Восторг - Уорд Дж. Р. (читать хорошую книгу полностью TXT) 📗
Мэлс замерла и протянула ладонь. – Даю слово.
– Это займет не меньше дня – сказал он, когда они встряхнули руками.
– Без проблем. Позвони, как закончишь… я не буду надоедать тебе.
Когда они разделились, Мэлс решила пройтись вдоль витрин магазинов, время от времени останавливаясь. Город выделил эту улицу в пять кварталов под пешеходную зону уже давно, но она впервые здесь прогуливается… и казалось приятным затеряться в толпе, притвориться, что живет скучной/нормальной жизнью и совсем не спит с вооруженным незнакомцем, у которого в друзьях водятся парни вроде Херона.
Стоя перед витриной очередного магазина, она нахмурилась и достала сотовый. Но не для того, чтобы ответить на звонок или написать смс.
Она посмотрела на дату…
Годовщина смерти ее отца.
Поначалу она не могла понять, что напомнило ей об этом, но потом увидела, что остановилась перед обувным магазином, вывеска «Распродажа зимней обуви» висела над строем зимних ботинок… которые могут оказаться полезными и весной на севере Нью-Йорка: поздний апрель может порадовать всеми вариантами погоды от ясного солнца и до депрессивно-серого дождя или снежной бури… или даже дождя со снегом или ледяного дождя… который делает дороги супермокрыми и опасными, а торможение – невозможным… увеличивая вероятность смерти в ДТП. Особенно во время полицейской погони на высокой скорости.
Она резко закрыла глаза. А потом сделала телефонный звонок, которого не делала никогда раньше.
– Алло?
Мэлс услышала голос матери, и глаза защипало от слез. – Ты не сказала ничего сегодня утром… и я забыла.
Последовала пауза. – Знаю. Я не хотела напоминать тебе, если была такая вероятность, что ты не думала об этом.
Забавно, она впервые звонила из-за этого. Но с другой стороны, через три года после трагедии, утрата и скорбь были столь сильными, чтобы иметь хоть какое-то самообладание.
– Как ты, справляешься? – спросила она.
Услышав удивление в голосе матери, Мэлс захотелось пнуть себя под зад. – Я… сейчас, когда ты позвонила, мне определенно лучше.
– Ты скучаешь по нему не меньше, чем я.
– О, да. Каждый день. – Пауза. – Мэлс, ты в порядке?
Сказано тоном «Кто-ты-такая-и-что-ты-сделала-с-моей-раньше-скрытной-дочерью».
– Мам, у тебя есть планы?
– Девочки по бриджу зовут меня на ужин.
– Хорошо. Я… может, снова задержусь сегодня.
– Все в порядке… и спасибо, что предупредила. Спасибо за… – Задыхающийся звук прервал ее милый голос. – Спасибо, что позвонила.
Мэлс разглядывала широкие подошвы зимних ботинок, которые магазин отдавал практически даром. – Мам, я люблю тебя.
Повисла длинная пауза. Ооочень длинная. – Мам?
– Я здесь, – донесся хриплый ответ. Затем раздалось шмыганье носом. – Я здесь.
– Я очень рада этому. – Мэлс отвернулась от обуви, торговой улицы, всех людей. – Я предупрежу, если останусь на ночь у него, окей?
– Пожалуйста. И я тоже тебя люблю.
Повесив трубку, Мэлс в трансе вернулась к полицейскому участку, вошла через парадный вход и направилась сразу же через черный к парковке, где оставила мамину машину.
Она поехала не в офисное здание «ККЖ».
Направляясь прочь из города, она исправно останавливалась на каждом светофоре, прилежно включая поворотники и соблюдала дистанцию… но совсем не понимала, куда едет.
Пока не оказалась перед воротами кладбища «Сосновая роща».
Какая-то ее часть застонала. Она не хотела этого. Учитывая все, что происходит сейчас в ее жизни. Но, с другой стороны, исходя из правила «Страдание предпочитает компанию», время было выбрано как никогда идеально.
Мэлс без затруднений нашла могилу отца, и, остановившись на обочине дорожки, она не удивилась, обнаружив, что участок был засажен всевозможными весенними цветами – желтыми нарциссами, тюльпанами, миниатюрными крокусами.
Ее мама все предусмотрела, ну конечно. И, без сомнений, она приходила сюда не по особенным датам, а регулярно.
Покинув участок, Мэлс пересекла бледно-зеленый газон, молодая трава упруго выпрямлялась после ее шагов.
Другие могильные камни поросли дебрями, ветки деревьев и участки лишайника покрывали их вершины или основания. Но не могилу ее отца. Она была вычищена, ни следа, что прошло уже три года.
Мэлс наконец села на колени, чтобы провести рукой по кресту, вырезанному на сером граните.
Она вспомнила голос Матиаса, когда он говорил об Аде с такой уверенностью, с какой она обычно говорила о работе в газете, проживании в Колдвелле и потере отца.
В его словах сквозил личный опыт.
Мэлс снова провела пальцами по распятию. Забавно, она особо не обращала внимание на религиозные атрибуты, которые люди помещают на могилы, будь то ангелы с расправленными крыльями, Дева Мария с опущенной головой или Звезда Давида… вне зависимости от религии, она считала эти предметы украшениями, не думала, что они несут некую божественную цель.
Сейчас ей так не казалось.
Она была рада, что земля ее отца была отмечена символом веры, была рада, что он всегда ходил в церковь по воскресеньям… хотя, будучи подростком, она ненавидела терять целое утра сна.
Внезапно Мэлс взмолилась с липким страхом, совершенно безосновательным, чтобы ее отец был в раю.
Если кто-то из любимых попал в ад… это немыслимо.
***
Джим терял свой гребаный драгоценный разум.
Когда тело Матиаса обмякло на диване, его рот шевелился так, будто он пытался заговорить… но ничего не раздавалось. Будто на его когнитивной дороге образовалась пробка.
– Говори со мной, – рявкнул Джим, пытаясь достучаться до парня. – Ты знал ее? Ты ее видел? Она в порядке?
Губы шевелились, особенно когда Джим снова затряс парня. – Матиас…
– Девочка… она там. – Матиас стянул очки с лица и уставился прямо в глаза Джиму… но, казалось, он на самом деле не был сфокусирован на том, что находилось перед ним. – В аду. Блондинка там… я был с ней.
– Она в порядке? – тупой вопрос. Конечно, Сисси не в порядке. – Что…
– Я правда был там, – сказал мужчина, пытаясь подняться, будто вертикальное положение поможет расчистить голову. – Меня вернули назад… зачем меня вернули? Что я должен сделать?
Хотя его мозг был преимущественно зациклен на Сисси, Джим заставил себя включиться в происходящее: он ждал именно этого момента. Это его возможность. Его дебют.
Но, черт… Сисси…
Джим прокашлялся. Дважды. – Ты вернулся, потому что в этот раз нам нужно, чтобы ты сделал верный выбор.
– Выбор?
– На перепутье. Джим надеялся, что сможет прояснить хоть что-нибудь. – Ты, эм, в какой-то момент ты должен будешь выбирать, и если ты не хочешь вернуться туда, откуда вырвался, то должен будешь выбрать праведный путь, это не то… к чему ты привык.
– Значит, это правда? Про рай и ад?
– И ты получил второй шанс.
– Почему?
– Дьявол играет нечестно.
Матиас внезапно сфокусировался на нем. – Ты был там. Внизу… и, боже, ты был там… и та женщина, существо… неважно… дерьмо, медсестра!
– Что, прости?
– Медсестра, которая заботилась обо мне в больнице после аварии… которая наткнулась на меня в гостинице!
На мгновение Джиму захотелось треснуть себя по голове. – Дай угадаю. Брюнетка?
– Она была там, внизу. И ты был с ней… она привязала тебя… – Парень внезапно замолчал. – Эм, да… ты был там.
Чудно. Просто-мать-его-изумительно.
Матиас видел любовные игры?
И потом до него дошло. Если видел Матиас, значит, видела и Сисси… Господи, а он думал, что это было ужасно, просто наткнуться на нее после?
От желания убивать он сжал руки в кулаки.
– Как именно ты вовлечен во все это? – требовательно спросил Матиас, сузив глаза…
Глухой хлопок прервал все ответы Джима, звук, с которым он был слишком хорошо знаком, чтобы спутать с чем-то другим. И все же, он не мог поверить, что расслышал все верно?
Нет, подумал он, потянувшись за сороковым, пуля определенно вошла в дерево: подтверждением стало внезапное появление Эдриана в комнате. Ангел достал свой пистолет, и выглядел чертовски раздраженным.
