ехать, татуировки они не могут показать, имперцев там не слишком жалуют, особенно, если имперцы беспомощны, как он сейчас. Ну, положим, он сгущает краски — не настолько он и беспомощен, но рисковать нельзя. Стоит кому-то его узнать — пиши пропало.
При виде ошейника, девушка ожидаемо напряглась, но надеть позволила. И почти тут же — он не успел предупредить — получила удар болью.
Что за манера сначала хватать, потом спрашивать — можно ли было?
Магистр рассердился, но больше на себя. Знал же, что вещь небезопасна, надо было сначала объяснить правила, потом надевать.
Память услужливо подкинула воспоминания о гладкой коже ног жены, которой он касался, когда отрывал полосу от сорочки. Тело недвусмысленно отреагировало, и герцог тихо выругался — только этого ему не хватало!
Герцог поджал губы, покосившись на повозку, и прибавил шагу, подстегнув несчастного мула.
К вечеру въехали в небольшое поселение.
— Эй, наёмник! — окликнул его мужчина, стоявший у ворот богатой усадьбы, мимо которой еле тащилось их транспортное средство. — Куда путь держишь? Уже нанят или ищешь?
— Ищу, — отозвался Стефан. — Есть, что предложить?
— Может, и есть, — мужчина ощупал цепким взглядом мула и повозку. — Но ты, смотрю, с барахлом. Хорошо заработал на прежнем месте?
— Что заработал — всё моё, — насторожённо ответил магистр и чуть сдвинул накидку, как бы, ненароком, демонстрируя катар. — Какая работа?
Наниматься в его планы не входило, но если наёмник не заинтересуется предложением — будет подозрительно.
— Заводи мула во двор, — посторонился мужик, чуть сдвинувшись и давая проход. — Ты же ночью не поедешь дальше? Животина у тебя не слишком молода, того и гляди, копыта отбросит.
— Я не один, со мной рабыня. Что возьмёшь за постой, еда у нас своя есть, — поинтересовался Стефан, остановив повозку, но, не сворачивая в распахнутые ворота.
— Рабыня? — заинтересованно вытянул шею мужчина. — Что ж, найдем и ей место. Алим! Мула в конюшню, — крикнул он работнику.
Стефан покосился на выглянувшую из-под тента Аэлину и бросил:
— Улина, вылезай!
— Смотрю, балуешь ты девку, в повозке возишь, сам пешком идёшь, — не преминул высказаться хозяин.
Герцог развернулся к нему:
— Тебе, какое дело? Моя рабыня. Хочу — берегу, хочу — бью.
— Мне — никакого, — хозяин демонстративно отвернулся от девушки. — Мула обиходят, накормят, девка твоя на конюшне поспит, а ты, ступай за мной в дом.
— Рабыня со мной, — возразил Стефан.
— Да что с ней сделается? В конюшне сена полно. Выспится, как у Единого за пазухой, — всплеснул руками хозяин. — В дом не возьму, не обессудь. Жена у меня невольников на порог не пускает. Иногда останавливаются проезжающие с рабами, так дальше конюшни им ходу нет.
- Ладно, твой дом — твои правила. Только я тогда тоже на конюшне переночую. Что ты насчет работы говорил?
— Не на дворе же серьезные дела вести? Сначала поужинаем, потом поговорим. За рабыню не бойся, у меня никто не тронет. Бережешь её — планы, какие имеешь?
— Может, имею, — магистр смотрел недоверчиво, прикидывая, не уйти ли от навязчивого и любопытного мужика. Но глаз зацепился за Аэлину, тихо стоящую возле повозки, пока распрягали мула.
Вид у девушки был, мягко говоря, не очень. Видно, что измучилась, ещё, наверное, нога болит.
Сердце царапнула жалость и вина — из-за него страдает, но мужчина задавил непрошенные мысли в зародыше.
На кухне работала? Работала и не жаловалась. Потерпит пару недель в роли рабыни.
— Показывай, куда идти, — Стефан прикинул расстояние от конюшни до дома и добавил. — Улина, ступай за мной.
Хозяин открыл рот, чтобы возразить, но наемник опередил:
— На пороге посидит, в комнаты не пойдет.
На это хозяин, поколебавшись, кивнул.
— Но если моя Доромея рассердится…
— Уйдем вместе с рабыней на конюшню, — герцог не собирался сдаваться. — Из-за привередливой бабы портить свою собственность её не хочу. У ошейника предел — тридцать метров.
— А. так бы сразу и сказал, — хозяин заметно потерял интерес — оказалось, нет никакой неестественной привязанности к рабыне, просто ошейник с коротким пределом.
Мужчины пошли в дом, Аэлина на некотором отдалении — за ними.
Вошли, герцог указал ей на дерюжку недалеко от двери, а сам отправился в комнаты.
Девушка так устала, и физически, и морально, что ей было все равно, где сидеть — опустилась на указанное место, прислонилась к стене и сразу задремала.
— Так, что за работа у тебя для наёмника? — не стал тянуть Стефан, когда последний кусок был проглочен. — Послушаю.
— Дочь мне надо сопроводить к тетке. Сам поехать не могу, дела. Работника с таким делом не отправишь.
— И где у нас живет тетка?
— В Астерии.
Стефан мысленно вызвал карту страны — Астерия почти на границе с Андастаном. Им по пути.
— И?
— Плачу монету за каждый день пути, и получишь еще столько же, когда Рамика окажется у тетки. Ты куда путь держишь — в Андастан?
— Да.
— Вот! Довезешь девочку, заработаешь. И планы менять не надо.
Стефан задумался — отказаться нельзя, подозрительно. Соглашаться — возни много, еще что там за дочь, может, с доплатой не надо. Аэлине придется в ошейнике и по ночам находиться, есть отдельно. Не поговоришь при чужом человеке.
— Одна дочка поедет?
— Что ты, как можно! — всполошился хозяин. — С няней, и двух работников еще посылаю.
