Трилогия о Драко: Draco Dormiens, Draco Sinister, Draco Veritas - Клэр Кассандра (читать книги онлайн бесплатно серию книг TXT) 📗
Том очнулся. Под спиной — ледяной мрамор, челюсть ныла в том месте, куда ему влепил Драко, сердце переполнялось горечью. С прохладной змеиной неторопливостью он поднял взгляд, дабы узреть склонившуюся над ним Джинни и ощутить скользнувшую и отгородившую их от мира завесу её кумачово-рыжих волос. Девушка кусала губы, в глазах её теснились испуг и покорность, пролившие бальзам на истерзанную душу Тома.
— Том, ты очнулся…
Он схватил её за волосы и с силой дёрнул, заставив тело девушки болезненно вздрогнуть, а глаза — наполниться слезами. Однако она не шевельнулась.
— В чём дело, Вирджиния? Почему ты здесь? Они оставили тебя на страже, решив, что я не причиню тебе вреда? Ну так я прямо сейчас докажу, насколько они заблуждались: я скорее сверну тебе шею и умру вместе с тобой, чем отдамся в их добродетельные руки.
— Сможешь? — трепещущими губами спросила она. — Правда, Том? — она положила руку на его лицо, и её тонкие пальцы обожгли мраморный холод его щёк. — Я сказала им, что ты не ничего мне не сделаешь, потому-то они и оставили тебя со мной. Я хочу сбежать с тобой, Том, я хочу быть с тобой…
Он рассмеялся лающим смехом, ещё сильнее дёргая её за волосы, но она лишь слегка склонила голову. В бегающих глазах застыл испуг. Он напрягся, силясь прочувствовать соединившие их узы, кровные узы, позволявшие ему ощущать её эмоции — ненависть, отвращение и отчаяние, — те яства, которыми он упивался на этом пиру жизни. Однако способность исчезла вместе с магией, излилась кровью из отсечённой конечности.
— Обманщица. С чего бы я должен в это поверить?
— Потому что ты, Том, был прав, — прошептала она в ответ. — Ты и я — мы одинаковы. Окружающие никогда не поймут меня — так же, как и тебя. И на самом деле я никому не нравлюсь. Так же, как и ты. И всем будет только лучше, исчезни я вовсе.
— Я мог бы сам сказать тебе нечто подобное, — хихикнул он, — хотя всегда считал, что твоя глупость не позволит тебе этого понять. А этот твой мальчик — ну, тот, что таскает твою ленту на запястье?
Она покачала головой:
— Он никогда меня не полюбит… — и тут же добавила, едва Том яростно рванул её локоны: — И потом, он умирает. Жить ему осталось совсем недолго. А едва он умрёт, меня и вовсе никто не захочет видеть.
Это Том уже мог понять:
— Они никогда не могли разглядеть затаившееся в тебе зло. Тьму, что чёрными чернилами течёт в твоей гриффиндорской крови.
Она замотала головой:
— Нет. А ты смог, Том, — и нагнулась настолько близко, что он теперь видел золотистые крапинки на карей радужке её глаз. — Связан со мной… — произнесла она и наклонилась к нему с застенчивым поцелуем впервые целующейся девушки.
Её страх, её страсть, что толкали её к нему, несмотря на дрожь отвращения, были как бальзам для его попранной гордыни. Он оторвал гудящую голову от мраморного пола и встретил её губы своими. Они никогда не целовались так прежде: все предыдущие объятия были сродни изнасилованию, когда он брал то, что она не желала отдавать. Сейчас же пламень встретился с пламенем: её уста обожгли его, маленькие горячие ладони подхватили под затылок, острые зубы впились в нижнюю губу. Его тело ответило мгновенно и свирепо: рот распахнулся, пробуя её вкус, руки глубже погрузились в волосы, подтягивая её к нему. Ему доводилось пробовать зелья, вкусом напоминавшие этот поцелуй: яростные и жгучие, необходимые, словно глоток воздуха. Кости начали плавиться, он сомлел от вскипевшей в жилах крови, разрываемые болью лёгкие мечтали о вдохе, однако он более не мог оторваться от неё — проще было разодрать грудь и вырвать оттуда сердце. Чёрные всполохи замельтешили перед глазами, окоченевшие, сведённые судорогой пальцы выпустили её, и он почувствовал: она рассмеялась ему в губы.
Гермиона упала на колени рядом с лежащим у стены Драко, перевернула его — закрытые глаза, яростно бьющаяся жилка на горле.
— Драко… — в ушах загудела собственная кровь, ужас выплеснулся адреналином в вены. — Драко…
Он шумно втянул воздух, закашлялся. Она с облегчением выдохнула: ещё жив…
Содрогнувшись всем телом от собственного вздоха, Драко открыл глаза:
— Прошу прощения… Я не думал… — и, осёкшись, заморгал: — А тут что-то темновато… — потянулся, нащупывая её рукой. — Гермиона?
— Я выронила палочку, обожди. Lumos, — свет вновь залил коридор, отбросив на стены резко очерченные тени.
Драко ухитрился сесть. Опять поморгал и с беспокойным выражением лица вновь покосился на Гермиону:
— А поярче можешь сделать?
Палочка задрожала в её руке.
— Lumos fulmens, — теперь в её руке полыхало целое солнце, и коридор наполнился дневным светом, позволяющим увидеть всё: и каждую ссадинку на лице Драко, вплоть до самой крохотной, и тени, что его ресницы отбрасывали на скулы, и пустой, неуверенный взгляд
Она медленно опустила палочку.
— Похоже, моя палочка испортилась, когда я её уронила… — собственные слова донеслись до неё как сквозь вату. — Что-то не выходит… Не получается.
— А… — выдохнул он с облегчением.
Сердце в её груди захотело разорваться. Гермиона подползла к нему, и он дёрнулся, почувствовав, как, обхватив за плечи, она потянула его к себе, ощутив его худобу, услышав затруднённое, частое дыхание. Теперь они в обнимку привалились к стене.
— Нам надо подождать здесь. Придёт Гарри, и будет свет…
— Я знаю, — откликнулся Драко.
— Всё кончено? — спросила Джинни.
Рисенн оторвалась от Тома и покосилась на Джинни удивлённым взглядом кошки, прерванной на самой середине игры с мышью. Серые глаза светились, а волосы блестели так, как Джинни ещё не доводилось видеть — чёрным фонтаном они стекали по плечам. Бледная кожа лучилась. Джинни ожидала узреть нечто вампирское — например, кровь на губах, однако рот демонессы лишь слегка припух от поцелуя. Рисенн улыбнулась.
— Прости. Я тут слегка увлеклась.
— Да я уж вижу, — пробормотала Джинни. Она присела рядом, коснулась лица Тома. Он дышал мягко и медленно. При прикосновении кожа была прохладной. — Как он? Ты… сделала это? Забрала её?
— Он лишился души, — сообщила Рисенн. — Любой другой был бы уже мёртв, однако у него есть вторая. Он исцелится.
Тут Джинни в голову пришла совершенно жуткая мысль. С выскакивающим из груди сердцем она продолжила расспросы:
— А ты уверена, что высосала нужную душу?
— Нужную душу? — непонимающе уставилась на неё демонесса.
— Душу Тома! — едва не взвыла Джинни. — Не Симуса!
— Души не имеют имён, — пожала плечами Рисенн. — Души — они просто души.
— Господи, — Джинни приложила ладонь ко лбу. — А что, если ты забрала душу Симуса? Получается, мы его погубили. И тогда нужно убить Тома до того, как он очнётся, иначе…
— Слушай, ты уж как-нибудь реши, живой он тебе нужен или мёртвый, — жалобно попросила Рисенн. — А то я уже ничего не понимаю.
Джинни молчала.
— Знаешь, это была очень необычная душа, если, конечно, это хоть чем-то может тебе помочь, — присовокупила демонесса.
— Необычная? В каком смысле — необычная?
— На вкус как бумага и чернила.
Из груди Джинни вырвался глубокий дрожащий вздох.
— Хорошо. Похоже, ты вытянула правильную душу.
Тыльной стороной руки девушка коснулась Тома… Хотя какого Тома? Никакого Тома больше не существовало, только Симус — мягкое лицо, круглая щека, чуть тронутый нежным пушком подбородок.
— Полагаю, ты свободна.
Рисенн ахнула так громко, что Джинни подняла голову: глаза демонессы были широко распахнуты и наполнены удивлением.
— Свободна? Я действительно свободна?
— Да.
— И что — больше никаких Малфоев?
— Больше вообще никого, — поправила её Джинни. — Хоть голая тут пляши. Хотя, пожалуй, лучше не тут, а где-нибудь подальше.
— Свободна… — выдохнула Рисенн, взвиваясь на ноги и кидаясь к окну. Распахнулись створки, и демонесса перегнулась через подоконник в звёздную ночь. — Свободна! — крикнула она и повернулась, чтобы ещё раз взглянуть на Джинни. Холодный воздух ворвался в комнату, хлестнув чёрными волосами по её бледному некрасивому лицу. — Благодарю тебя.
