Семь рыцарей для принцессы (СИ) - Дубинина Мария Александровна (книги онлайн бесплатно серия TXT) 📗
И незаметно пришло время распределения.
— Курсант Торнтон.
— Я! — Вуди поднялся, сотрясаясь от волнения, как розовощекий пухлый студень. Стефанию передернуло от воспоминаний о практике. Ролан в отличие от своего дружка хотя бы не такой трус.
Алина сверилась с листком:
— Вода.
Вуди плюхнулся обратно, довольный собой и миром.
— Курсант Вайши.
Девушка с копной черных косичек поднялась и села обратно, получив приговор — Земля.
Стефания поднималась на ноги, будто преодолевая тяжелое препятствие. “Огонь, Огонь, Огонь”, — твердила она про себя как заклинание.
— Курсант Дидрик… — учитель ткнула пальчиком в нужную строчку. — Вода.
— Как, Вода? — Стефания от растерянности не сразу сообразила, что все ее надежды рухнули. — Это точно?
Кишман снова сверилась с листком:
— Совершенно точно. Не расстраивайтесь, Стефания, Вода не самый плохой вариант, и раз уж так вышло, значит, ваши способности заложены таким образом. Садитесь. Курсант Кельвин.
Берт едва не уронил стул, вскакивая. Впрочем, Стефания потеряла интерес к дальнейшему распределению. Судьба была к ней слишком несправедлива.
— Земля. Но советую заниматься дополнительно, потому что ваш уровень по классической шкале измерения магического потенциала слишком велик для этой Стихии. Вероятно, вам еще предстоит трансформировать ее во что-то другое.
Берт сел на место, лучась от радости. Еще бы, ему наговорили комплиментов и приятностей, а мозгов понять, что он теперь всегда будет считаться слабейшим из-за своей Стихии, ему просто не хватает. Счастливый идиот.
— Курсант Герман, — Алина улыбнулась ему, и у Стефании неприятно кольнуло где-то в груди. — У вас Воздух. Поздравляю.
Казалось бы, хуже уже и быть не может, однако самое мерзкое припасли напоследок.
— Курсант Вильтрауд. Ваша Стихия Огонь.
Рене самодовольно ухмыльнулся, будто такая честь — это нечто само собой разумеющееся. Право слово, лучше бы самая престижная из Стихий досталась Герману. Стефания украдкой оглянулась на парня, но тот не выглядел задетым или раздосадованным, впрочем, в отсутствии у него даже самых завалящих амбиций она не раз успела убедиться.
Остаток занятия потратили на то, чтобы увидеть созданный Кишман магический узор и попытаться его повторить. Что этот узор означал, она не говорила, и Стефания, сцепив зубы, раз за разом пыталась ухватить “струны” магических потоков и сложить так, как было в образце. Хотя бы в этом она должна стать первой. От напряжения сводило спину, а руки затекали, даже несмотря на то, что она неосознанно шевелила ими в такт мысленным усилиям.
— Расслабьтесь, курсант Дидрик, — подсказывала Алина. — В таком напряжении вы не сможете удержать потоки. Учитель Дженаро должен был рассказать вам, как важно сохранять спокойствие.
Попробовала бы она оставаться спокойной, когда твои ожидания не оправдываются. Хотя Стефания честно попыталась мыслить позитивно. Не слишком успешно, судя по отсутствию результата, и это раздражало еще сильнее.
Позади что-то зашипело, в спину ударила волна жара.
Стефания резко обернулась и увидела, как от парты Альберта к потолку устремилось облачко огня. Все растерянно уставились на это чудо, и только Алина заметила, что лежащие на парте тетради и учебники тоже занялись веселым пламенем. Но, похоже, не только Алина.
Герман молниеносно схватил со стола учителя вазу, вытащил цветок и окатил водой и парту, и самого Альберта. Все выдохнули с облегчением.
— Спасибо, Герман, — Кишман расцвела милой улыбкой. — Увы, непредвиденные случаи в практике не редкость. Вы молодец, не растерялись, как и полагается солдату.
Герман принял похвалу с легкой вежливой улыбкой и протянул Алине спасенный цветок. Когда та приняла его, Стефания неожиданно для себя демонстративно поднялась, достала платок и подошла к Берту.
— Давай, помогу.
И не дрогнувшей рукой коснулась платком его щеки с капельками влаги.
— Н… не надо, — он неловко дернулся, но Стефания была непреклонна. Юноша стерпел ее заботу и смущенно поблагодарил. — Спасибо.
— А я думал, у него Земля, — выдал с безопасного расстояния Рене. — Как так вышло-то?
Вопрос был резонным, и Стефания повернулась к учителю. Кишман взяла со стола учебник:
— Глава 2, параграф 8. Изучите к завтрашней практике, — и, смилостивившись, коротко пояснила. — Ваша профильная Стихия не ограничивает остальные способности. Просто она будет даваться вам проще всего, поэтому к старшим курсам заниматься вы будете только ею. Курсант Кельвин лишний раз доказал, что не зря получил рекордно высокий показатель магического потенциала. Понятно?
Значит, Огонь все же не совсем закрыт для нее. Стефания возликовала — если есть шанс изменить свою профильную Стихию, она приложит к этому максимум усилий.
После сигнала об окончании занятия, Герман быстро собрал вещи и поспешил к выходу. В прошлый раз ему не удалось заглянуть в досье на Эмилию Керстин, принцессу Виндштейнскую, и он собирался воспользоваться дневным перерывом между занятиями, чтобы восполнить этот пробел. На улице было хмуро, но дожди еще не начались, до смены сезонов оставалось еще около нескольких недель. Герман обогнул учебный корпус “Д” и едва не врезался в выходящую из библиотеки девушку, ту самую, что сидела тогда в читальном зале. Пока помог ей собрать упавшие книги, пока извинился. Девушка проводила изумленным взглядом его спину и невозмутимо продолжила свой путь.
Сорамару за конторкой не оказалось, не было его и в читальном зале на любимом подоконнике. Не решившись идти в информационное хранилище без его разрешения, Герман сел за крайний стол и принялся ждать.
— Най.
Герман вздрогнул, успев глубоко задуматься, правда, о чем, и сам не понял. Сорамару стоял за его плечом, расслабленно отрешенный. Впрочем, он почти всегда выглядел таким.
— Най Герман давно ждет?
— Нет, — Герман поднялся навстречу и сунул руку в карман. Шоколадка в красивой обертке перекочевала в широкий рукав библиотекаря. — Поможешь мне еще раз?
— В спешке нет чести, — покачал он головой. — Тот благороден, кто подчиняет время, а не подчиняется ему.
— О чем ты? — не понял Герман.
— Хранилище занято. Урок по артефактике.
В подтверждение его слов мимо пролетел запыхавшийся парень и, стукнув в дверь, крикнул:
— Курсант Алек! Опоздал, виноват!
Похоже, сегодня туда попасть получится разве что к вечеру. Герман попрощался и направился к выходу, но его загородила Дзюн Мэй. Девушка полоснула по нему серьезным взглядом, в котором сквозила тревога.
— Дженаро, — сказала она коротко. — Ушел.
Герман оглянулся. Сорамару никуда не ушел и смотрел в их сторону с безмятежным видом и, конечно, все слышал.
— Куда ушел?
Если Дзюн пришла сказать это, значит, дело важное.
— Иди за ним, — Дзюн запрокинула голову, заглядывая ему в глаза. Потом посмотрела ему за спину, и Германа окатило внезапной яростью, будто кипятком облили.
— Сорамару, — прошипела девушка. — Убью…
Если бы Герман не схватил ее за плечи и не удержал, так бы она и поступила. Между тонких пальчиков блеснул отточенный металл метательной “звездочки”. Прикосновение к Дзюн Мэй было таким же острым и болезненным для Германа, но он упорно сжимал ее худые плечи, а потом и вовсе прижал ее к груди и обхватил поперек туловища.
— Пусти! — шипела она разъяренной кошкой, а Сорамару все так же стоял и смотрел на них.
— Не пущу, — Герман поднял Дзюн над землей, просто на всякий случай.
— Отпусти ее, — библиотекарь подплыл к ним и замер, не дойдя пары шагов. Его лицо оказалось прямо напротив лица Дзюн. — Бедное дитя.
Дзюн вдруг перестала вырываться, и Герман рискнул поставить ее на ноги. Теперь и он заметил, как они были похожи — тот же овал лица, разрез темных глаз с приподнятыми вверх уголками, черные брови вразлет. Даже телосложение у них было схожим, и Герман бы принял их за родственников, но что-то подсказывало, что родство тут не при чем.
