Леший. Четвертые врата (СИ) - Геярова Ная (читаем книги .txt) 📗
Гробышкин в очередной раз изменился в лице став мертвенно бледным.
– И теперь, – продолжил Васперовский. – Если вы их откроете, то будете виновником уничтожения вашей… всех планет и миров. А мы, узнаем, как это работает, а после найдём, как подчинить себе адскую армию. Вот тогда и откроем врата.
Гробышкин выскочил из кабинета под смех помощника. Всё это время заместитель Калистартов сидел, вжавшись в кресло и боясь поднять глаза хоть на кого-то из начальников.
В тот же час Гробышкин написал заявление. И покинул здание НИИ.
А над ребёнком начались опыты.
Пять, десять, двадцать лет, тот, кто должен был стать владыкой астрального мира, был узником галактического НИИ. Его держали в полной изоляции, любой, кто входил в камеру погибал. Мощь, источаемая существом, убивала.
Однажды в НИИ появилась женщина, представившаяся ответственным работником внешне галактического института пограничных миров, Катериной Стоговой. Они много лет разрабатывали теории и изучали документы, отправляемые НИИ Дивного о существе потустороннего мира. Теперь же она хотела увидеть его вживую. Именно она назвала объект харизматом, из-за способности не только убивать, но и действовать на чувства, эмоции, общее душевное состояние человека и ему подобных.
– Мы не сможем подчинить его, – произнесла однажды Катерина, смотря, как ходит из угла в угол, в герметичной камере, харизмат. За время, проведённое на земле, он подрос.
Джим усмехнулся.
– Сможем, если лишим его разума.
Стогова сощурила глаза.
– Он живое существо.
– Мы лишим его разума и навяжем другие мысли, другие чувства и мировоззрение. Мы сделаем его своим парнем.
– Фантастично.
В камеру начал медленно вползать дым, харизмат заметался по камере. Ударил в стены, Катерина ощутила, как по кончикам пальцем пошёл озноб.
– М-да, – подтвердил Васперовский. – И это он ещё не силен. Когда вырастет, равных ему не будет, – и тут же добавил, –… среди живых. Я отправил запрос в ваше учреждение на воссоздание прототипа.
– Как вы себе это представляете? – удивилась Катерина. – Мы создавали геномных особей, но, то были люди. А он… демон…
– Ой, это вам Гробышкин напел? Знаю, он верит в эту чушь. Нет, харизмат, вполне живое существо, из плоти и… не совсем обычной, но крови. Вот смотрите, – он направился к входу в камеру.
Харизмат лежал без движения.
– Присмотритесь, – тяжело дыша в респиратор, указал Васперовский. Он провёл скальпелем по синей вене, из неё разлился ярко-синий свет, стек густой жижицей и тут же обратился в облачный луч.
– Осторожно, не прикасайтесь к нему, неизвестно какая может быть реакция. Мои ребята работают с субстанцией только в герметичных скафандрах, – отстранил склонившуюся над лучом Катерину. – Мы провели пробы. Это не просто кровь. Это источник его силы и жизненной энергии, выкачать всю, и останется лишь оболочка.
– Вы хотите сказать, что после, «это», можно использовать?
– Да, – кивнул профессор.
– Совет не даст разрешения проводить опыты над живыми.
– Потому я и прошу создать прототип. Вы создадите, и мы поселим нашу харизматическую личность в того, кого напичкаем нашими законами, пониманиями и мировоззрениями. Он будет думать, как мы, будет …
– Он будет человеком.
– Да, со сверхспособностями.
– Мне не нравится ваша идея, Джим. Но в таком виде, в своём теле и сознании, он опасен. Выжимайте из него, как вы это называете – кровь, субстанцию? А тело отдавайте нам, мы создадим прототип, и пробуйте.
В тот же день пришло разрешение совета.
Катерина стояла напротив камеры харизмата и смотрела в синие глаза, когда он последний раз улыбнулся сквозь толстое стекло.
Позже его тело отдали, и она увезла его в офис внешне галактического института.
В НИИ Дивное осталась харизма – то, что Васперовский Джим Откар по недоразумению принял за кровь, жизнесоставляющую харизмата.
Глава 35
Первый тревожный звонок поступил вечером двадцатого сентября. Васнецовский был разбужен среди ночи. На ходу натягивая белый халат, он прошёл в кабинет, где в полнейшей изоляции хранилась харизма. Её не было.
Зато на полу, стеная, корчилась старшая лаборантка Елена, которая должна была в ночную смену проверить состояние харизмы и взять плаценту на анализ.
Была поднята деревенская полиция и местный самоуправ, харизма находилась в здании. Васперовский кричал на всё НИИ, что найдёт того, кто сорвал ценный эксперимент, тут же было сообщено в совет и в Дивное выслали лучших ищеек.
Вечером, после бесцельных поисков, уставший и злой Васперовский направился в свой кабинет. Хорошо хоть проб харизмы у них осталось предостаточно. Но сам цельный экземпляр! Кому он нужен? Что с ним делать?
В эту секунду прозвучал второй звонок. Профессор, не успевший даже присесть, выбежал из кабинета. К нему на встречу нёсся старший помощник Калистратов.
– Елена! – выкрикнул он осипшим от бега голосом и шлёпнулся на колени.
– Что? – чувствуя стремительно приближающуюся беду, спросил профессор и побледнел. В самом конце коридора шла старшая лаборантка, следом за ней, смотря на докторов наук ледово-синими глазами, двигались три ассистента и младший инженер. Калистратов взвизгнул, вскочил и бросился к лифту. Джим Откар бросился следом.
Выбежав из здания, Васнеровский остановился. В паре шагов от него расплывался облаком синий свет, из которого на профессора смотрели яркие глаза харизмата. Но теперь это уже была не синяя лужица харизмы, а расплывчатый испускающий яркий синий свет зверь, с оскаленной жуткой мордой. Он минуту смотрел на профессора и устремился к лесу.
Через двадцать лет, после открытия четвертых врат, а в точности, двадцать третьего сентября тысяча девятьсот сорок пятого года Дивное исчезло с карты Яндыря. Внезапную, странную эпидемию остановить не смогли. Как и найти харизмата. То, что выкачанная из существа субстанция оказалась живой, стало открытием. Как и то, что тело, привезённое Катериной Стоговой в институт ожило через трое суток, вот только рога с копытами у него пропали, исключив доказательства астрального происхождения.
***
В комнате повисла угрюмая тишина.
– Тела, которые в институте, это те, кто заразились?
– Это те, кто уже не смог выбраться, но и становиться зомби не захотел.
– Как вы выбрались?
– Меня вывел он, – Лукишна показала на свернувшегося в облачко у её ног харизмата.
– Он живое существо.
– Я ж, говорил, – тут же вставил Кузьма, – бесовское отродье.
– Живое, может и бесовское, прямых доказательств тому нет. Не мыслящее логично, но… он не зло.
– Отчего не мыслящее? – Кондрат встал с дивана и подошёл ближе к свету. Тот заволновался.
Лукишна опустила руку и погрузила в свет. Харизмат успокоился.
– Он слышит, может что-то и понимает. Реакция на уровне эмоций и инстинктов. Да и как ему думать? Чем? Интеллект остался в теле.
– То, что вы рассказали, поразительно, – подошёл и присел рядом с Кондратом бурят. – Получается, он разделился на две части, каждая забрала нечто своё, и каждая способна существовать отдельно.
– Вот именно, что существовать. Он мучается, находясь вне тела. Они же одно целое.
– Почему он спас вас, но не спас остальных?
– Он… он умеет быть другим. Огромный зверь с синими глазами. Он смотрел на меня, и я видела слезы в его глазах, после ухода лаборанток и докторов. Он никому до последнего не показывал себя. Синяя субстанция. Каждый раз, когда в него втыкали очередную иглу или брали пробы, он чувствовал боль. Я всего лишь младший лаборант, мне даже подходить к изоляционному кубу не позволяли, и я смотрела из-за угла, когда мыла полы или протирала колбы. И тот день, я хорошо запомнила. Ленка не любила его, терпеть не могла, она не понимала, что субстанция живая. Если она дежурила, то после её ухода он плакал, как ребёнок, слезы текли, синие, яркие. Я осторожно пробиралась к кубу, чтобы никто не заметил и пела ему песни, он замолкал, слушал. В ту ночь снова дежурила Ленка, я уже про себя решила, что как только злая, старшая лаборантка уйдёт, обязательно проберусь и спою харизмату колыбельную. Я прошла в подсобку и там затаилась. Ленка как всегда надела гидрокостюм, всунула руки в перчатки и воткнула в харизму иглу, свет в кубе вспыхнул, в тот момент он впервые изменился на глазах у чужого. Внезапно свет обратился в огромного зверя и, вывернувшись, вцепился в перчатку. Ленка вскрикнула, харизмат испугался собственной выходки и тут же перчатку отпустил, забился в угол. Старшая лаборантка вытащила руку из перчатки, та была прокушена до крови. Ленка выругалась на харизмата и вышла, вернулась через полчаса с перевязанной рукой. Вместе с ней в кабинет вошла институтский медик, ухмыльнулась, глядя на забившийся в угол свет.
