Держаться за воздух (СИ) - Терехина Катерина (хорошие книги бесплатные полностью TXT) 📗
— Уйди! — завопила Даша. Но разжать эти хрупкие пальцы было не проще, чем разогнуть стальные прутья. — Тебя нет! — задыхаясь, прохрипела девушка. — Ты — не я! Ты — отражение!
Копия вдруг растаяла легкой голубоватой дымкой, снова сливаясь с зеркальной гладью. По зеркалу, как по озеру, прошла небольшая серебристая волна.
— Ты — отражение! — Даша, освободившись от хватки, ткнула пальцем в следующую тянущуюся к ней девушку. Та со страшным полурыком, полушипением растворилась, отправляясь туда, откуда явилась.
На месте растаявших тут же возникли три новых. Даша понимала, что уже не отобьется. Холодные пальцы скользили по телу, пытаясь то ли защекотать, то ли заморозить. Одно отражение проходило сквозь другое, и каждое шипело, скользило, касалось. Все вокруг превратилось в кишащий, как змеи в яме, холодный клубок.
— Вы все… не настоящие! Вы отражения! — ужас снова сковал Дашу. Насколько скалящихся существ повалили ее на пол.
Теперь холод был повсюду. Одна из копий вонзила тонкие, как иглы, зубы в предплечье девушки. Кровь брызнула из раны мелкими каплями, окрашивая гладкую поверхность зеркала странной картинкой, состоящей из множества тонких переплетенных ниточек, сливающихся друг с другом. Ближайшие существа оскалились еще сильнее и кровожаднее.
— Вас нет! Вы не можете причинить мне боль! — закричала Даша, зажимая прокушенную руку и пытаясь встать, но снова падая на пол под напором своих отражений и чувствуя, как еще несколько зубов-игл впиваются в тело, разрывая кожу. — Вы… Вы зазеркалье! За-зер-ка-лье!
Раздался громкий хлопок, тут же заглушенный страшным, полным невыносимой боли шипением существ. Поплыла синеватая дымка… Даша села, тяжело дыша и стирая кровь с лица.
Теперь на нее смотрели лишь реальные отражения — каждое со своей стены. Они, хоть и пугающе отражали друг друга по многу раз, были совершенно обычными.
Девушка с трудом поднялась на ноги. Голова кружилась, все тело болело, будто ее избили чем-то тяжелым или вовсе прокатились асфальтоукладывающим катком. Даша запустила пальцы в волосы и зажмурилась, приходя в себя. Отражения в зеркале повторяли ее нетвердые движения.
Несколько долгих мгновений прошли в попытках сосредоточиться. Расколотая ужасом реальность медленно собиралась в единое целое. Даша выдохнула и откинула голову, на мгновение расслабляясь. Она жива. Этот кошмар закончился.
Но нужно двигаться дальше.
— Все вы — зазеркалье! — для уверенности еще раз повторила девушка. Отражения так же синхронно открывали рты.
Вдруг одна из зеркальных стен задрожала и, миллионом осколков, вспыхнувших и полетевших во все стороны, как струи стеклянного фонтана, с оглушительным стеклянным звоном осыпалась на пол, открывая полутемный коридор. Даша прошла туда, оставляя зеркальную комнату позади.
Коридор оказался коротким и закончился глухой кирпичной стеной.
— Я знаю, это неправда! — сама себе сказала Даша и полезла в карман, но… — Черт! — девушка остановилась, опустив руки и закусив губу. Зеркало-то она оставила Паше! Что теперь делать?! Мысли ползли в голову медленно, будто бы неохотно. Не то, не то, не то…
Вдруг Даша резко обернулась. На другом конце зеркальной комнаты, в полумраке, она увидела свое отражение в огромном зеркале. Она стояла около двери. Самой обыкновенной двери.
Резко развернувшись, Даша налегла на стену. Что-то заскрипело, дверь нехотя подалась… и распахнулась. Девушка, не удержавшись на ногах, упала на четвереньки.
В глаза ударил ослепительный свет. Даша встала на ноги и вошла в комнату, прикрывая глаза рукой.
Она стояла посреди кабинета. Все тот же стол, рояль, шкафы, висящие на стенах гобелены… Но кабинет полностью изменился. Вместо оборванных золотисто-коричневых обоев, какие Даша привыкла видеть, стены были каменные. Причем камень не крошился, а был абсолютно новым. На открытом рояле стояли ноты. В шкафах аккуратно лежали книги. На окнах — шторы. Под потолком сотней свечей горела огромная люстра. А вот за окном было абсолютно черно, ни единого проблеска света. Ночь?.. Нет, это было что-то другое. Что-то материальное.
Осмотревшись, Даша вышла из кабинета и двинулась в гостиную на втором этаже.
Такая же люстра ярко освещала ее. Все вокруг было аккуратно прибрано, на столике небрежно лежала открытая книга, трещал веселым огнем камин. Девушка подошла к нему и, опустившись на корточки, протянула руки к огню. От ее движения тихо колыхнулись шторы цвета охры. Тепло… Живительное тепло разливалось по всему телу.
Но неожиданно спину обожгло холодом. Даша резко обернулась.
Позади нее стояла невысокая молодая женщина лет двадцати двух.
— Я знала, что ты придешь, — ее голос прозвенел как хрусталь, но был необычайно властен и холоден.
Даша вскочила на ноги и повернулась к ней лицом. Женщина была одета в черный балахон, скрывающий фигуру. Светлые волосы небрежной волной спадали на плечи. Темные круги под глазами делали взгляд смертельно уставшим, но он оставался уверенным и холодным. Глаза приковывали к себе: вместо радужки в них плясал яркий желтый огонь. Однако Даша почему-то была уверена — это пламя холоднее, чем льды крайнего севера.
— Хочешь сказать, что ты не узнала меня? — надменным тоном произнесла женщина, наклонив голову.
— Лизочка… — одними губами прошептала Даша. Казалось, кто-то вытолкнул это имя из ее подсознания.
Как же сильно Лизочка изменилась! Черты лица хищно заострились, и без того бледная кожа сделалась белоснежной и тонкой, являя миру голубоватые дорожки вен. Глаза… Кажется, раньше они были голубыми. А голос… Голос был негромким, робким, нежным. Теперь же он звучал уверенно и резко, хоть и не утратил своей мелодичности. Что же произошло, что узнать эту женщину стало практически невозможно?
— Да, я Лиза. Это я — бабушка твоей покойной тетки. И я — Проклятый Дух.
Даша замерла, совершенно не понимая, что происходит. Разве Лизочка не…
— О, я вижу, что эта новость стала для тебя неожиданностью, — женщина усмехнулась и, театрально сложив руки на груди, прошлась по комнате. — К сожалению, в нашей жизни так много внезапного. Беды, страдания, боль, смерть, в конце концов. Никогда не знаешь, в какой момент все это тебя настигнет.
Даша следила за ее плавными движениями, чувствуя, как внутри закипает ярость. Только что услышанное не укладывалось в голове, но кое-что девушка уже поняла. Лизочка — не друг. Лизочка — враг.
— Печально видеть, как умирают молодые, — продолжала женщина, на мгновение замерев и всмотревшись в стену. — Они совсем этого не заслужили. Совсем…
— Но ты… ты же сама… ты убила мою тетю! — закричала Даша, сжав кулаки.
— Она слишком много знала, — пытаясь влить в голос хоть капельку сожаления, сказала Лизочка. — Да и вообще… Раз я уже проклята, то почему бы мне и не убивать? Почему бы мне не убить… и тебя?
— Нет, ты не сможешь!
— Я-то как раз смогу. Я — есть. Я — не зазеркалье.
— Сначала… подойди! — голос Даши задрожал и сорвался. Девушка стиснула зубы, готовясь сражаться до последнего, если понадобится.
— Мне не нужно даже подходить к тебе. Ты… искала, — Лизочка произнесла последнее слово так, словно говорила о чем-то сокровенном и очень, очень приятном. — Ты же помнишь, как действует проклятие. Оно трогает лишь тех, кто ищет. И теперь, когда ты, ищущая, пришла ко мне, я имею над тобой полный контроль.
— Ничего ты не… — хотела возразить Даша, но глаза Лизочки вспыхнули, и девушку с силой отшвырнуло в сторону.
— Ты не можешь сопротивляться. Но можешь бежать от меня. Так беги! БЕГИ! — Лизочка рассмеялась. — Они давно уже ждут тебя!
Даша вскочила на ноги и бросилась к окну, одолеваемая паническим страхом. Бежать! Бежать отсюда!
— Они ждут тебя… — прошелестела Лизочка, сложив кончики пальцев в полусферу.
Даша сунула руку в черноту за окном. Резкая боль пронзила ее от кончиков пальцев до самого рукава. Девушка, закричав, рванулась назад, но снаружи явно не хотели отпускать. Казалось, что острая бритва врезалась в кожу, и с каждым мгновением боль становилась все нестерпимее. Сжав зубы, чтобы не закричать снова, Даша свободной рукой схватилась за камни, каблуками уперлась в подоконник, дернула со всей силой, на какую была способна… и с грохотом полетела на пол, едва успев сгруппироваться, чтоб не свернуть шею. От рукава до ладони тянулись глубокие тонкие царапины, из которых большими, почти черными каплями текла кровь.
