Муж мой - враг мой (СИ) - Ясная Яна (читать полностью книгу без регистрации txt) 📗
Я снова откинулся на спинку кресла, отслеживая, как от желудка по организму разливается приятное тепло.
Что же мне делать?
Ну, для начала, наверное, убедиться все же в верности своего предположения. И пусть я в нем уверен почти на сто процентов, до тех пор, пока догадки не подтверждены фактами, они остаются догадками.
И проверить-то, на самом деле, ничего не стоит, вот только… Болезненно не хочется этого делать.
Нисайем-Нисайем… Что ж ты так быстро проросла в меня?
И как теперь тебя из себя выдирать?
Я повторно наполнил стакан, снова залпом, без всякого почтения, выпил благородный напиток.
Ладно, тяни-не тяни, а сделать это придется.
— Шорк! — позвал я.
Перехватил бутыль за горлышко, и набулькал в стакан анестезии.
Инородец, изрядно притихший в последнее время, возник поодаль, на полке книжного шкафа, а не свалился мне на голову, как за ним это водилось.
— Ну и давно ты знаешь? — я небрежно качнул стаканом в направлении книжного развала на столе.
Красный взгляд виновато стрельнул в указанном направлении, и черные уши прижались к круглой башке.
Чешуехвостый прошелыга даже попытки не сделал “не понять” о чем вопрос.
— Предатель, — пробормотал я, без труда расшифровав эту пантомиму.
И сделал щедрый глоток.
Вот пройдоховы бесы, и коньяка в бутылке осталось на дне!
— Давно ты знаешь, что Нисайем — ведьма? — повторил я вопрос.
— Давно, — обреченно подтвердил все мои догадки и подозрения Шорк.
Слава богам, хоть не полез защищать и оправдывать!
Чувствует, поганец, мое настроение.
— Почему мне не сказал?
Шорк потупился с виноватым видом, а я прикинул — что могло заставить инородца молчать?
Что ж, учитывая, что моя жена — ведьма…
— Приказ? — наугад выстрелил я.
— Договор, — с обреченным вздохом признал Шорк.
До-го-вор…
— Ну и за что ты меня продал?
Как ни странно, на это несчастье я тоже не злился. Хотя на шорка — следовало бы. Все же, нарушил моё распоряжение…
Кинув короткий взгляд на меня с полки, казавшейся ему достаточно безопасным убежищем от хозяйского гнева, шорк верно определил мое настроение, и исчез. Чтобы возникнуть у меня на груди.
— Случайно, — доверительно заглянул мне в глаза, сообщил он. — Шорк упал на хозяйку. А хозяин велел — тайно. Обещала не выдавать…
Понятно. Лопух ты, Шорк.
Да и я не лучше.
Мы два лопуха.
Я почесал нечистику загривок, и он блаженно прикрыл глаза, млея от этой ласки. А потом решился, и поведал:
— Хозяйка хорошая.
Ну вот, этого следовало ожидать!
И я, продолжая начесывать холку (которую стоило бы намять, но я уже пьян, и мне откровенно лень делать такие резкие воспитательные движения), согласился:
— Хорошая.
— Маленькая просто, — развил свою мысль мой нынешний собеседник. — Но она вырастет!
Приятель мой, по простоте своей, не понимавший деталей и нюансов устройства человеческого общества, проблемы просто не видел, наивная душа.
Вернее, видел, но не там, где она была…
Нисайем-Нисайем… Что же мне с тобой делать?
Если смотреть правде в глаза. Если отринуть глупости и мелочи вроде чувств. То вариант у меня и был-то всего один.
Развод.
Вот только… что после развода будет с Нисой?
— Слушай, — я потянул черную бархатную шкуру на загривке. — Будь другом, стащи мне из подвала во-о-от такую же бутыль?
Я развернул коньяк этикеткой к шорку, тот всмотрелся, дрогнул ноздрями, и сгинул.
А я качнул в бутылке остатками спиртного, чувствуя, что так же качается внутри меня гнев на Аласса.
Сволочь. Старая, хитрая, подлая сволочь!
Упирался он, как я теперь понимаю, исключительно показательно.
А сам не пожалел дочери, чтобы испортить Вейлеронам кровь…
Потому что, если бы он действительно пожелал не допустить её брака — ему достаточно было бы сказать правду о ведьмовском даре, стребовав с пристутсвующих магическую клятву молчать. А не использовать ту же самую клятву, как гарантию безопасности Нисайем, чтобы хоть как-то успокоить свою гнилую совесть!
Ниса-Ниса, Нисайем. Что ж мне делать, чтобы как можно меньше тебе навредить?
Шорк возник на столе, среди книг.
Всплывшая провинность сделала инородца на диво сообразительным: где-то в продуктовых подвалах он добыл корзину, в которой помощники кухарки таскают наверх снедь, и в нее сунул сразу две бутылки коньяка, а помимо них — целую сырную голову из не самых крупных, а значит, самых дорогих, и целую вереницу мелких копченых колбасок.
Я повеселел: следовало признать, что мой чернохвостый друг совсем не разбирается в закусках.
Зато разбирается в еде.
— Узнает кухарка — половником отлупит, — лениво просветил я Шорка.
Инородец вильнул хвостом, преданно заглядывая в глаза.
Следовало честно признать, что выслуживался нечистик зря, я его давно простил.
Окинув натюрморт на столе взглядом, я распорядился:
— Убери книги.
Не вандал же я, есть над старинными фолиантами — которые, к тому же, нужны моей жене!
Я сел в кресло.
Забросил ноги на второе кресло.
Янтарная жидкость полилась в стакан.
Надираться, когда в твоем доме находится королевский дознаватель, когда на замок было совершено нападение демонов, когда в любой момент можно ожидать начала Великой Волны — что может быть разумней!
— Ваша светлость! — донесся снизу голос жены. — Что вы…
Тут она поднялась, и увидела, “что мы”.
Взгляд, брошенный ею на пустой книжный стол, я успел заметить, только потому что ждал. Потом она увидела Шорка, торопливо юркнувшего с моих колен в неизвестность, по-своему оценила его виновато прижатые уши, и решила, видимо, что он всё убрал.
Конспираторы.
Подельники!
Ну кто так заговоры устраивает, а?!
И мне, конечно, следовало встать в присутствии дамы, но у меня была идея получше:
— Иди ко мне?
Устроить её на коленях. Обнять покрепче.
Невесомая, теплая. Доверчивая.
Что мне с тобой делать, а?
Из идей — только оторвать твоему отцу голову…
Я легонько поцеловал пахнущие травами волосы. Пока еще могу.
— Как ты себя чувствуешь?
Мирные семейные расспросы — о том, что сказал целитель, и как его рекомендации выполняли ведьма и русалка, и что когда стопы массируют, это приятно, а когда икры разминают — это ужасная пытка, и моей жене не понравилось…
— А по какому поводу… Застолье? — осторожно уточнила моя жена, деликатно обойдя слово “пьянка”.
Неполных два месяца понадобилось, чтобы убедить её, что ей можно интересоваться моими делами.
Эта мысль неожиданно вызвала внутри боль.
— Да так… скверные новости. И кстати, о новостях, — я поводил головой, не нашел, что искал, и спросил библиотечный воздух, — Где моя папка?
Инородец, в пылу уборки книг, утащивший и мои документы, смущенно материализовался на столе, и тут же снова исчез — а папка осталась.
Нисайем проводила его задумчивым взглядом.
— Вы знакомы? — коварно поинетересовался я.
— Конечно! Это Шорк, он хороший, — уверенно ответила скрытная моя, и не смог сдержать ухмылки.
У этой парочки полная взаимность!
— Он меня утешал, когда я плакала. Ну… Как, утешал? Не удирал просто!
— Ты плакала? — я уткнулся носом в ее волосы, и втянул в себя их горьковатый запах. — Почему?
— Просто! Женщинам иногда нужно просто поплакать! — увильнула от ответа жена.
А я не стал допытываться, покладисто повторил:
— Некоторым женщинам иногда нужно просто поплакать…
“А потом их обидчицы покинут место общего обитания в самый краткий срок по не связанным с рыданиям причинам” — но эту мысль я благоразумно не стал озвучивать вслух. Вместо этого протянул жене папку:
— Взгляни, тебе будет интересно.
Интересно, Сириль и правда сама покои моей жены разнесла? Или открывшееся обстоятельство позволяет нам взглянуть на старое происшествие под иным углом? И на матушкины цветы...
