Любовь и ненависть (СИ) - Пафут Наталья (книги онлайн бесплатно .TXT) 📗
— Так, что там про оружие, — смог я наконец разомкнуть губы, все еще не уверенный. что не начну стонать…
— У меня карабин и кинжал. Так что я буду твоим охранником…
— Вот еще женщина, — подошел к грозному воину, все-таки сил у меня, как у слабого котенка, легко вырвал нож из твердых рук Шиары.
Ботинок или сапог мы не нашли, жаль, придется идти босиком. Увидел железную магическую палку в руках девушки. Отшатнулся.
— Ты знаешь как этим пользоваться? — И чего спросил, видел ведь, как она убила пару креландцев?
Девушка хохотнула. — Дикий ты зверь ардорский. — Я насупился. — Ничего магического в карабине нет. Вот смотри. Сюда пулька, здесь нажимаешь, здесь искра появляется, а вот отсюда вылетает. Ха-ха, волшебная палка! Вот олух…
— А грохот?
Смеется, объясняет, издевается, обзывается…
— Кроха, чего ты себе позволяешь? — Прорычал я с яростью, Шиара захихикала, встала на цыпочки, поцеловала меня в губы, прижалась ко мне всем телом. Предатель в штанах тут же приветливо ткнулся в руку своей хозяйке. «Бежать… Бежать…»
Я вышел наружу. Огляделся.
Небольшая группа построек — старый, полуразволившийся дом, с покосившимися стенами и рухнувшей частично крышей, где мы жили, новый, уничтоженный полностью дом, хлев, стойла, кузница и хижина были почти целиком сожжены. Старый, заросший яблоневый сад был в цвету. Сквозь заросли травы пробивались цветы. Когда-то здесь была маленькая деревенька в несколько домов — здесь жили счастливые ардорские семьи, у них был большие, богатые сады, огороды, скот. Своя сыропекарня. Вон там, наверное стояла мельница… Сейчас здесь царили тишина и разруха.
Заброшенная деревня дремала под лучами солнца. Располагалась она у самых предгорий на небольшой площадке, образовавшейся на склоне холма после сдвига горных пород. Земля здесь изгибалась и горбатилась, а может оползень случился позже, в результате яростного удара Владыки, последнего удара ардорской войны. Часть полуразрушенных построек пряталась в неглубоких расселинах, часть торчала на гребне новообразованного холма. В земле видны старые трещины. Сдвиги пород, видимо, продолжались потом, многие деревья стояли покосившись, точно захмелевшие, другие вообще рухнули и лежали корнями вверх среди высокой густой травы, оплетенные липучими вьюнами.
Недалеко внизу виднелся Мелеборен. Надо двигаться.
— Они постоянно патрулируют предгорья. Надо торопиться Зак.
Я и сам это понимал. Мы пошли. Шиара впереди меня, я прикрываю сзади. Я шел по узенькой тропинке, вьющейся между диких лилий, чувствуя, как с каждым шагом оживают затекшие мышцы и прибавляется сил. Глаза мои постепенно привыкли к яркому солнечному свету, и я вдруг поймал себя на мысли, что наслаждаюсь окружающей красотой. Моя женщина шла легко, изящно ступая своими босыми маленькими ножками, ее пяточки бодро мелькают перед моими глазами…
«Моя? Я подумал моя женщина? Нет. Нет. Чужая. Я ее пристрою куда-нибудь. Отдам в самые хорошие руки. Но кому? — Задумался. — Лиэм. Да, он одинок. Или Крейг. Сильный маг, достойная пара… — Заскрежетал зубами. Волна ненависти наконец поднимается во мне… — Как же я их ненавижу и Лиэма, и Крейга…Отдам, отдам… Только найду самого достойного…»
Неизменный Лаубус бесшумно катит мирные воды к речке Серена. Она течет на северо-запад, к Северному морю, прокладывая себе путь по Таурской долине, мягкому пласту глинистого сланца, бесконечно работая над формой широкой и ровной долины еще с тех самых пор, как первые ардорцы охотились на оленя и лисицу по длинным скалистым склонам и широким спинам лесистых холмов, плавно спускающихся к водам реки. На расстоянии дня неторопливой прогулки от устья потока равнина резко сворачивала к чашевидному ущелью, где более упрямая донная порода Таурских гор, скалы сжали берега настойчивых вод. Как уже почти двадцать поколений кряду, так и теперь, эта глубокая впадина служила ардорцам из селения Вейер, заботливо укрывая от холода и непогоды их красивые дома.
Как и все остальные ардорские фермы и деревушки, это селение было покинуто жителями. Шиара упросила меня потратить несколько драгоценных часов на поиск одежды и обуви. Она стала счастливой обладательницей женских шаровар, которые все равно были ей слишком длинными, она обрезала их и подвязала у щикотолок и в поясе. Обувью разжится мы не смогли. Идем дальше.
Подошли к быстрой горной речушке, которая стремительно несла свои воды вниз, к Серене. Все переправы через Серену были уничтожены самими ардорцами еще в первые дни войны. Креландцы не торопились отстраивать завоеванный Ардор, новых мостов не было. На берегу речушки мы разделись и завязали свою одежду и вещи в один небольшой тюк. Ледяная вода была прозрачной и блестящей. Речка была быстрой и глубокой.
— Я пойду вперед, — сказал я. — Вижу, глупая женщина упрямо качает головой. Фыркнул, ну конечно, как я мог забыть, она же воин. Забавная. Посмотрел сверху вниз: — Я чуть выше тебя. Поищу брод. Перенесу вещи, потом тебя. «И остужуть чуть-чуть, а то я сейчас завалю ее здесь, прямо на берегу, такую обнаженную, воинственную и желанную…» — Не ожидая ее согласия, вошел в воду.
Я почувствовал, как она, холодная и быстрая, поднимается все выше и выше, окутывая тело, будто не собираясь меня отпускать, завлекает мое огромное тело дальше, толкает его вглубь. Иду, размахиваю широко руками, сопротивляюсь сильному течению. Медленно и осторожно, иду по острым камням на дне, нащупывая дорогу… Тюк с одеждой я держу одной рукой над головой. На середине я услышал громкий всплеск, приглушенное «ох» — остановился и оглянулся. Ну конечно! Эта глупая женщина, не дожидаясь меня, пошла в воду. Быстрые воды мгновенно захватили ее немощное тело, закружили, обрадовавшись слабой жертве. Ледяная вода выбила дыхание из ее легких, ноги потеряли опору, наткнувшись на особо острый камешек и все — я вижу только как мелькнула ее макушка с темными длинными волосами на поверхности воды. «ДУРА!»
— Ш-и-а-р-а!
Я швырнул тюк с одеждой на берег и бросился за ней. Река мчит ее несопротивляющееся тело, я не отстаю. Настиг ее на повороте, где речка чуть замедлила свои воды из-за мусора, скопившегося из-за упавшего в воду дерева. Схватил за волосы, подтянул. Поднял голосу — ужаснулся, губы синие, лицо белое, глаза закрыты — утонула? Не дышит? НЕТ! Вытащил на берег, плюхнул на спину, нажимаю на грудь, из ее рта вытекает вода, кашляет, каркает…
— Давай дура, давай, дыши…!
Жива, кретинка, легла на бок, вода выливается из нее, как же она успела так быстро нахлебаться?
— А ты плавать то умеешь, воин великий?
Мотает головой. Хрипит.
— А куда поперла? Дура! Я же сказал ждать!
Каркает мне что-то. Дрожит. Ну как можно долго сердится на такое жалкое, трясущееся существо. Придется разжигать костер, она вся синяя и дрожащая. Ужас. Заодно и ужин приготовлю, который я сбил палкой на пути, у меня в сумке большой тетерев.
— Никакой дисциплины, солдат, сказал стоять, стой, сказал прыгать, прыгай! — Сидит, дрожит перед горячим костром. Нахохлилась, надулась. Вздохнул. Схватил ее ледяное тело, растираю ее ноги, надо ее одеть. Вцепилась в меня, дрожит, я с подозрением присмотрелся, плачет что-ли? Обнимаю, жалею.
— Я так испугалась… — Шиара заговорила. У нее был надломленный, еще более хриплый, голос. Я кивнул: «Я тоже испугался»
Обсохли, поели, двинулись дальше. Ветер раскачивает кусты и деревья, что приглушает звуки наших шагов по дороге, как, впрочем, и возможные голоса или движения тех, кто притаился в засаде. Через несколько часов я остановился. Слышу какие-то звуки.
— Сиди здесь, вот под этим кустиком! Я сейчас, проверю только…
— Возьми меня с собой!
Зашипел на нее:
— Сиди здесь я сказал! — Смотрит на меня с вызовом, сверкает воинственными глазами. Ну что мне за горе! Почему она не может быть просто женщиной! Послушной!
— Выпорю! Ждать здесь!
Пополз вперед. Раздвинул кусты: На узкой дороге суетились креландские солдаты. Одни бегали туда-сюда, передавая приказы, другие отправились валить деревья, третьи расчищали дорогу от камней, большая группа солдат, сняв мундиры и побросав их на землю, рыли широкие канавы. Чего это они делают в лесу. Мои уши поджались от ярости, когда я увидел, как ко мне подползает эта дура. Все лицо в грязи, задницу выставила вверх, «кто ее ползать то так учил!» — застонал я про себя, шумит как лось, пыхтит, приползла ко мне, глаза блестят от любопытства.
