Черный скрипач (СИ) - Лю Эдвина (книги без регистрации бесплатно полностью сокращений txt) 📗
Чезаре накупил хрупких стекляшек в одной из стеклодувных лавок Сольме – здесь их продавали в огромном множестве. Вычурная ручка, настоящая курительная трубка (правда, курить такую было жалко), стеклянная роза, красногрудая птичка и ещё несколько безделушек теперь стояли на рабочем столе, и Чезаре нравилось их перебирать, смахивать с них пыль или, размышляя, расставлять по столешнице как по воображаемой карте. Скрипка, к примеру, символизировала Дэнни, трубка – самого Чезаре, роза – его мать, а птичка – Линлор. А маленькая чёрная собачка с рыжими подпалинами у него теперь будет связана с Дардом. Для Гисли у Чезаре фигурки не нашлось, да и шур с ним. Не хватало ещё фигурку покупать ради такого негодяя.
Что до миниатюрной скрипки, то Чезаре надеялся сегодня же получить её обратно – когда поедет в тюрьму. Надо будет велеть оседлать двух лошадей. У них с Линлор будет прогулка, и она увидит Дэнни. Это очень хорошо, что она увидит Дэнни. Если получится договориться с Юлленом насчёт хотя бы часового разговора с Дэном вне стен тюрьмы, она сумеет полностью диагностировать его чувства и подскажет, как помочь с его исправлением.
Сделать из мальчика не агрессивного убийцу, а пылкого музыканта. И пусть в нём звучат самые красивые мелодии, пусть он дарит людям только радостные эмоции. И никогда больше сам не будет несчастен.
…Но Сарвен Дард всё-таки получит своё за кражу.
Спустя час Чезаре и Линлор выехали из первого левобережного участка Сольмейи верхом, наслаждаясь тихой погодой – мягкий снег редкими и крупными хлопьями ложился на волосы Линлор, не скрытые шапкой или капюшоном, оседал на её ресницах, гриве гнедой лошади – и почти сразу таял. Если бы у Чезаре было столь же спокойно на душе! Если бы он мог вот так ехать и любоваться снежными хлопьями на ресницах девушки, и думать лишь о ней…
Они почти не разговаривали. Разве что изредка обменивались банальными фразами о поездке, погоде, обеде и так далее. К примеру, спросит Линлор, не забыл ли Чезаре взять с собой флягу с вином и лепёшки с сыром и зеленью, купленные рядовым для них в ближайшей пекарне, и Чезаре ответит утвердительно. А потом спросит сам – не устала ли она ехать? Не хочет ли немного пройти пешком? И Линлор скажет – нет.
Лишь почти к концу пути, после трёхчасовой езды, она не выдержала.
- Ты так и будешь меня повсюду таскать за собой?
- Да, если понадобится. Хочешь, сделаю тебя своим личным секретарём? Или младшим офицером, - ответил Чезаре, стараясь говорить ровно и безразлично.
Всё равно кем, лишь бы держать её всегда на виду. В нём росли и ветвились дурные предчувствия.
- Нет, - хмуро ответила Линлор, - не хочу. То есть хочу, но твои сослуживцы в любом случае будут считать меня твоей любовницей.
- Завтра отправимся к священнику, и я буду носить при себе свидетельство нашего брака. Линлор, мы уже видели вместе с тобой много снов. Никак не меньше двадцати… мы можем считаться женатыми без всяких дополнительных ритуалов.
- Можем, - ответила Линлор, и губы её задрожали. Подбородок смешно сморщился, как у маленькой девочки, и стало ясно, что она слишком долго сдерживала слёзы. Может быть, целый год копила.
- Нет, - сказал Чезаре, - не можем. Если успеем, на обратном пути зайдём в храм прямо сегодня.
Показалась гора Тартута – заснеженная, полузаросшая лесом. С одной стороны к ней прилепилась крепость. Ещё часок, и они будут там. Даже, наверно, уже меньше часа. Чезаре остановил лошадь и спешился.
Линлор тоже спрыгнула с седла. У неё блестели глаза, но она не плакала. Сдерживалась.
- Ли, - сказал Чезаре. – Я тебя очень люблю. И виноват в том, что случилось, только я. Мне надо было сразу взять тебя с собой, а я струсил. И помолвку расторг из трусости – боялся, что тот некромант станет охотиться за тобой. Но вышло только хуже. Если хочешь, можешь ударить меня.
Ей это не надо было – Линлор всегда чуяла эмоции других не хуже, чем свои собственные. Даже нет – как свои собственные. Этой чуткости мог был позавидовать даже Дэнни, который чуял только во время игры на скрипке, а она – всегда. В любое время. Иногда даже во сне, если спала чутко. Вот уж кто поистине мог разделить с ним сны.
Почувствовала она и раскаяние Чезаре. Подошла поближе, уткнулась лицом в суконную шинель. Чезаре неуклюже обнял её, держа лошадь за уздечку. Та, озорничая, пожевала ему кепи, выплюнула на дорогу, фыркнула.
Линлор тихо шмыгнула носом.
- Что будет дальше?
- Я не знаю, - ответил Чезаре.
Он правда не знал. Надо было что-то предпринимать – вытаскивать Дэнни или хотя бы добиваться для него улучшения условий, разбираться с подселенцем и некромантом в Азельме, и, конечно, не последним делом Чезаре считал уничтожение Гисли. Хотя бы потому, что тот угрожал. «Береги спины своих близких» - кажется, примерно так он сказал. Ну так пусть побережёт свою.
- Не знаю, - повторил Чезаре, понимая, что Линлор уже прочитала его эмоции и поняла, что им будет двигать на протяжении ближайшего времени.
До тюрьмы они доехали медленным шагом, словно боясь прибыть туда раньше времени.
***
Упырёк стоял на крыльце с большой деревянной лопатой – сгребал снег. Нынче выпало не так-то много, да и лёгкий, пушистый – обманчиво пушистый. Сразу не уберёшь, так слежится – потом только хуже будет. Портер крутился рядом, виляя толстеньким бубликом хвоста и иногда взлаивая на снежинки, ложившиеся ему на нос.
- Эй, трупарь! – крикнули ему через всё кладбище.
Портер залаял уже иначе: с рычанием, низким вибрирующим голосом. Защищал, стерёг. Дард прищурился, разглядывая, кого там жив-курилки принесли, но увидел только силуэт. Навстречу ему он не пошёл: сам доберётся, ничего с ним не станется.
Когда человек приблизился, стало ясно, что при нём на волокуше лежит человек.
Обычно сдача трупов происходила не так. Их привозили на освидетельствование сразу в гробу, дешёвом и щелястом, при некроманте снимали крышку, велели проверить. Как будто мало им своих проверок. Из-за их издевательств над живыми и над трупами Дард редко когда мог заполучить себе в безраздельную собственность нормального чистенького мертвеца без остаточных эмоций. Может быть, сейчас повезёт?
Человек с волокушей оказался каким-то чужим, незнакомым. В длинной рясе из серой шерсти, клеёнчатых нарукавниках и фартуке, он был похож на священника. Новенький? Не тюремщик, это точно.
- Иди-ка сюда. Мне надо, чтобы этот заговорил, - буркнул он без приветствий и околичностей. – И побыстрей.
- Прямо здесь? Или желаете пройти в дом? – сдерживая законное возмущение, спросил Дард. Потому как всякие чужаки тут не смеют пинать его трупы.
- В твою вонючую нору? Нет. Давай тут.
Дард пожал плечами. Ну можно и тут. Встал возле волокуш на колени, прикоснулся тыльной стороной ладони ко лбу мертвеца. Хороший мертвец. Во-первых, ещё не застывший, умер небось только-только, может быть даже, минут десять назад. Во-вторых, никакими эмоциями от него не веяло. Душа трупа с радостью удрала подальше от издевательств Тартуты, не жаждая вернуться в своё хилое обиталище и не мечтая отомстить мучителям.
- Вам его совсем оживить надо? Или чтоб только говорил? – спросил Дард на всякий случай.
- А можешь совсем? – заинтересовался серорясый, присаживаясь рядом на корточки. – Попробуй, конечно, он бы нам ещё пригодился.
Дард на него покосился. Молодой Светлый маг, наверное, вторая или третья степень, по возрасту – и тридцати лет не исполнилось, нос с горбинкой, тёмные пятнышки на лице. Что он тут забыл, в таком месте? Видно же, что не из простых, что образованный – говорит правильно, гладко, даже одежда из дорогой ткани на нём…
- Нет, совсем не могу, - сообщил Упырёк серорясому. – Тут ведь как работает: чтобы полностью воскресить одного – надо уморить другого.
- Уморить?
- Убить, - Дард выставил указательный палец и ткнул себе под нижнюю челюсть. Вроде как выстрелил.
