Перекресток Миров (СИ) - Вознесенская Дарья (бесплатная регистрация книга txt) 📗
Проблема была в том, что убит был, как раз, член Совета, которым, автоматически, после смерти отца, стал Гаш Арели. И переворот затронул слишком много рас. И если я, от имени императора Таларии, требовала внеочередного созыва для решения ситуации с Ртаном и спасения таларийцев, то сами законы требовали ответить за этот переворот и смерти всех тех, кто остался в живых.
Да, мы защищались и не наша вина, что все произошло так, как произошло. Да, сам Арий был членом Совета, а значит, в какие-то моменты будет как судьей, так и обвиняемым.
Но, все-равно, меня злила та несправедливость, что заставляла меня и моих близких предстать перед судом.
А еще я боялась.
Я никогда не попадала в тюрьму и мне никогда не предъявляли обвинений. Ни на Земле, ни в этих мирах. И то, что это произошло, не укладывалось у меня в голове. Я — убийца? Преступница? Маг, которого надо взять под стражу и казнить?
Спустя сутки я продолжала паниковать и ходила из угла в угол, в своей комнате в сортанском дворце, снова и снова переживая ту сцену на приеме.
Так и застал меня Арий.
— Анна…
— Я боюсь. — я прижалась к мужчине — Что если меня сочтут виновной? Я ведь действительно убила его…. А если тебя или Рона накажут или еще что-то там произойдет?
— Все будет хорошо, не волнуйся. Это всего лишь формальность.
— Формальность?! Я бы не назвала это формальностью… Ведь вы будете не теоретически обсуждать, что делать с Ртаном, а Стихии вовсе не формально будет решать, кто виноват… И если меня признают убийцей, да еще без всяких смягчающих обстоятельств...
— Это не произойдет.
— Почему ты так уверен? Я вот ни в чем не уверена… И какое меня ждет наказание? Что они со мной сделают? — я в волнении закусила губу. Удивительно, что столько пережив за эти недели, я снова не могу наслаждаться покоем.
— Анна. — Арий обхватил мое лицо ладонями и внимательно на меня посмотрел — Я. Не дам. Тебе. Навредить. Понятно? И если для этого Таларии придется перессориться и разорвать отношения со всем Советом — мы это сделаем. И если мне придется отбивать тебя у Стихий — значит, так и будет. Понятно? Ни ты, ни я, ни Рон с Фарном и Ариэлем не пострадают и ни одного дня не проведут в тюрьме.
Я смотрела на Правящего и думала о том, что верю ему. И я поняла, что он так и сделает. И Геллард его поддержит.
— К тому же, у нас в Совете гораздо больше друзей, чем тебе кажется. Так что прекращай нервничать. Тебе нужно отвлечься.
— Отвлечешься тут, — буркнула я — То тебя спасать надо, то замуж выходить, то под суд идти…
Арий хмыкнул и медленно стянул с себя камзол.
— Спорим, я знаю, что тебя отвлечет? — спросил он чуть охрипшим голосом.
Я смотрела на него и чувствовала, как разгорается внутри меня желание, сжигая всю мою неуверенность и страхи. Он подошел ко мне и нарочито медленными движениями начал развязывать шнуровку.
— Мне нравится, что ты снова носишь платья, — прошептал он мне на ухо, опаляя его своим дыханием — Когда я смотрю на тебя, то представляю, как легко задрать эти юбки, раздвинуть твои совершенные ножки и…
Я заставила его замолчать поцелуем.
Сегодня не было место нежности.
Мы срывали друг с друга одежду со звериным голодом, желая почувствовать себя живыми. Вместе. Я застонала, когда, наконец, прикоснулась к нему обнаженной кожей, когда он резко оттянул мою голову за волосы и впился в мою шею, не переставая гладить спину, руки, бедра — всё, до чего он дотягивался. Он уронил меня на кровать и, на мгновение, навалился всем весом сверху, давая почувствовать свою силу и твердость.
Я вцепилась в его волосы, когда жаркие губы переместились с шеи на грудь и резко дернула его голову вверх.
— Не могу больше ждать. — Меня уже колотило от неудовлетворенности.
Арий послушался, с рыком вошел в меня, а я закрыла глаза от невероятных ощущений.
— Смотри на меня, — жарко прошептал мужчина — Я хочу, чтобы ты смотрела на меня… Моя… Жена…
С каждым толчком его глаза темнели все больше, затягивая меня в водоворот. Татуировка жглась, но это жжение было приятным; внутри меня волны магической силы сменялись невероятным наслаждением. Мне хотелось, чтобы он брал меня грубо, заполнил меня всю, до конца, собой и Арий, похоже, понимал это, выбивая из меня стоны страсти и удовольствия. И, когда по глазам полоснул свет, а внутри меня взорвался фейерверк, сопровождаемый криком Правящего, я простонала:
— Мой… Люблю тебя…
Магический потенциал расы был, одновременно, рассчитываемым числом и чем-то неуловимым, меняющимся. Эту удивительную величину знали лишь Стихии; члены Совета, как я поняла, и сами не всегда были готовы к тому, что обнаруживалось в процессе общения или вынесения решений. Все-таки, это был мир Стихий, и они правили балом — они являлись нашими родителями и теми, кто принимал нас за Пределами. Они играли с нами — и позволяли играть с ними. Их существование и право на всех живых — и мертвых — никто не оспаривал; потому неудивительно, что на Совете принимали как данность то, что стояло за всеми решениями.
Императоры голосовали. Вот только голоса их распределялись неравномерно. Это напоминало собрание акционеров — у каждого был определенный процент “акций” и дальше подсчет велся уже по общему большинству.
“Акции” зависели от количества магов у расы или страны; от потенциальной угрозы и силы, что они несли; от размера государства; силы правителя и непрерывности рода. И еще от миллиона других нюансов, значение которым, похоже, придавали только Стихии.
Именно на таком голосовании, после обсуждения всех вопросов, и планировалось решить судьбу Сортана. И там же, будет вызван Суд Стихий; причем всех причастных будут судить одновременно. Я совсем не понимала предстоящей процедуры, и что имели в виду мои друзья, объясняя, что «Стихии и так все увидят» и «никто не скроется». Может, они хотели таким образом успокоить меня, но только разволновали еще больше. Впрочем, я старалась не показывать этого волнения — в конце — концов, если Правящий сказал, что не даст меня в обиду, значит, так и будет.
Я лишь попросила еще раз убедиться в том, что никто из попавших на суд не обладает больше никакими артефактами, которые скроют правду.
— Ты же знаешь, что в Драконьих горах живет одно малоразвитое племя — рассказывал мне брат — Сложно даже определить, каким расам они близки. Но маги сильные, только… неуправляемые. И магия их, практически, не поддается ни записям, ни обучению. Гаш Арели, путешествуя по горам, сумел проникнуть в то место, где они хоронили своих вождей и вытащить оттуда несколько артефактов
— Из могил? — меня передернуло.
— Ага. Ему еще и удалось разобраться, как они работают. Но меня удивляет, что он предполагал, что сможет пронести артефакт на Совет. Возможно, он рассчитывал, что дело обойдется лишь приходом дознавателей и советников сюда, в Сортан, — тогда бы их удалось обмануть. Но в Токае… Купол не пропустил бы.
— Купол?
— Увидишь. Токай строили, можно сказать, вместе со Стихиями. Нет, ни о каком договоре речи не шло, но если архитекторы или строители, с точки зрения Стихий, делали что-то не так, то здания очень быстро ветшали или от них отламывался кусок. Так что и здание Совета и окруживший его купол — совместное творчество.
Я кивнула.
Мы стояли перед межмировым порталом достаточно внушительной группой. На месте Совета я бы уже боялась.
Впереди были императорские гвардейцы, в своей парадно-боевой форме; вокруг нас с Арием и Рональдом расположились дознаватели. К нам, что удивительно, присоединился король Балериана со всей его семьей, заявивший, что до этого портала добираться ближе, но, почему — то, мне казалось, что он сразу решил дать понять другим членам совета свое отношение. Валимар, как непосредственный участник событий, отправлялся в Токай в качестве свидетеля.
Чуть дальше расположились Ариэль и Фарн; замыкали нашу группу порядка десяти гвардейцев.
Мы по очереди шагнули в портал; дело было к ночи и багряное солнце, плавно опускающееся в море, на миг меня ослепило. Я уже и забыла, насколько прекрасен и необычен этот город. Но нам — в очередной раз — было не до экскурсий.