День гнева (СИ) - Грибова Ольга (читать книги без сокращений txt) 📗
— Через пять минут в коридоре, — произнес он на ходу и, не сбавляя шага, миновал ее и затерялся среди демонов.
Не теряя ни секунду, Ева отправилась в коридор. Там она не сводила глаз с двери в зал, мысленно повторяя про себя заготовленную речь. Руки дрожали как у больной Паркинсоном. Не каждый день встречаешься с родным отцом!
Когда дверь открылась, Еву трясло с такой силой, что ей пришлось обхватить себя за плечи, чтобы устоять на месте. Курфюрст был выше ее на полголовы, а широкоскулое лицо, казалось, принадлежало молодому парню, а не многовековому демону. Ева сравнила себя и Велиала в поисках родственного сходства, но она и демон были также схожи между собой, как луна и солнце.
При виде ее Велиал расплылся в улыбке. Но если его губы приветствовали Еву, то глаз улыбка не тронула. Они словно были высечены из зеленого нефрита: окаменелые и безжизненные.
— Чем обязан чести? — Велиал слегка склонил голову.
Ева набрала полную грудь воздуха, еще раз в мыслях повторив монолог, а потом язык зажил собственной жизнью, и она спросила напрямую:
— Вы мой отец?
Брови демона приподнялись. Он приложил палец к губам и смерил Еву взглядом. Велиал изучал ее, как скаковую лошадь, на которую ему предстояло сделать ставку, и при помощи визуального осмотра он выяснял, стоит ли рисковать.
— Нет, — короткий ответ был вовсе не тем, что она ожидала услышать.
— Но кто тогда? – Ева забыла, что она в коридоре не одна, таким огромным было ее разочарование. До этой минуты она не отдавала себе отчета, до чего сильно нуждается в отце.
— К чему эти вопросы? – Велиал коснулся ее подбородка, заставив Еву гордо поднять голову. – Предводительнице не пристало унывать. Твой отец не обрадуется подобному поведению дочери.
Он бросил ее в наполненном сквозняками и стонами коридоре, размышлять над своим невезением. Все, о чем она мечтала – семья, но даже этого ее лишили еще до рождения.
Глава 18. Веруйте в свет, дабы не объяла вас тьма
После вечеринки проводить Еву до комнаты вызвался Макс.
— Как прошел разговор с Велиалом? – спросил он, едва они отошли на расстояние, с которого их не могли подслушать.
— Никак. Он не мой отец.
— Ты поэтому хотела с ним поговорить? Поинтересовалась бы у меня, я бы сразу тебе сказал, что он ни при чем.
— Откуда ты знаешь? – она заподозрила, что Максу известно больше, чем он говорит.
Максим смутился:
— Просто вы с ним ни капли не похожи, — выкрутился он.
— Да неужели? – усомнилась Ева. – А может все дело в том, что ты в курсе, кто мой настоящий отец?
— Выясни я это, — заявил Макс, — рассказал бы тебе первой.
Они подошли к двери в спальню Евы. Настало время пожелать друг другу «спокойной ночи» и разойтись, но Ева была сыта по горло одиночеством. Днем, прогуливаясь по аду, и вечером в толпе демонов она мечтала о ком-то, с кем можно разделить невзгоды и тревоги.
Ева сжала ладонь Макса:
— Зайдешь?
Приглашение прозвучало несмело, но никогда еще она так страстно не желала услышать в ответ «да».
Макс напрягся. Выглянув из-за его плеча, Ева заметила не сводящую с них глаз Вику. Война поняла: ее присутствие раскрыто, и сделала вид, что ей нет до них дела.
— Вика нас засекла, — сказал Макс.
— И что с того?
— С некоторых пор она подрабатывает доносчиком. Останусь у тебя, и завтра утром об этом будет известно Самаэлю.
— Он накажет тебя?
— Наверняка, — внезапно повеселев, он подмигнул ей: – но кто не рискует, тот не пьет шампанского. Приглашение еще в силе?
Не тратя время на разговоры и не включая свет, Ева шагнула в комнату и потянула Макса за собой. Захлопнув дверь, Макс обнял ее. Его поцелуй был полон нежности и печали, как если бы он опасался, что она не всецело принадлежит ему и никогда не будет принадлежать. Еве нравились его легкие, невесомые прикосновения. Он обращался с ней бережно, точно она из эфира – чуть сдави и растворится в воздухе.
На ходу скидывая одежду, они добрались до кровати и рухнули на нее. Макс подался назад, и Ева испугалась, что он бросит ее. Удерживая парня, она обвила его бедра ногами. Из этого капкана ему было не вырваться, да он, похоже, и не хотел.
Их близость была преисполнена сладости. Они давно стремились к этому, и теперь растягивали момент, наслаждаясь каждой мимолетной лаской.
Пламя страсти растопило лед, сковывающий Еву изнутри. Она и Макс заснули в объятиях друг друга, точно пара молодоженов, и Ева улыбалась во сне, чего с ней давно не случалось.
Ева села на кровати. Макс спал рядом. В тусклом освещении черты его лица выглядели по-детски милыми, она не удержалась и погладила прядь его светлых волос.
Необъяснимая тревога сосала у Евы под ложечкой. Ее словно толкали в спину. Повинуясь странному ощущению, она встала, оделась и на цыпочках вышла в коридор, отчего-то наверняка зная: Макса будить нельзя. Это послание адресовано лично ей.
К талии будто привязали веревку и тянули за нее, а Ева послушно шла на поводу. Ни секунды она не сомневалась перед очередным разветвлением коридора, как если бы держала в руках карту с маршрутом. В других обстоятельствах ее бы напугала подобная осведомленность, но она успела привыкнуть к причудам Дома. Еще ни разу он не подвел ее, и Ева доверяла ему едва ли ни сильнее, чем его жителям.
Она замешкалась у неприметной двери, убогой на фоне декорированных товарок. Последовал толчок в спину. Ее невидимый провожатый терял терпение. Чтобы не злить его, Ева открыла дверь.
По сравнению с другими залами Дома, полными фантасмагориями с налетом безумства, эта комната выглядела заурядной и походила на кладовую. Здесь не было ничего кроме занавешенного зеркала на противоположной от двери стене.
Кто бы ни привел ее сюда, целью было именно зеркало. Ева поняла это, как только его увидела. Зеркало распространяло силовые волны. Они насквозь пронизывали комнату, пощипывая кончики пальцев, и приподнимая волоски на руках. Воздух искрился от электрических разрядов. Казалось, вот-вот начнется гроза.
Дверь закрылась с громким хлопком, погрузив комнату во мрак. Еве повезло, что она отлично видела в темноте.
Чем бы ни было зеркало, оно манило ее к себе, как манит ребенка конфета в яркой обертке. Повинуясь зову, она сдернула с него покрывало.
Рама у зеркала была деревянной. Скучный кусок древесины. Дерево потрескалось от времени, а поверхность зеркала потемнела, поэтому отражение было нечетким, Ева будто гляделась в неспокойную воду. Но ? удивительное дело! ? от зеркала невозможно было оторваться.
От сбивчивого дыхания вековая пыль слетела с зеркала, и Евины черты проступили четче. Пшеничные волосы, замешательство на лице, словно она не уверена, что все правильно делает и просит одобрения. Губы – чуть тоньше, чем хотелось бы, но вместе с тем достаточно чувственные. И, наконец, глаза мутного оттенка зелени.
В голове стартовал марафон: мысли мелькали одна за другой, сталкиваясь и исчезая, чередуясь почти беспрерывно. Отражение менялось и того быстрее. Ева вспомнила о матери, и лицо перекосилось от гнева. Обида на мать превратилась в вулкан ярости. Минула секунда, и пришла тоска по Роме, которая махом преобразовалась во всепоглощающую печаль, и Ева чуть не разрыдалась. Следующей была мысль о Самаэле – истинном виновнике ее злоключений. Неприязнь к демону отразилась в зеркале, приняв уродливую форму жгучей ненависти. Последнее чувство задержалось дольше других. Зеркало нарочно выискивало его, чтобы приумножить.
С глазами тоже происходило что-то неладное. Зрачки разрастались, захватив сначала радужку, а после и белок. Ева приблизилась вплотную к зеркалу ? нос к носу со своим отражением. Чернота пульсировала в глазах, заволакивая их туманом. Он то полностью скрывал белки, выбрасывая изогнутые щупальца, то сжимался до размера зрачков. Вскоре чернота перевалила за пределы глаз, точно вода за края переполненного кувшина. По щекам она распространилась до шеи, а оттуда к рукам. Вены на теле вздулись и почернели, как если бы вместо крови по ним текла нефть.
