Ветра Унтара (СИ) - Элиман Итта (книги регистрация онлайн бесплатно .TXT) 📗
Вихрь летел навстречу бушующим океаном, вышедшим из берегов, океаном, заполнившим собой всю землю. Предания говорили, что так уже случилось однажды и мир не устоял... Но предания - сказки, а передо мной разверзся настоящий кошмар. Когда-то мы с Эмилем прочитали тысячу сказок из дедушкиной библиотеки, но наша собственная сказка оказалась короче любой из них... Эмиль, где же ты? Он, должно быть, успел далеко уйти, я опомнилась и бросилась следом.
... Я звала, я кричала, но в таком шуме никто не смог бы меня услышать, кроме разве что меня самой. Бесполезно! Я зажмурила глаза и заставила себя слушать... Нет, ничего, кроме ревущего вихря, вырывающего с корнем деревья, сносящего все на своем пути и перемалывающего, словно мельница в безжизненную труху. Я слышала грохот и свист, среди которого уже не различались стоны, они слились в единый предсмертный плач Темного Леса. О, Темный Лес, прощай! Прощайте каштаны. Веками врастали вы корнями в землю, вы старше самого ветра, вас не сломили бы даже горы, но смерч... Ему достанется ваша вечность, широкие, руколистные, тихим басом нашептывающие лесным детишкам сказки и дарующие по осени лакомые блестящие плоды, коричневые, одетые в колючую салатовую шубку. Все, вам конец... И тебе конец, Итта Элиман, и тебе конец... Я больше не могла идти, ветер сбивал меня с ног, в лицо царапалась требуха леса. Смерч подступал ко мне: его черная воронка, уходившая под самую небесную крышу, выволокла передо мной свою ненасытную тушу и поползла на меня, ломая и перемалывая деревья, сминая в пыли кустарник и вспахивая землю.... Я запрокинула голову и увидела, как сквозь гряды красных облаков, сквозь неистовые вихри, сквозь смерч, задевая крылами клубящийся мрак, навстречу мне летели галки. Они пронзили своим криком гром надвигающейся лавины. Отовсюду, со всех сторон запестрели их рябиновые гроздья. О, галки не боялись смерча! Они парили в потоках ветра, словно в самую тихую погоду. И за ними, не было сомнения, спешил Унтар....
Может, я прошла еще несколько шагов, может, нет, я не помню, но вихри били в меня, и я совсем не могла держаться на ногах. И, наконец, я запуталась в собственных волосах. Мои прекрасные волосы подвели меня, они окутали мое лицо грудь и шею, сплелись в косы у самых ног, и я упала. В ту секунду, я почувствовала резкий толчок в спину, из моей головы исчезло все и остался только Унтар. Я лежала на его руках, а он спешно поднимался над тем, что теперь с трудом можно было назвать лесом. Старый друг, он все так же тяжело дышал огромными облачными мехами и твердил: "Не время, не время...". "Что не время?.." - подумала я, не то что бы интересуясь, а так, по привычке спрашивать, когда непонятно. "Не время... Светлое озеро... Синий лес..." - и все, я больше ничего не смогла расслышать. Я привстала в мягких, влажных ладонях ветра, надеясь увидеть смерч, но тут вдруг Унтар спикировал вниз, и встречный поток ветра вновь сбил меня с ног, а вслед за ним, прямо на меня упало что-то тяжелое и большое. Унтар качнулся от неожиданной ноши и вновь взмыл в небо.
- Грязные ведьмы! - выругалось что-то тяжелое и большое, охнуло и поспешило убрать с меня длинные ноги в грязных потрепанных джинсах.
Унтар обходил смерч стороной. Смерч бесновался и ни я, ни Эмиль не в силах были оторвать от него взгляд. Мир и Темный Лес вместе с ним крутились в огромной ветряной воронке, от земли до неба поднимался столб пыли, речной воды и песка. Алые облака сгрудились вокруг и незаметно плели узоры и рисунки, но в этом вакханальном движении их почти невозможно было угадать.
Вскоре мы вынырнули из этой пучины, и Унтар повернул на восток. Смерч медленно таял у нас за спиной, а впереди, у туманного горизонта маячила галочья стая. Эмиль стоял, сложив на груди руки и смотрел куда-то в сторону. Он молчал и мне не хотелось ничего говорить, я знала - Эмиль не очень-то любил, когда ему срывали планы, тем более планы государственного значения, но еще я знала, что мы только что обвели вокруг пальца смерть, а это было совсем неплохо. Над Темным Лесом горело небо и мне показалось, что солнце в тот день так и не зашло. Унтар летел прямо к морю, я смотрела, как на горизонте быстро появляется гавань.
КУПЕЧЕСКАЯ ГАВАНЬ
Глава 17, где обнаруживается, что после долгой разлуки как правило не знаешь с чего начать
Если приглядеться с высоты птичьего полета или с высоты полета Унтара на побережье, то ближе к излучине Ааги, между портовыми цаплями и черепахами крестьянских хижин на окраине Купеческой Гавани, можно заметить большой трехэтажный дом, окруженный алычовым садом, редким частоколом и песчаными дорожками. На крыше - ветровое окно, похожее на открытый зонтик, за этим окном, на третьем этаже, в мансарде живет Тигиль Талески, сын Зиула, друг Эмиля, одним словом, наш Тигиль. В это окно, я помню, всегда дует зюйд-вест, и на барометре, висящем на стене между двумя морскими пейзажами с инициалами И. Э., стрелка всегда показывает бурю. За окнами вырастают мачты и вышки гавани, корабли приходят и уходят, но Тигиль, по всей вероятности, их не замечает. Каждое утро он идет на пристань, берет лодку и отправляется в свой питомник, где среди кормушек и сот для мальков под зудящий гул опреснителя воды делит свой день с морскими кахлами, вернее с их только родившимися детенышами.
Случается, что Тигиль снимает кожаную повязку с головы, отдает ее невесте и берет направление на Синий Лес. Первым делом он навещает отца, но день-другой и Тигиль спешит дальше - к Улену: за советом, за мудрым словом или просто за твердой рукой. Каждый раз Тигиль находит причину для путешествия. Талески скрытный, но ни для кого из нас не секрет, что Улен готовит Тигиля себе на смену...
Прошло полчаса как из поля зрения исчез смерч и Унтар, не утруждая себя хоть как-то аргументировать свой поступок, осторожно опустил нас у подходов к рабочей дороге с полей Купеческой Гавани. В полях стояла тишина, словно всех крестьян сморил послеобеденный сон и только одно, тускнеющее от пасмурной погоды море встретило нас. За всю дорогу мы не проронили ни слова. Смерч оказался куда кошмарнее, чем мы предполагали, а мы... мы упустили его. Ясно было, что теперь какое-то время он будет двигаться в сторону Дремучих каньонов, а затем, поскольку арбалет все еще у Эмиля, повернет в королевство. До этого времени надо успеть вернуться к нему на встречу.
Мы шли налегке. Пожитки, что полторы луны подряд спасали нас от ветра и утренней прохлады остались на растерзание смерчу, и только с арбалетами мы привыкли не расставаться. Теперь, когда уют, пища и отдых стали реальностью, а не несбыточной мечтой, я поняла, что выглядим мы как заправские бродяги: грязные, истощавшие, с осунувшимися лицами и обветренной кожей. Прохожие оглядывались на нас и качали головами, они не знали, что мы хотим поскорее добраться до Тигиля, только и всего.
Купеческая гавань жила свой обычный день. Знакомые улицы и переулки дразнили теплым покоем обывательства: "Что такого... - говорили они - пройти пешком полкоролевства! Попробуйте-ка, проживите достойную жизнь горожанина, фермера или рыбака. Проживите и тогда скажите, что почем.... " Мы не спорили, мы знали, сколько бы не длился путь, где-то были родные места, и мы всегда в них возвращались. Так было и теперь.
После полудня на город навалилась истома. В воздухе висела обычная сырая теплынь, собаки и те дремали у мостовой. Кто-то брел за покупками, кто-то судачил у парадной, огороды неторопливо зрели, флюгера поворачивались вокруг своей оси, детишки пускали бумажных ласточек. Перед поворотом я догнала Эмиля и вложила в его руку свою. Он чуть заметно улыбнулся и сжал мои тонкие пальцы в мозолистой теплой ладони. Милый Эмиль, не печалься, в жизни, как правило, приходиться ждать, и никто не спросит, по душе ли тебе это...
На заборе перед домом, где жил Тигиль, цвели розы. Они обвивали ограду так буйно, что почти невозможно было увидеть, что делается во дворе. Только облако дыма, поднимавшееся над розовыми кустами и тянувшееся через весь дом к мансарде третьего этажа, говорило о том, что на хороший табак кто-то раскошелился. Если бы я не обладала даром чувствовать на расстоянии других людей, я бы вероятнее всего удивилась, что тот, кто раскошелился на хороший табак, в то время как мы уже позабыли этот волшебный сладкий запах, стоял посреди двора с трубкой в зубах и угрожающе помахивал топором в сторону дровяной поленницы.
