В последний раз спрашиваю по- хорошему: Ты на мне женишься? (дилогия) (СИ) - Николаева Раиса Борисовна
— Я вот что подумал, — размеренным скучающим голосом, сказал Шертес. — Мне кажется, что для того чтобы просить прощение, вам лучше встать на колени.
— Ах ты, козел! — рявкнула Лори, и ваза со свистом полетела в сторону вампира. Шертес легко поймал летящий предмет, глянул на нее, и Лори вдруг почувствовала непреодолимое желание сесть ему на колени и обнять его за шею руками, и только сделав первый шаг, она поняла, что это желание Шертес ей внушил. — Убью! — прорычала она, и в лицо вампира полетел шерстяной носок, незнамо каким образом, оказавшийся в руках Лори. Шертес поймал и его, а потом весело расхохотался, привалившись к стене.
— Ах, Лори, как же я по вам соскучился!
И до того его слова стали ей приятны, что она то же засмеялась в ответ. Шертес взял подушку и положил себе под спину, поудобнее устраиваясь на ее кровати.
— А теперь расскажите-ка мне, что здесь происходит. Откуда взялись в моем доме все эти оборотни.
— Собственно и рассказывать нечего. Дня через два, после того, как вы нас оставили, под стены дома пришли оборотни. Почти голые, грязные и голодные. Выбора у меня не было, в лес дорога была закрыта, дров не было, пришлось попытаться взять с них клятву, что они не убьют нас и впустить в дом. Я так поняла, что они пришли с того берега реки, пройдя по льду до начала ледохода. Как они жили на той стороне, я не знаю, поскольку они еще плохо разговаривают на моем языке, а их язык я не знаю.
Шертес резко встал с кровати и быстро пошел вниз к оборотням. Лори помчалась вслед за ним, чтобы если что, защитить оборотней от вампира. Но Шертес не собирался, ни угрожать, ни обижать их. Он отвел Егора в сторону (каким-то образом сразу определив, что тот является вожаком стаи), и о чем-то начал с ним тихо беседовать. Лори, тем временем, решила затащить с помощью мальчиков подарки Шертеса в дом, и рассмотреть их.
Как и в первый раз, подарки были для всех, кроме нее. Фанне вампир приготовил теплый длинный плащ, детям конфеты и книжки, мальчикам запасную одежду и обувь. А ей — мешок крупы и мясо. Вот же гад. Ей так хотелось уколоть его за подобное умышленное пренебрежение, но подходящие слова не находились. Впрочем…
— Лорд Шертес, ваши подарки всем нам очень понравились, мне, как я полагаю, предназначался мешок с крупой, большое спасибо, просто невероятно до чего прекрасный подарок! — Лори оскалилась, изображая беспредельное счастье, надеясь хоть немного смутить Шертеса. Но все было напрасно. Наоборот, он очень обрадовался, что его завуалированное послание было так правильно понято. Он столь же церемонно поклонился в ответ, добавив, что подарок, предназначенный для нее, был самым тяжелым, и поэтому он надеется, на более щедрую благодарность с ее стороны. Лори скрипнула зубами. В словесных баталиях она была не сильна, и Шертес с радостью пользовался своим преимуществом.
Потом они мирно сидели в ее комнате, и вампир рассказывал ей, что он узнал от Егора о жизни оборотней до встречи с Лори.
Когда-то несколько лет назад, когда Егор был еще подростком, они жили большой стаей в деревне, что располагалась рядом с городом. Оборотни выращивали животных, стараясь не обострять отношений с жителями окрестных деревень и тем более города. Но однажды всему пришел конец. Стали пропадать люди и животные. Во всем обвинили оборотней. Деревню окружил большой отряд воинов, которые стали убивать всех оборотней подряд, хоть старых, хоть малых. Вырвались из этого окружения немногие, но и потом охотники много дней гнали остатки стаи, убивая и убивая отставших.
Оборотням удалось уйти. Они осели в горах. У них с собой не было ничего. Пришлось рыть норы в земле и жить в них. Наступила зима. Выжить можно было, лишь в облике зверей, и они по многу дней не принимали человеческой ипостаси. Это грозило медленной деградацией, поскольку звериная сущность, напрочь, вытесняла человеческую. Но другого выхода не было. Они повзрослели, завели себе семьи. Охота была единственным способом пропитания. Но вот однажды к ним прибился чужой оборотень, также искавший спасения в этих лесах. Он был злобен, агрессивен и очень силен. Он загрыз вожака стаи, а потом еще и самых сильных мужчин.
Он творил, что хотел, брал любую понравившуюся ему женщину, мог убить мужчину, что ее защищал и ребенка, что мешал ему. Так, например, случилось с Анной. Однажды он ушел на охоту в дальние угодья, и тогда оставшиеся в живых, решили бежать. Была ранняя весна, и на реке вот-вот должен был начаться ледоход. Но это не остановило оборотней.
На другой стороне реки не оказалось крупных животных, на которых можно было охотиться. Ели мелких грызунов, а в голодные дни грызли кору. Но вот однажды ветер принес невыразимо вкусные запахи, они пошли за ним и наткнулись на дом.
— А почему они не собрались и не убили того пришлого оборотня? — возмутилась Лори. — Уж все-то вместе они бы его убили.
— Нет, не могли. У оборотней очень сильно чувство стайной иерархии. Драться только один на один — это их закон.
— Дурацкий закон! — не согласилась Лори. — Они, как идиоты, ждали пока тот зверь, убивал их одного за другим, вместо того, чтобы собраться и прикончить его всем вместе.
— Это их законы. По ним жили их предки, они не могут поступать по-другому.
— А они тебе рассказали, что это я помогла того оборотня убить? — похвасталась Лори. Когда-то я утащила у отца замораживающий амулет. И вон как он пригодился.
— Я подозревал, что в вас скрыт огромный криминальный талант, — с серьезным лицом, грустно сказал Шертес. — Украсть у отца амулет!
— Ничего я не крала! — взбесилась Лори, от такого дикого и неожиданного обвинения. — Он сам хотел мне его сначала дать и даже показал как им пользоваться, но потом решил, что лучше он один раз помучается со мной, чтобы создать мне пространственный карман, чем каждый раз будет заниматься зарядкой этого амулета. Я просто забрала то, что он мне и так обещал отдать.
— Лори, — мягко сказал вампир, — я пошутил.
Она беспомощно оглянулась по сторонам в поисках того, чем бы швырнуть в вампира. Иронию и сарказм она всегда терпеть не могла, а уж, в устах Шертеса тем более. Ироничность выводила ее из себя потому, что тот, кто иронизирует всегда в выигрыше. Если объект иронии начнет расстраиваться или обижаться — то всегда можно сказать: "Ты что? Я же пошутил!", но если объект поддевки начнет смеяться, принимая все за шутку, то можно сказать: "Ты чего смеешься? Разве я не прав?", то есть, тот, кто нападает, выигрывает всегда. Лори это поняла, еще в школе, поэтому подколки и розыгрыши ненавидела всей душой. А вот Шертес, судя по всему, просто обожал такую манеру общения, выбрав ее объектом иронии.
Лори уже давно выработала тактику, как ей бороться с иронией, направленной против нее. Для этого она всегда переводила разговор на тему, что цепляла ее оппонента "за живое" и была для него по-настоящему важной. Вот и теперь, она вместо того, чтобы поддерживать ерничанье Шертеса, попросила его рассказать, что же все-таки с ним случилось, когда он оставил ее в таверне на три дня, вместо обещанного, одного. Но Шертес категорически не желал отвечать серьезно, это она поняла из первой же его фразы, хотя, при этом, на его лице не было и тени улыбки.
— Ах, тогда, — делая вид, что усиленно припоминает, начал он. — Я провел три незабываемых дня и три страстных ночи в жарких объятиях нежной красавицы…
Лори недовольно сморщилась, но только не из-за рассказа, а от того, что Шертес не хочет говорить правды, поэтому она спокойно ответила.
— Хоть бы и так. Вы имеете полное право проводить дни и ночи в объятиях кого бы то ни было. И вы, совершенно, не обязаны помогать мне или помнить обо мне. Тогда я, к сожалению, об этом не подумала, но по происшествии времени, поняла, что была не права, обидевшись на вас за то опоздание.
Вампиру точно не понравились ее слова. Он несколько минут пристально разглядывал ее, и, наконец, поверив, что она говорит вполне серьезно и искренне, взлохматил рукой волосы на голове.
