Игрушка подводного Принца. Часть 2 (СИ) - Ермакова Александра Сергеевна "ermas" (первая книга txt) 📗
— Оно не со всеми так, — обронил Тай. — Тут скорее дело в совместимости. Вот я и удивляюсь, почему ты, прекрасно понимая, что моя, продолжаешься упираться?
Я кувыркнулась к нему лицом, и, перенимая его позу, тоже голову уместила на кулак:
— Наверное, потому что кроме низменных желаний, есть и другие, а ещё обещания, данные до тебя. Я не могу всё послать к чёрту и быть с тобой в ущерб себе и своей семье, как этого не делаешь и ты.
— Но я самец…
— А я… женщина. Это ваши безропотно согласны на условия самцов, а в моём мире существуют договорённости и равноправие.
— А что тебе мешает вернуться в мой мир и жить по его условиям?
— То же что и тебе, услышать меня. Я существо другого склада, нежели твои жёны, Тайфун. Я не отрицаю химии между нами, но отказаться от своих обещаний, предать отца не могу. Он для меня всё… Мне казалось, я была готова затолкать свои убеждения в угол, когда нашла другой вариант спасения, но обратившись к тебе, не получилась нужного ответа.
— Значит, ты всё же имеешь цену?
— Как бы это не било по моему самолюбию, да. И я продалась другому. Так что теперь поздно менять коней на переправе!
— Что это значит?
Закатив глаза, собрала мысли в кучу и объяснила амфибии свою мысль проще.
— Разве в вашем мире нет отказов от супружества? — выслушав, огорошил.
— Разводы, — вымучено кивнула. — Но в моём случае дело, куда глубже, чем уход от мужа. У каждого из нас есть… — запнулась, пытаясь перевести сразу на язык амфибии, — дело семьи, как у тебя — наследство от отца. На данный момент и его компания, и моя находятся на грани банкротства. И только сплотившись, мы можем устоять на пошатнувшемся рынке. Это происходит не просто подписанием документов, устной договорённостью… Это происходит на всех уровнях наших жизней, чтобы каждый был уверен в сохранности своего дела. Вместе мы сильней. Мы одно… и дело у нас одно.
— И тебя не волнует, какой твой муж на самом деле?
— Я знаю о нём достаточно, чтобы трезво понимать, что любить такого не смогу, но шаг я уже сделала…
— Ты ошибаешься на его счёт. Глупо полагаешь, что знаешь, но нет. Стэфан куда хуже…
— Прошу, — шикнула недовольно, отвалившись на спину и закрыв глаза. — Ты тоже не ангел во спасение. Ты тоже чего-то хочешь взамен. И напираешь даже сильнее него. И пользуешься мной, прекрасно зная, как я на тебя реагирую. Это некрасиво… Я твоя марионетка!
— Да вроде ничем не принуждаю, — буднично пробормотал Тай.
— Конечно, поэтому постоянно голый, — покосилась недовольно, — трёшься рядом и лезешь с поцелуями. Ты меня провоцируешь и соблазняешь. Так что поверь, для меня ты даже страшнее него. Он в отличие от тебя не имеет такой власти надо мной! А ты. Стоит тебе оказаться рядом, я себя теряю. И это… пугает. Мне не нравится себя ощущать слабой. И сдвинутой на сексе. Я не озабоченная, но с тобой… крышу рвёт…
— Ты всегда была страстной и отзывчивой, но умело держала себя в руках. Если я в чём-то и виноват, только косвенно. Хотя я такой же заложник обстоятельств, как и ты. Поверь, у нас обоюдное пристрастье. И оно тяготит меня не меньше. Так что не наговаривай на меня.
— Наговаривать? Тай, я изменяю своему мужу!!! — попыталась достучаться до разума амфибии. — Разве у вас считается нормой измена жены?
— Нет.
— ВОТ! А я… подлая и лживая. Муж в доме, — махнула рукой н дверь. — Выпивает с друзьями, а я… Лучше бы тебя не знала!
— Так и я изменяю жёнам…
— И не сильно поэтому поводу переживаешь, — фыркнула. — Как погляжу, у тебя это в порядке вещей, — едко добавила, поражаясь своей колючести. Словно за счёт принижения другого выискивала оправдание себе.
Тай молчал пару секунд, смотря на меня как-то по-особенному мягко:
— Почему каждый раз, появляясь из своего мира, ты пропитываешься его ядом?
— Что это значит? — волнительно отстучало сердце.
— Ты много лжёшь, ощериваешься диким зверем, брыкаешься…
— Наверное, потому что в моём мире только так и можно выжить, — призналась с горечью и отвращением к себе.
— Тогда зачем в нём жить? Зачем жить с тем, кто делает тебя не собой? — как назло допытывался Тайфун.
— Мне здесь привычней, — тихо, стыдясь за ответ. — Да и Стэфан не худший вариант. Иногда чудит, рычит, порой кажется, клинически нездоров, но уверена, он скоро смирится. Всё наладится, и каждый из нас останется со своим.
— Не будь дурой, Рэя. Твой муж кто угодно, но не простак и не слепец. Он куда хитрее и умнее, чем ты думаешь.
— Ты о нём что-то знаешь такого, чего не знаю я? — искренне озадачилась.
— Чувствую… — обронил Тай. Я с облегчением выдохнула:
— Чутьё — не доказательство… — поумничала ровно.
Не то чтобы от этого было суперлегко, но если нет конкретных аргументов, обвинения пусты.
— Я знаю, что все эти дни он отвлекал внимание от чего-то важного и позволял быть с тобой…
— Это уже за гранью фантастики, — фыркнула, даже в страшном сне не представляя, как Радмински раздумывает над коварным планом «уличить жену в измене». — Но ты в праве его ненавидеть и желать смерти. Он поступил очень, очень скверно. И ты не представляешь, как я зла на него за это, но… — втянула воздух, — чтобы не случилось, какие бы я не испытывала к тебе чувства, я выберу его, — протараторила на одном духу и себя такой мерзотой ощутила, хоть вой.
— Ты выбираешь его? — Впервые увидела, как недовольно перелились цветом глаза Тайфуна. От светлой зелени до тёмной, почти чёрной. Как, впрочем, и тон амфибии отдавал сталью. Это было дико непривычно. Даже стало страшно.
— Я объясняла тебе много раз. Мы с ним в одной упряжке скачем. Если пойду ко дну я, и он следом, если он — его компания утянет мою. Мы зависимы друг от друга. Это…
Тайфун резко сел на постели, устремляя взгляд на балконную дверь, на океан.
И я тоже села:
— Что-то случилось?
— Да, — секундой погодя встал на ноги Тайфун. — Мне нужно срочно уйти, — мрачно, и даже толком не простившись, шагнул к проёму балкона, но за порогом обернулся:
— Мне нужно попасть в тот ангар, Рэя! Дождись, и тогда я точно скажу своё решение.
Кивнула только. Мне самой было нужно время. И я тихо порадовалась, что оно появилось. Хотя, что бы оно изменило?! Тай прав во всём, даже если буду отрицать с пеной у рта.
Мой мир вынуждал крутиться, извиваться и постоянно лгать «во спасение». И по закону снежного кома, даже самая незначительная ложь на выходе оказывалась чуть ли не обманом вселенского масштаба.
Ложь — яд… расползающийся по артериям жизни, и моя, увы, отравлена настолько, что любая правда диссонировала.
Даже себе… наедине, в тишине, страшилась признаться, что не хотела быть со Стэфаном. Меня тяготила мысль о его близости, нашей совместной жизни, нашем общении. Я! Не! Хотела! Радмински!
С тех пор как в мою жизнь ворвался Тайфун, образ красивого, успешного Стэфана сильно померк.
А после возвращения в свой мир, как бы не пыталась забыть другого/не своего, как бы не лгала себе, что Стэфан — лучший вариант, как бы не изображала, что всё хорошо — я хронически увязла в чужом муже/не совсем человеке/и в своих фантазиях о нём и нас!
Я медленно подыхала от собственной лживости!
Я устала быть многоликой.
Это всё какая-то грёбаная ломка из сплошных обязанностей. Меня крутило от ответственности, над головой висел дамоклов меч, если посмею озвучить своё желание, потому что ЕСТЬ отец, наш проект, наша компания…
Я дала слово, подписала брачный договор, поставила подпись в документах по слиянию… Я, чёрт возьми, в плену своего меркантильного мира!
Я задыхалась свободой, которую когда-то дико жаждала.
Свободой, из которой Тай нарушил сотни своих законов.
Свободой, которая мне оказалась… противна.
Свободой, которая мне чужда.
Свободой, которая мне… не нужна.
Это была мнимая свобода!
Потому что обманчивое пленение на острове было реальной свободой.
А обманчивая свобода моего мира — реальное пленение!
