Сердце волка - Хант Диана (читать книги полностью без сокращений бесплатно txt) 📗
Я вспомнила непроницаемые лица Виллы и Фоссы, сочувствие, сочащееся сквозь такую же маску, на лице Лил, и почувствовала, как от стыда мои щеки вспыхнули ярче углей.
— Но кто это был? — через какое-то время спросила я. — Я видела самых разных, — на миг я запнулась, но быстро продолжила: — Свободных.
Грэст кивнул.
— Среди нарушивших закон, помимо наших, тилатинов и лирых еще, но там буквально пара отчаянных, были полярные, элсмирцы, красные. Красные, ты, наверно, поняла, с рыжими, красными волосами и белой кожей. Элсмирцы и полярные — блондины. Только у элсмирцев длинные косы и желтые глаза, а у полярных глаза горят красным, и от волос они избавляются. На голове, — зачем-то добавил он, словно это имело для опознавательности какое-то значение, отчего я часто заморгала.
Поняв по моим с новой силой вспыхнувшим щекам и хлопающим, как крылья напуганного мотылька, ресницам, что сказал что-то не то, Грэст запнулся, соображал несколько секунд, а потом облегченно выдохнул:
— Мне же лучше. Самые сильные самцы не будут допущены к боям на Священных землях. Они опозорили себя и свои стаи, напав на самок.
— Но ведь они не были вооружены? — робко возразила я, вспомнив, что говорили по этому поводу женщины.
Могучие плечи Грэста поднялись и опустились.
— Свободные законы — жесткие законы, — отрезал он. Подумал еще немного и довольно добавил: — Но ведь и боев не будет, как я уже тебе сказал, Эя, — его глаза снова сверкнули адским пламенем, а голос прозвучал так тревожно-хрипло, что я, которая никогда не была религиозной, сотворила в воздухе знамение, причем трижды, по всем правилам, снова обдав Грэста каскадом масляных струй.
К моему сожалению, ни знамение, ни целебные торфяные грязи его не смутили.
— Верно, — пискнула я. — Ты что-то такое говорил…
Грэст довольно кивнул.
— За самку, которая уже принадлежит другому, не будут биться.
Я присела под его пристальным взглядом, окуная в теплую булькающую жижу плечи.
— Ты о чем? — пискнула я.
— Я доказал, что я сильнейший, Эя, — хрипло проговорил Грэст.
— Ничего и не доказал, — снова пискнула я. — И вообще, так нечестно!
— И спас не только тебя, но и всех, кто остался на берегу озера, — продолжил Грэст, не обращая на мой писк особого внимания. — Уцелевших, — добавил он хрипло.
— Но нечестно! — снова попыталась возразить я.
— Честно, — рыкнул Грэст, с видимым удовольствием вглядываясь в мое лицо.
— Ты что задумал? — пролепетала я, пытаясь отодвинуться в этой, оказавшейся на диво скользкой масляной купальне, качнулась, чуть не погрузившись с головой, видя, как мощная загорелая грудь оборотня подалась вперед. — Не смей, слышишь?
Масляное что-то подо мной хлюпнуло и булькнуло, а вот Грэст склонился так низко, что его лицо оказалось у моего, и прошептал, глядя прямо в глаза:
— Не сметь чего, Эя?
— Даже не думай! Не думай меня касаться ни в коем разе! Ты ведь не собираешься консумировать наш брак раньше, чем он будет заключен, правда? — залепетала я, лихорадочно соображая, чем бы его отвлечь. — Так неправильно… так нельзя! К тому же я не соглашалась выйти за тебя замуж и никогда не соглашусь! Мама! — последнее слово я пискнула, крепко зажмурившись, вжавшись в жижу по уши, забулькав носом.
Молнией мелькнула мысль, что если и топиться, дабы избежать позора, то, пожалуй, не в зловонном торфяном чем-то, а в следующую секунду широкие горячие ладони обхватили меня за талию и выдернули из этой купальни-болотца.
Грэст приподнял меня, с интересом разглядывая тело, по которому масляными потоками стекала пахнущая дегтем жижа, даже покрутил немного туда-сюда и — Богиня, за что же мне все это? — за спину заглянул!
— Любое нет от самки, Эя, — прорычал он, — вызов волку!
— Я больше не буду! — пропищала я, лихорадочно стараясь прикрыться, но не так это просто, когда мест для прикрывания на абсолютно голом теле уйма, а рук у меня всего лишь две.
Вот бы мне такие лопаты, как у Грэста, подумалось мне, и я решила, что такие идиотские мысли лезут в голову от ужаса и абсурда происходящего.
— Пусти! — взмолилась я.
Грэст, держа меня на весу над торфяной лужей так, что мои ноги до колена по-прежнему скрывались в грязи, удовлетворенно наблюдал, как масляное покрывало дюйм за дюймом покидает мое тело. Затем он легко, продолжая держать меня на вытянутых руках, встал, даже вскочил на ноги, и мои ступни со всплеском покинули коричневую жижу.
Грэст легонько встряхнул меня и последние масляные струйки с бульканьем обрушились вниз, а затем приподнял, так что на уровне его лица оказался мой живот, самый его низ… В мокрую, еще влажную кожу на животе впился его твердый нос, и Грэст шумно втянул ноздрями воздух. Этот хищный, дикий жест поверг меня в оцепенение, подумалось, что я сплю, что такое не может происходить наяву.
Грэст же прорычал что-то о том, что мне уже намного, намного лучше. Затем покрутил еще пару секунд мое тело, превратившееся в безвольную куклу, обшаривая жадным взглядом, и, подбросив в воздух и перехватив за плечи и под коленями, развернулся и понес куда-то.
На этот раз я перемещалась не на его плече, а прижатая к твердой, гладкой груди, сопровождаемая пристальным внимательным взглядом и хищным подергиванием носа.
Он прижимал меня бережно, как мать держит дитя, но я бы предпочла и дальше путешествовать безвольно болтающейся на его плече тряпкой.
На этот раз шел он недолго. Выйдя на залитую солнцем поляну, Грэст, нагнувшись, уложил меня на теплую сухую траву.
Я вдруг поняла, что нет, мне не все равно, что со мной будет, что за свою честь я буду биться до последнего, и я лучше умру… пусть ему достанется мое бездыханное тело, но не я сама!
Стоило Грэсту отвернуться и склониться к земле, как я, подскочив на месте, оказалась на ногах, но, прежде чем сделала первый шаг на пути к призрачному спасению, мощная рука, обхватив меня за талию, дернула назад, разворачивая.
Стоя я оказалась прижатой к его сильному обнаженному телу, и, прежде чем я сумела это осознать, Грэст зарычал, схватив меня за плечи, крутанул и опрокинул на спину, сам же навис надо мной так низко, что я ощутила, какая горячая у него кожа.
— Грэст, — вырвался из моей груди стон, — я прошу тебя, пожалуйста, не надо.
Горячая ладонь, по-хозяйски гуляющая по моей ноге, бедру, талии, груди, замерла, и с рыком Грэст отпрянул.
— Не делай этого, — прошептала я, чувствуя, что по щекам бегут слезы.
— Глупая самка, — прорычал Грэст. — Не поворачивайся ко мне спиной, если не хочешь, чтобы все случилось быстро.
Я часто заморгала.
Шумно вздохнув, Грэст положил ладонь мне на шею, не давая подняться с земли, а сам принялся растирать мое тело зажатыми в другой руке мягкими, словно бархат, листьями. Остатки масляных потоков словно впитывались в тело, запах дегтя сменился дурманящим ароматом леса, а кожа начала гореть под его прикосновениями.
Я яростно пыталась противиться его касаниям, но мои попытки сопротивления были такими же успешными, как недовольство котенка, которого умывает мама-кошка. Разница между мной и котенком была в том, что после умывания котенка всегда отпускают.
— Неужели, — пробормотала я, мотая головой и ощущая, что слезы струятся по лицу, шее, затекают в уши, — неужели воины свободного народа берут женщин силой?
Голос мой прозвучал так горько и жалобно, что Грэст, не прекращая своих действий, что-то рыкнул в ответ, но, увидев, что его не поняли, пояснил:
— Твое счастье, женщина, что я устал.
— Никогда бы не подумала, — пискнула я, и Грэст довольно осклабился, а я принялась лихорадочно соображать, что бы еще пискнуть, чтобы его отвлечь. Непонятно, на что я надеялась, но почему-то каждая отвоеванная секунда казалась дороже золота.
Грэст пристально посмотрел мне в глаза, словно вчитываясь в мои мысли.
— Пойми, когда нас найдут, на тебе уже будет мой запах. Ты будешь моей. И больше того — на нас обоих будет запах твоего желания. Еще ни один волк не знал неудачи с самкой. С человеческой самкой. Ты еще будешь молить меня о продолжении, изнывая от удовольствия.
