Самая главная злодейка (СИ) - Ильина Ольга Александровна (читать бесплатно книги без сокращений txt) 📗
Я не знаю точно, как Саргон появился в доме Агеэра, но деда он
называл отцом, хотя тот совершенно точно им не был. Поговаривали,
что это внебрачный сын брата деда, и в этом был свой резон, но мне
все равно почему-то не верилось.
Мне не довелось узнать дедушку Грегориэля, как и прадедушку
Демаина. Но мне о них обоих мама рассказывала, и всегда с особой
любовью и теплотой. Прадед умер почти одновременно с дедушкой
Грегориэлем, с разницей в месяц. После смерти прадеда все
представители Дома Агеэра собрались, чтобы выбрать новый
стержень. По идее им должен был стать Грегориэль, поскольку был
старше брата, однако, ему мешало одно большое «но» — дедушка
был, как дядя Карл — дэйвом, которого когда-то не выбрал дракон.
На совете семьи все наши многочисленные дядюшки и тетушки
выступили единым фронтом против его кандидатуры, но тут
вмешался дед и категорически отказался заменить брата. Он уже
тогда был заместителем министра внешней защиты и собирался
полностью посвятить себя военной карьере. Так что родственнички
зубками поскрипели, кулачки посжимали, но вынуждены были
признать Грегориэля новым стержнем Дома. И вдруг его убивают, и
не кто-нибудь, а тот, кого дед любил и называл сыном — Саргон
Агеэра. Не знаю, какие мотивы им тогда двигали, чего он хотел
добиться, но получил только одно — гнев лишившегося в один миг
отца и брата деда.
Он поступил сурово: отрекся от Саргона, выгнал, как безродную
собаку, лишив всего, включая собственного имени. И даже портрет,
что висит в картинной галерее хотел сжечь, но не сжег, чтобы не
забывать ни скрытого ликования в глазах родственничковприхлебателей, ни своей собственной доверчивости, и в назидание
другим, чтобы знали и помнили, чем они рискуют предавая. Даже
когда он убил Саргона за участие в уничтожении полукровок в
Кровавых песках, портрет остался на месте.
185
После истории с кристаллом с пророчеством я почему-то
решила, что этот загадочный, но, безусловно, чудовищный в своей
жестокости дэйв каким-то образом остался жив, но у меня не было
оснований не верить деду, а сейчас, вспомнив о нем, я подумала и о
дяде Карле, который так ужасно повторил судьбу дедушка
Грегориэля. И вздрогнула. Ведь дедушку убил родной человек, а что
если и в этом они с дядей оказались похожи? Что если…
— Заболтался я что-то, дурак старый, — неожиданно
встрепенулся Кахаар и нахмурился, осознав, что в откровениях своих
много лишнего сболтнул. — Ох, и ушлая же вы девка, и не хотел, а
вот надо же — выболтал. Вся в мать вашу. Молодая хозяйка такой же
была — вот пока всю подноготную твою не узнает, не отстанет. А
уж, как глянет, как улыбнется, так сам ей все и выкладываешь.
Шельмы — что вы, что матушка ваша.
Кахаар разразился ворчанием, но как-то по-доброму, посемейному. Я его причитания, как музыку слушала, и благодарна
была, что от грустных дум отвлек. Ненадолго, правда, ведь мне эту
проблему все равно придется как-то решать и встретиться с горькой
правдой лицом к лицу, вот только как же хочется оттянуть этот
момент как можно дальше, до вечера, а лучше до утра. А там… и
силы появятся, и я успею себя настроить. Это только кажется, что
легко сбрасывать розовые очки в поисках правды, а на самом деле эта
правда может больно ранить, да так что и вздохнуть нельзя и тошно
становится. Зато Эвен обрадуется. Он ведь хотел, чтобы я
повзрослела. Вот и выясним, настолько ли я выросла, или рано мне
еще играть в эти взрослые игры.
ГЛАВА 15 Ледяная стена
— Ты должна расслабиться. Отпустить все лишнее, суету мира,
шум, себя. Просто дыши и ни о чем не думай, — тихо наставляла
Эва, сидя на полу напротив Теи. Она пыталась научить ее
контролировать новый дар, но то ли Тея была нерадивой ученицей,
то ли учитель плохо объяснял — отринуть лишнее не получалось, а
мыслей было столько, что к концу тренировки голова просто
раскалывалась. — Ты не стараешься.
— Неправда! — обиделась принцесса.
186
— Тогда старайся лучше, — настаивала дэйва. И Тея пыталась,
честно, изо всех сил, но добилась только того, что голова стала
болеть еще сильнее.
— О чем ты все время думаешь? — вскипела от нерадивости
ученицы Эва и распахнула закрытые до этого глаза.
— Прости, сегодня, наверное, ничего не получится.
— Ты никогда не научишься контролировать свой дар, если не
будешь стараться.
— Я не уверена, что вообще могу его контролировать, — тихо
вздохнула Тея. — И не уверена, что это дар. Я не такая, как ты, я не
вижу всего. Только то, что связано с выжившими в Кровавых песках.
— Возможно — это только начало.
— Боги упасите! — открестилась от сомнительной радости
принцесса. Будь ее воля, она бы без сожалений распрощалась с этим
странным и страшным даром. Ей вполне хватало магии огня.
— Ну, хорошо. Закончим на сегодня. Но я дам тебе задание. И
выполни его, пожалуйста, — строго не попросила, но приказала Эва.
— Перед сном, закрыв глаза, попытайся вспомнить свое последнее
видение во всех подробностях. Представь и переживи его снова.
Дэйва еще не договорила, а Тея уже скривилась, словно переела
кислых лимонов. Ее последнее видение было настолько мерзким, что
она не только вспоминать, она даже думать о нем не хотела. А Эва
предлагала снова пережить.
— Может, я о каком-нибудь другом видении подумаю? — с
робкой надеждой спросила она.
— А у тебя были другие видения, которые еще не сбылись?
Нет, других видений у Тей больше не было, да и того, что было,
хватило с лихвой.
— Тогда работай. Ты ведь не хочешь, чтобы эти видения
заставали тебя уже не во сне, а наяву.
— А что? Так тоже может быть? — вздрогнула девушка. Только
этого ей еще не хватало — бродить по дворцу и пугать прохожих
своим полубезумным видом.
— Все может быть, — не стала лгать Эва. А затем поднялась,
попрощалась и ушла в свою комнату, выделенную в другом конце
коридора.
Тея тоже не долго рассиживалась на полу, до самой поздней
ночи оттягивала тот момент, когда ей надо было лечь в постель и
вспоминать то мерзкое видение. Но вот, большие напольные часы
пробили час ночи, и ей пришлось с сожалением отложить найденную
187
в комнате книгу, выключить свет, удобнее устроиться на подушках,
закрыть глаза и окунуться с головой в реальность, которая еще не
случилась…
Секунда, другая, судорожный вздох, и вот она уже стоит перед
большим в полный рост зеркалом, или точнее не она, а темноволосая,
синеглазая полукровка, кожа которой загадочно светится в лунном
сиянии. Волосы струятся по обнаженной спине, припухшие алые
губы то и дело кривит усмешка, и взгляд, брошенный сквозь зеркало
на мужчину позади — смесь превосходства, торжества и обожания.
Странное сочетание.
Он обнажен, как и она, и в его глазах отражается бесстыдное
желание обладать и почему-то насмешка. Словно они оба играют в
какую-то странную, ведомую только им игру.
— Нравится? — спрашивает он, грациозно поднявшись,
подходит к ней, целует обнаженное плечо, обдает кожу горячим
дыханием так, что по телу проносится огненная волна.
— Да, — стонет девушка, пожирая отражение мужчины в
