Никакой другой мужчина - Морская Лара (бесплатные книги полный формат .TXT) 📗
Тироль был отличным и внимательным любовником, хотя мне, конечно, не с кем было его сравнивать. Он соблазнял, завоёвывал, покорял моё тело и чувства. В его действиях были ритм, смысл и последовательность. Эрик оказался совсем другим. Я не знаю, с чего мы начали, как он двигался, что я делала. Он касался всего и сразу, был жадным до непристойности, щедрым до крика. В нём не было ни капли стеснения, ни грамма стыда. Он не совращал — он брал. Он не просил — он давал. То, что показалось бы неприличным с кем-то другим, с ним получалось само собой разумеющимся. В таком вихре страсти слова неуместны. Эрик не спрашивал, хорошо ли мне. В какой-то момент я обнаружила, что вцепилась зубами в камень. Так что да, мне было хорошо, но Эрику не пришлось гадать, потому что я не стеснялась хрипа, который белой пеной слетал с моих губ.
Не было никаких: "Ты близко?" Мы стали единым целым, и Эрик чувствовал меня, как и я его. Мы ослепли от страсти под небом цвета индиго, над зелёными озёрами Алали, над вертикальным обрывом, который подарил нам несколько минут безумия, которые мы никогда не забудем.
А потом мы встали, оделись и спустились вниз по пологому склону Окорпеля.
Вместе.
Вы когда-нибудь пробовали просто существовать? Не принимать решений, не анализировать происходящее. Нет? Обязательно попробуйте, это упоительно. Я всегда пыталась чувствовать себя хозяйкой положения. Мой внутренний голос анализировал, составлял план действий, помогал достичь желаемого результата. Такого, который покажется правильным. Мне, главной судье. Или ему — внутреннему голосу.
Но не в этот раз.
Контроль — я избавилась от него. Умыла руки. Расслабилась. Общество выплюнет меня и отвернётся, но это будет позже. Я так долго жила мечтой, что теперь упиваюсь счастьем «здесь и сейчас».
Женится ли на мне Эрик? Не имеет значения.
А вдруг я понесу его ребёнка? Если это случится, значит, такова судьба, и я буду этому рада. Уверена, что мы разберёмся.
Люблю ли я его? Кто знает. Всё это — слова. Очередные условности, в которые я больше не играю. Но если он отпустит мою руку, температура моего тела упадёт до критической, потому что я живу его теплом. И мне этого достаточно.
Любит ли меня Эрик? Он ведёт меня вниз, придерживая за талию и следя за каждым шагом. Внезапно останавливается, хмуро глядя на небо, и жалуется:
— У нас не осталось светильников. Скоро стемнеет, и я не смогу больше видеть твоё лицо. Меня это убивает.
Ему необходимо меня видеть, держать руку на моей талии. Останавливать меня для быстрого поцелуя. Потом ещё раз, для глубокого и такого сильного, что губы пульсируют его страстью. Да, он меня любит, и от этого я чувствую себя живой. Я — женщина, которая мечтала о смерти, — наслаждаюсь любовью мужчины, в крови которого бурлит жизнь.
Я изменила Тиролю. Я изменила своей мечте, самой себе. Да, изменила. Или нет, не изменила. Тироль умер, уже четыре года как умер. Меня никто не осудит, но я знаю, что придёт день, когда я очнусь. Окунусь в память и скорчусь от стыда, гадая, как и почему я позволила другому мужчине заползти в моё сердце. Я предала мечту, которая спасла меня от чёрного уныния.
Но этот день придёт позднее. А сегодня я спускаюсь с горы, держась за мужчину, который раскрыл во мне настоящую Шелию Дакорте. Он знал её уже тогда, когда я терялась в догадках.
Арсентий, глава магического ведомства, знал об этом ещё раньше. Он знал о нас с Эриком. Он сложил нас вместе, как головоломку. Синий кусочек с красным, неподходящие, разные, слились вместе, цепляясь неровными краями. Арсентий знал, что только Эрик сможет заставить меня остаться. Что моя тайна заинтригует его, и что мы сложимся вместе
Он обо всём знал. Вот же, вредный старикашка.
Мы с Эриком действуем слаженно, как опытные напарники. Я кипячу воду, он промывает рис. Я режу мясо, он заваривает чай. Мы делаем всё это, не сводя друг с друга глаз. Мы не обсуждаем Окорпель, не думаем о маршруте, не шутим по поводу каринии, которая оплетает наши стопы. Не стесняясь наготы, купаемся в ручье, ловя светлячков, которых влечёт наше тепло. Потом мы раскатываем постель и принадлежим друг другу, откладывая мир на потом. Как же хорошо жить без вопросов и без постоянного журчания внутреннего голоса!
А потом мы засыпаем, не одеваясь. Ночной воздух пахнет весной, прохладной и чистой, но мы не чувствуем холода. Вокруг нас кокон неприкосновенности. Мы временно не принадлежим Шиану, мы выпали из фантазии Алали и пропали в собственном мире, в котором — свой воздух, своё тепло, своё солнце. Эрик дарит мне целый мир — лучше, красочнее самой смелой фантазии. Я размазываю его запах по коже, чтобы целый день нести его на себе. Эрик ёрзает, склоняется ко мне, хочет сказать что-то весомое, что-то не сказанное другими. Я целую его, чтобы остановить, чтобы задержать почти готовые слова. Не хочу обещаний. Не собираюсь привязывать его к себе из-за требований общества и морали. Эрик важнее, выше, больше этого, и я не посмею заключить его в мой крохотный мир. Пусть не забывает, что я всего лишь наивная пустышка, которую он невзлюбил при первой встрече.
— Не ошибись во мне, Эрик. Драма и приключения окрашивают чувства в яркие тона, и за ними не видно правды. Я не изменилась с момента нашей встречи. Я наивна, упряма и смешна.
Эрик проводит пальцем по моим губам и целует шероховатый след.
— Не ошибись во мне, Шели. Драма и приключения окрашивают чувства в яркие тона, и за ними не видно правды. Я не изменился с момента нашей встречи. Я нетерпелив, груб и требователен.
— Эрик, ты не понимаешь. Я говорю серьёзно! Ты уже подарил мне целый мир. Это — слишком значительно, чтобы я посмела тебя удерживать.
— Я тоже говорю серьёзно. То, чем ты стала для меня — слишком значительно, чтобы я посмел тебя отпустить.
Чистое упрямство. Клянусь, это — чистое упрямство с его стороны. Я дарю ему себя безвозмездно и снимаю с него обязательства. Я принимаю его полностью, не требуя изменений. А он настаивает неизвестно на чём.
— Шели…
Эрик вздыхает, ищет слова. Я знаю об этом, потому что я тоже их ищу, но не могу найти ничего не избитого.
— Если ты меня попросишь, я больше никогда не пойду в горы, — наконец, решается он.
Для Эрика это обещание немыслимо. Равносильно самопожертвованию. Мне трудно найти ответ, такой, чтобы он знал, что я поняла значение сказанного и оценила предложенную жертву.
— Я никогда тебя об этом не попрошу, — заверяю я.
Нет, этого недостаточно.
Я пробую снова: — Дионизий однажды любил женщину, которая погибла и попала в Реаль. На балу я рассказала ему, зачем собиралась на Окорпель. Мы не флиртовали, мы разговаривали о Реале. — Не знаю, почему мне приспичило признаться в этом Эрику именно сейчас. Наверное, чтобы очистить нашу связь от прошлых обид. — Я хочу, чтобы ты знал, что Дионизий меня не интересует. Никакой другой мужчина…
!!!
Боль взорвалась в груди и рикошетом прошлась по всему телу.
Ошибка. Большая. Мне не следовало говорить "никакой другой мужчина". Мне не следовало предлагать Эрику слова, подаренные Тиролю. Слова клятвы, которую я дала моему жениху. Произнесла вслух, попрощавшись с ним в последний раз. Запечатала в своей крови.
Эрик озадачен моей реакцией. Он ждал продолжения, обещаний, слов, которые связали бы нас вместе.
Я откидываю одеяло и впечатываюсь в его грудь, бормоча и стеная, пытаясь заглушить пробуждение внутреннего голоса. Я ненасытна, бесстыдна, но Эрик не рад этому. Он чувствует, что это неспроста, и что наше бессловесное счастье навсегда останется в долине Окорпеля. Он сдерживает меня, ищет ответа, но я ломаю его своей страстью. Отвлекаю и утомляю настолько, что он засыпает. Вопросы, как нераскрытые подарки, всё ещё лежат между нами.
Вы когда-нибудь замечали, что миром правит шанс? Называйте это шуткой богов или платой за прошлые грехи, но тем не менее всё определяет именно шанс. Случайное происшествие сбивает вас с пути. Неожиданная встреча меняет ваши планы. Шансы кружатся вокруг нас, как крохотные бабочки. Они прячутся в траве, между страницами книг, в словах случайного прохожего.
