Драконов больше нет. Дилогия (СИ) - Ветрова Ветка (первая книга txt) 📗
— Я не вернусь, любимый, — прошептала едва слышно, чувствуя, как магия леса, резко уносит меня вдаль. Всего лишь несколько шагов и звуки отдалились настолько, словно я в один миг оказалась за многие мили оттого, кто так отчаянно меня звал, и кому я так и не решилась поверить.
7. Круг замкнулся. Конец пути.
Достигнув дороги, которая почему-то начиналась у самого леса, а уже далее тянулась через поля, перелески к городам и селениям, мы остановились. Странная это была дорога, похожая на живое существо, пытающееся змеёй проползти к кустам и деревьям. Только как она ни подбиралась к зелёной стене, сквозь невидимую и неприступную завесу протиснуться всё равно не могла. Лес, наконец, выпустил меня из своих объятий. Я, наверное, должна была бы чувствовать освобождение, но во мне отчего-то проснулась тревога. Авэ так и не решилась перешагнуть черту, видимую только ей одной, которая отделяла лес от остального мира. Она крепко обняла меня, заверив, что всегда будет ждать возвращения в их с Ранугом дом. Смахивая слезинки со щёк, лесовичка напомнила о свистке Рэя.
— Як тольки душа забалиць, слухай родны голас, бо в тым свистку душа Рэя. Лягчэй, я ведаю. А кали бяда дастане, або дапамога патрэбна будзе, дык свишчы и мысли, пра таго, каго сэрца забыць не можа. Ён пачуе, дзе б ни быв. — Шепнув мне это на прощание, Авэ шагнула в лес и исчезла, словно растворилась среди листвы.
Дорога позвала, и мне пришлось последовать по ней вслед за Рыжим. Я бездумно брела за ним, не обращая внимания ни на луга, раскинувшиеся по обеим сторонам серой ленты, вьющейся у меня под ногами, ни на овраги, разрезающие на неровные полосы, засеянные злаками поля. Через какую-то сотню шагов парень глубоко и облегчённо вздохнул с видом человека, одолевшего, наконец, неприступную гору. Он по-прежнему улыбался, но, оглядываясь, смотрел на меня теперь будто бы свысока, покровительственно и чуть насмешливо. И ещё одно чувство вспыхнуло в его привычно выпученных глазах. Я не сразу догадалась, что это было, и лишь когда услышала далёкий шум, напоминающий цокот копыт по каменистой земле, поняла, какая я всё-таки на самом деле доверчивая дура. Торжество — вот, что испытал этот рыжий парень, когда ему удалось всё же вытащить меня из-под опеки леса. Я точно знала, что вернуться без помощи лесовиков мне уже не удастся. Бежать с дороги в поле? Можно было бы попытаться, конечно. Вот только вряд ли получилось бы скрыться от всадников, которые мчались сюда, явно, по мою душу. Ну, почему же я не послушалась кота?! Ведь знала, что чутьё его никогда не подводит. Из вредности или из упрямства, теперь уже неважно. Я резко остановилась и бросила тяжёлую котомку на дорогу, растеряно оглядываясь, словно только теперь очнулась от продолжительного сна. Рыжий склонился в насмешливом поклоне.
— Ваше дражайшее высочество, прошу следовать за мной, — произнёс с уверенностью, что сейчас я нахожусь только в его власти.
Даже если бы решилась развернуться и броситься в сторону леса, согласившись отдать свою драгоценную кровь магам, то вряд ли смогла докричаться до них за то короткое время, что у меня ещё оставалось. Мысли суетливо заметались в голове, но ни одной разумной так и не отыскалось. Растерянность способствовала полному отупению. Из чувств остались только горечь и гнев. В глазах тут же вспыхнул чёрный огонь. Дракон во мне зарычал.
— Ты неплохо поработал, ищейка! — хмуро обронила я, судорожно пытаясь придумать выход из этой ловушки. — Столько времени и сил не пожалел, чтобы казаться другом. Неужто настолько верен мудрецам, чтобы жить у ненавистных магов, прикидываясь дурачком?
Парень отшатнулся от драконьего гнева ожидая вспышки пламени. С опаской оглянулся на лес, с надеждой взглянул на дорогу, проговорил быстро, успокаивающе:
— Не глупи, Верна. Я уже успел немного понять твою силу. Она не жалеет ни других, ни свою хозяйку. Зачем тебе жертвовать собой лишь для того, чтобы лишить меня жизни? Мне все безразличны, между прочим, что маги, что мудрецы. У меня есть только один друг — это я.
Он снова заулыбался, принялся, как напроказивший щенок, виновато заглядывать мне в глаза. Я с сожалением потушила пламя, понимая, что негодяй прав. Умереть я ещё успею, и его никчемная жизнь не стоит моей смерти.
— Как же лесовики так-то оплошали, впустив тебя в лес? — выдохнула с досадой.
— Так я же это, внушаю доверие всем, — хохотнул Рыжий, сообразив, что угроза миновала, и немного пожить ему ещё удастся. — Талант у меня такой. Единственный, правда, зато очень полезный. А, если уж совсем честно, ты мне нравишься, принцесса. Эх, можно было бы с тобой к морю рвануть, в морские разбойники податься. С нашими талантами нас там с распростёртыми объятьями приняли бы.
— Так рванём! — с надеждой взглянула я на него. — Мы точно сумеем на островах затеряться.
— Прости, — развёл руками ищейка. — Своя рубашка, как говорится, ближе к телу. Деньги за тебя уж больно хорошие пообещали — на несколько жизней хватит и ещё останется. К тому же, я уже вестового голубка успел послать. Если удумаю стражей вокруг пальца обвести, меня же другие ищейки отыщут, и глазом не успею моргнуть, как сам Даймонд — глава стражей, в один миг башку оторвет. Так что, без вариантов ваше высочество, потому что денег хочется, да и умирать я не тороплюсь.
Почувствовала, как отчаянье заливает душу вязкой, ядовитой, дурно пахнущей жижей. Знала ведь: то, что ждёт меня впереди, хуже гибели на алтаре. Смерть — это лишь мгновение боли, а ожидающая меня жизнь будет наполнена бесконечной, беспросветной мукой. Понимая бесполезность своей попытки, но, упрямо не желая сдаваться, бросилась бежать. Поле с высокой, в мой рост, травой, казалось таким близким. Желание затеряться в зарослях, затаиться там жгло сердце незатухающими углями. Целых три шага и один прыжок могли бы меня спасти. Наверное, могли. Мне очень хотелось в это верить. Но я успела сделать лишь один шаг. Рыжий, предугадав мою мысль, видимо, ожидая чего-то подобного, резко прыгнул вперёд и, навалившись всем телом, сшиб меня в пыль. Я задёргалась, пытаясь вырваться, за что получила удар в живот. Бежать сразу же расхотелось. Только бы вдохнуть, хотя бы один разочек! Скорчившись, я лежала в пыли, выпучив глаза и безмолвно, по-рыбьи разевала рот, пытаясь сделать хотя бы один глоток воздуха. Рыжий сидел рядом, глядя на меня с искренним сочувствием и расстроено, по-бабьи причитая:
— Ну, и зачем было это делать? Или мне приятно тебя калечить? Совести у тебя, Верна, нет! Мне же за тебя покалеченную ни медяка не заплатят. А то ещё и по шее надают за все мои старания. Вот видит небо, не хотел я идти на крайности, но да видно придётся.
Когда способность дышать ко мне вернулась, Рыжий вскочил на ноги и заботливо помог мне встать. Я всё ещё вяло отмахивалась от его рук, удерживающих меня за плечи, но о побеге уже не помышляла, чувствуя, как дрожат ноги. Парень тем временем старательно отряхнул мою запылившуюся одежду, пробормотав, что он сейчас быстренько всё исправит. Потом с улыбкой заглянул мне в глаза и почти нежно коснулся шеи, словно собираясь по-дружески обнять. Отшатнуться не успела. Почувствовала лёгкий комариный укол, неприятный зуд на коже и почти сразу же знакомое онемение прохладой разлилось по телу. Помнится, Смарт напоил меня этой дрянью, чтобы обездвижить. Рыжий оказался смышленее, впрыснув её прямо в кровь, что значительно ускорило действие подлого порошка алхимиков. Я пошатнулась и свалилась бы снова на дорогу, если бы заботливый ищейка не подхватил меня на руки. Выражение лица его при этом не изменилось. Улыбка, словно навеки приклеенная к губам, казалась такой же искренней, как и в первый день нашего с ним знакомства. Во взгляде застыло удовлетворение. Ищейка явно был доволен результатом честно выполненной трудной работы. Он не стал дожидаться всадников, понёс меня им навстречу. Я всё ещё могла видеть, хотя двигаться и чувствовать больше была не в состоянии. Тело превратилось в деревянную колоду. В нём, как в клетке, лениво ползали расплывчатые, одурманенные зельем мысли. Даже дракон во мне стал растерянным, вялым, едва живым.
