Сердце Кровавого Ангела. Дилогия (СИ) - Снежная Марина (читать книги бесплатно полностью без регистрации txt) 📗
Ходили даже слухи, что Первородный вполне может быть любым из вампиров, кто находится рядом. И что таким образом узнает, что на самом деле происходит среди его сородичей. Поэтому о нем если и говорили, то только с почтением и страхом, боясь, что он может подслушать разговор. Я испытывал невольный интерес к этой легендарной личности, но не тешил себя иллюзиями, что когда-нибудь увижу его воочию. Да и самым сильным моим желанием было вообще убраться подальше от Бурра и до конца своих дней не видеть ни одного вампира.
Так, в войнах и кратковременных передышках в завоеванных замках, проходила моя жизнь. Бурр все реже подвергал меня пыткам. Видно было, что для него самого наблюдать за этим нелегко. Каждый раз после подобного он почти сразу давал мне свою кровь и душил ласками и поцелуями. Его одержимость мной приобретала все более пугающие масштабы. Он теперь мог пришибить собственных сородичей за один лишь похотливый взгляд в мою сторону. С меня же буквально пылинки сдувал, задаривая подарками и пытаясь угадать, что может доставить мне удовольствие.
А как-то и вовсе огорошил неожиданным заявлением. Тогда как раз наступило временное перемирие и Бурр привез меня в собственные владения. С момента нашего знакомства уже прошло три года, и я почти отчаялся когда-нибудь освободиться от него. Единственную надежду на то, что когда-нибудь его пугающая одержимость пройдет, дарило осознание того, что я подвержен старению и болезням. Рано или поздно все закончится само собой. И я буду счастлив, когда это все же произойдет. Но вскоре понял, что не только меня посещали подобные мысли.
— Я хочу сделать тебя вампиром, Ангел, — как-то заявил Бурр во время ужина. Он неизменно составлял мне компанию, сидя за пустой тарелкой. Не упускал малейшей возможности побыть рядом. Позже спускался вниз и удовлетворял собственный голод вдали от моих глаз, зная, как мне неприятно подобное зрелище. Я поражался тому, насколько он стал деликатен с тех пор, как мы приехали в замок Дагано.
От его заявления я едва не подавился и с трудом перевел дух. Показалось, что я ослышался, в потрясении уставился на него. Бурр криво усмехнулся.
— Давно уже об этом думаю. Не хочу, чтобы болезнь или время отняли тебя у меня. Как удачно, что твоя кровь подходящей структуры!
— То есть ты хочешь, чтобы я был твоим рабом вечно? — уточнил я холодно, оправившись от шока.
Сказал это только из чувства противоречия, не выдавая настоящих эмоций. Мысль о том, чтобы сравняться с врагом по силе и положению, неожиданно нашла отклик в душе. Конечно, молодые вампиры не так могущественны, но постепенно я смогу накопить гораздо больше сил. Да и если у меня откроются какие-то особые способности, это может уравнять шансы. Уже подзабытая мечта о том, как уничтожу ненавистного врага, заставлю его корчиться у моих ног, воспрянула с новой силой. Но неужели Бурр и впрямь намерен дать мне такой шанс? Я ведь его не стану упускать! О том, как проходит инициация и всех тонкостях, связанных с обращением в вампира, я знал лишь в общих чертах. Об этом при мне не говорили. И сейчас было одновременно страшно и волнующе при мысли о том, что мне предстоит. Я уже знал, что соглашусь, посопротивлявшись лишь для виду.
— Хочу, чтобы ты был рядом, — Бурр улыбнулся загадочной улыбкой. — А уж в каком качестве, тебе решать.
— Постой-ка, — неожиданно посетила неутешительная догадка. — Когда я стану вампиром, мне будет уже не так легко покончить с собой. И ты сможешь воспользоваться этим…
— Я клянусь тебе, что не попытаюсь овладеть тобой силой, — отозвался Бурр спокойно.
Я подозрительно прищурился.
— Поклянешься в этом на крови? — о том, какую силу имеет такая клятва для вампиров, успел узнать. Вампир, нарушивший такую клятву, умирал в страшных мучениях, исторгая собственную кровь. Организм отвергал ее, словно яд.
— Поклянусь, — сказал Бурр, окончательно приводя в недоумение. Ощущение, что что-то тут не так, скребло по сердцу. Но я не мог понять, в чем тут может быть подвох. Бурр даст мне огромное могущество, вечную жизнь и возможность однажды почти сравняться с ним в силе. При этом ничего не станет требовать взамен. Конечно, уйти от него не позволит, но по крайней мере, насиловать не станет. — Так что, согласен?
— Разве тебе требуется мое согласие? — привычно огрызнулся я.
— В этом требуется, — терпеливо ответил вампир. — Вампир может принять дар крови только добровольно, иначе умирает.
На мгновение мелькнула мысль, что это был бы отличный способ умереть и тем самым оставить Бурра с носом. Но мысль ушла практически сразу. О нет, умирать теперь мне не хотелось! Только не сейчас, когда открывается реальный шанс сравняться с врагом, а однажды и отомстить ему!
— Я согласен, — хрипло произнес, не в силах больше сдерживать нетерпение.
По губам Бурра скользнула торжествующая улыбка, которую он тут же постарался убрать. Но она успела снова пробудить в душе неясные подозрения.
— Тогда дело за малым — добиться разрешения на твою инициацию. К счастью, скоро сюда приедет Первородный, чтобы обсудить со мной дальнейший план военных действий. Так что обращаться к совету необязательно. Я испрошу разрешения непосредственно у Первородного.
От последней новости у меня и вовсе челюсть отвисла. Неужели я еще и познакомлюсь с самым могущественным и таинственным вампиром?
После того вечера привычное течение жизни для меня навсегда нарушилось. Те две недели, что остались до приезда Первородного, я провел как на иголках, охваченный жадным нетерпением. Бурр даже заранее дал свою клятву, тем самым окончательно унимая подозрения. Если я добровольно стану вампиром, он никогда не попытается силой овладеть моим телом. Именно так звучала клятва, и ее трудно было трактовать как-то иначе. И все мои сомнения отпали.
На этом моменте Мира вдруг прервала меня:
— Постой, но ведь если Бурр стал твоим Хозяином, то он имел право просто приказать тебе сделать что угодно. И ты делал бы это по собственной воле, не имея возможности ослушаться.
Я лишь горько усмехнулся.
— Вот это обстоятельство мой враг забыл мне озвучить. И я, наивный, радовался тому, как замечательно все складывается.
— Продолжай, прошу, — она еще теснее прижалась ко мне, и я, с наслаждением утыкаясь в ее волосы лицом, вдохнул манящий аромат и продолжил свою исповедь.
Глава 3
Аден
Наверное, именно таким я и представлял себе Первородного. Припорошенный сединами могучий воин с испещряющими смуглое лицо морщинами и пристальным взглядом серых глаз. От всей его фигуры исходило ощущение скрытой мощи и силы. Стоя рядом с Бурром Дагано в просторном холле и встречая важного гостя, я во все глаза разглядывал самого могущественного вампира нашего мира. Никакого ажиотажа в замке не было, и все, кроме непосредственно участвующих в приеме гостя вампиров, занимались своими делами. Это объяснялось просто — никто, кроме Бурра и меня, не знал, кто именно к нам пожаловал. Для всех приехавший в замок вампир был просто посланником общины, явившимся передать какие-то сведения. И я сознавал, что, скорее всего, та внешность, что вижу перед собой, не более чем иллюзия. Как и аура вампира. Но по спине пробегал холодок от осознания того, какая же аура у него на самом деле, какая мощь исходит от этого существа, когда он перестает маскироваться. И было до безумия интересно, какой же он на самом деле. Но тот образ, в котором Первородный предстал сейчас, внушал невольное почтение, и я не мог не проникнуться.
Бурр уважительно, но без особого подобострастия, чтобы не навлекать подозрений, поприветствовал гостя и пригласил его в зал для аудиенций. Меня не сочли нужным представлять Первородному, по крайней мере, пока. И я тенью последовал за высокопоставленными вампирами, терзаемый волнением и любопытством. Боялся лишь, что меня прогонят, и я тогда просто умру от любопытства. Но никто не был против того, чтобы я тоже проскользнул в зал. А может, все объяснялось тем, что такого, как я, всерьез не воспринимали. Я был всего лишь вещью Бурра, карманной собачонкой. А при таких можно говорить о чем угодно. Разве беспомощная бессловесная тварь опасна? Осознание того, что меня и правда могут так воспринимать, немного подпортило настроение. Все же гордость во мне всегда занимала значительное место.
