Мой (не)любимый дракон (СИ) - Чернованова Валерия М. (бесплатные полные книги .txt) 📗
— Кхе-кхе! — снова закашлялся эррол Хордис, да так громко, будто поперхнулся одной из своих подозрительных настоек. — Эсселин Сольвер, вам, кажется, был нужен ваш кьёрд.
Действительно, нужен.
«Ох, прости меня, глупую, бедняжечка, — спохватилась я, отстраняясь от Скальде и мысленно себя ругая: — Опять рядом с ним недожаренной глазуньей растеклась».
— То, что сказала Мабли — неправда. Я не отказывалась от него.
Боялась услышать самое худшее — котёнок уснул и больше никогда не проснётся. Но вместо страшных слов услышала робкое «мяу» и последовавшее за этим довольное «мурк».
Поглощённая Скальде, не заметила, когда в руках эррола Хордиса оказался кьёрд. Малыш млел, жмурясь от удовольствия, позволяя лекарю чесать себя за ухом. От каждого движения длинных, как у пианиста, пальцев целителя белоснежная шёрстка котёнка начинала сверкать, и с неё серебристой пыльцой осыпались на пол снежинки.
— Значит, вы его не усыпили, — выдохнула облегчённо. От сердца сразу отлегло.
Благодарно улыбнувшись мужчинам, несмело протянула руку к своему новоиспечённому питомцу, не без оснований опасаясь снова быть укушенной.
— Не бойтесь, — ответил добродушной улыбкой на мою улыбку лекарь. — Он больше никогда не сделает вам больно. Просто не сможет.
Кьёрд не выглядел напуганным. Не шипел и даже не думал скалиться. Наоборот, заурчал ещё громче и принялся ластиться к моей ладони, тереться о неё своей маленькой мордочкой.
— Я заметил, ваша служанка любит принимать решения за вас, — нарушил идиллию хозяин Ледяного Лога.
И непонятно, то ли хотел поддеть, то ли просто констатировал очевидное.
— Да, Мабли слишком многое себе позволяет. Пора это прекращать.
Забрать котёнка мне не дали. Даже на руках мелочь не позволили подержать — остановил Скальде.
— Пойдёмте, эсселин Сольвер. Ещё раз шокируем придворных. Кьёрда принесут вам позже, когда эррол Хордис его осмотрит.
Я послушно кивнула, понимая, что у меня даже на то, чтобы удержать такую кроху на руках, скорее всего, сил сейчас не хватит. Попрощалась с лекарем, извинившись за то, что нарушила постельный режим.
Когда за нами захлопнулась дверь, Скальде обернулся и сказал:
— Вы без булавки. Постарайтесь всё же носить её не снимая. От таких эмоциональных скачков может быть только хуже.
Растерянно оглядела простыню, белевшую под длинным мужским кафтаном, от которого по-прежнему одуряюще пахло им.
Действительно, нет булавки. Вот, значит, почему меня снова так колбасит. Аж разум мутится. Впрочем, и с булавкой со мной тоже творилось что-то странное.
Не такое безумное, но не менее опасное.
И с каждым днём всё сложнее становилось игнорировать, обманывая себя, эти чувства.
Глава 27
— Просыпайся. А-у-у-у… Какая же вы всё-таки соня, Ваша Светлость. Просыпайся, мой огненный дракончик. Я здесь всю ночь торчать не буду. А если не проснёшься, могу и не сдержаться: возьму и поцелую, — журчал совсем близко, словно капель по весне, нежный, ласкающий слух голос.
Знакомый голос.
Поцелует?!
Игрэйт резко сел на постели, едва не завопив во всю силу лёгких. Огляделся нервно, чувствуя, как сорочка неприятно липнет к коже и виски становятся мокрыми от испарины. Поцелуй снежного духа, Леуэллы, был смертельным. За несколько коротких мгновений превращал в лёд. А ему, Огненному, совсем не хотелось закончить свои дни ледяной статуей, украшающей семейный склеп.
Снежная дева сидела, удобно устроившись на широком столе, закинув ногу на ногу и кокетливо поигрывая хрустальной туфелькой, так и норовящей соскользнуть с изящной ступни. Фривольное платье с глубоким вырезом поблёскивало во тьме спальни, будто сотканное из невесомых крупинок льда. Струилось по светлой коже, серебристым мерцанием обтекая силуэт Древней, подчёркивая каждый изгиб её совершенного тела.
— Давно не заглядывал в гости, — обиженно поджала белые с оттенком синевы губы искусительница. — Я соскучилась. По твоим молитвам. И подношениям. — Хитро поведя точёным плечиком, взмахнула веером длинных белёсых ресниц.
Князь Темнодолья поёжился от холода, царившего в комнате. Камины давно погасли, обугленные поленья припорошил снег. Морозными узорами, словно редчайшей материей, были затканы стены, пол и даже потолок. Сосульки, словно хрустальные украшения, свисали с канделябров и кованой люстры. Вино в графине превратилось в кровавого цвета льдину.
Как и всякий Огненный, Игрэйт ненавидел стужу, плохо переносил мороз. Считал дни до окончания зимы и мечтал о том, как реки растаявшего снега потекут по улицам городов, туманная пелена перестанет закрывать небо, и под лучами весеннего солнца оживёт природа.
В древности его предки поклонялись созданиям огня, потому в жилах князя Темнодолья и текла огненная магия. Игрэйт бы предпочёл призвать в мир живых духа своей стихии, а не эту снежную строптивицу. Но только лишь такие, как Леуэлла, способны были обращать людей в лёд одним своим смертоносным прикосновением.
Именно благодаря снежной деве прежняя супруга Скальде покоилась в садах Ледяного Лога, пока наследник мучился раскаяньем, считая себя повинным в смерти Мавены.
— Я тут прогулялась по замку, послушала, о чём болтает народ. — Зимняя красавица, само олицетворение древней магии, выдержала паузу и лукаво продолжила: — Оказывается, у Его Великолепия среди невест наметилась фаворитка. Некая девица Сольвер. Интересная штучка. И душа у неё наверняка вкусная. Ну и плоть, конечно, тоже. Та твоя наречённая, алиана, была лакомым кусочком. И эта, уверена, будет не хуже, — хищно осклабилась Древняя, уже представлявшая, как полакомится смертной и станет в разы сильнее. — В силу постоянной жёсткой диеты и отсутствия жертвоприношений от вас, глупых смертных, я, конечно, не привередничаю. Всё сгодится. Но алианы — это как изысканный деликатес.
Игрэйт побелел от страха и гнева.
— Не смей её трогать! Слышишь?! Я тебе запрещаю, Леуэлла! Фьярра — моя! Только попробуй её коснуться — сразу попрощаешься с этим миром!
— Запрещаю, запрещаю, — перекривляла князя снежная дева. — Вот плохо, что запрещаешь. — Принялась перечислять, загибая унизанные драгоценными перстнями пальцы: — Девчонка откликается на силу Герхильда — раз. Явно ему небезразлична — это два. Да ещё к тому же её одобрили его предки. В общем, у нашей Фьярры есть все шансы на победу. И что тогда? — Серебристой дымкой Леуэлла подплыла к мужчине и, скользнув ему за спину, дразняще зашептала на ухо: — Не видать тебе Сумеречного престола, милый.
Лицо князя Темнодолья искривилось в гримасе злости, зависти, раздражения. Тальдена обуревали самые разнообразные эмоции. Эта девчонка… Странная, но такая манящая. Ставшая ещё более желанной теперь, когда её хотел Скальде. Когда её благословили покойные ари.
Всем, чем владел или желал завладеть Герхильд, тут же заболевал и Игрэйт Хентебесир. Фьярра не стала исключением. Она была нужна ему и с каждым днём становилась всё нужнее.
Его Светлость убеждал себя не торопиться, набраться терпения. Тем слаще и ярче будет победа. Но как же сложно видеть её каждый день и даже не сметь к ней прикоснуться!
— Я ведь помочь хочу, — не сдавалась снежная дева.
— У меня уже есть помощник, — отстраняясь от Древней, буркнул Игрэйт. — Твоя помощь понадобится потом, после того как Скальде женится.
— А если он выберет Фьярру?
— Не выберет, — решительно отрезал Хентебесир.
— Откуда такая уверенность?
— Я же сказал, мне помогут.
— Если ты про свою верную собачонку Крейна, то от него, как оказалось, мало толку, — презрительно фыркнула Леуэлла.
— У меня есть и другие союзники. Вернее, скоро появятся, — важно сообщил Его Светлость.
Перед внутренним взором тальдена возникла прелестная графиня д’Ольжи. Яркая, точно солнце. С волосами, что чистое золото. Красавица, каких поискать.
А главное, слепо влюблённая в Скальде. Ну или в положение, которое она здесь занимала.
