Рыцарь бесконечности (ЛП) - Коул Кресли (бесплатные онлайн книги читаем полные TXT) 📗
— Убила ли бы ты меня сейчас, будь у тебя такая возможность?
Ну и как на это ответить?
— Нет, если бы ты согласился на перемирие.
— Увы, но я знаю, что это бесполезно. Думаешь, в прошлом Арканы никогда не пробовали это? Оставить в живых несколько карт, заключивших между собой мирное соглашение. Но работает это недолго. Пока соблазн не становиться слишком сильным. И тогда убийства возобновляются. Судьба найдет способ заставить воевать.
Я и не думала, что была первым Арканом, у которого возникла эта идея. Но знание того, что перемирия предпринимались и потерпели неудачу — деморализовало. Если Смерть сказал правду.
— Самые сильные из Арканов не смогли заставить это работать, — продолжал он. — Интересно, что ты заключала союз и прежде. И ты первой его нарушала.
— Как? Что я сделала?
Снова взгляд на мой стакан. Когда я выпила из своего стакана, он опустошил свой, наполняя их снова. Снова? Я начала пьянеть.
— Если ты хочешь узнать, тварь, вспомни.
— А если я не смогу?
— Тогда ты никогда не узнаешь. Разве ты не слышала? Я храню секреты как могила.
Опять он дразнит?
— В любом случае, это было прежде. Сейчас я другой человек. Я даже не могу понять, как могла быть такой злой.
Рекордсменкой.
— Твой род всегда относился к игре очень серьезно, обучая тебя быть порочной убийцей.
Мои губы приоткрылись, поскольку я вспомнила слова своей бабушки: «Эви, в тебе есть злоба, которую я должна воспитать». Я вспомнила, что ее глаза блестели от любви, когда она говорила мне: «Ты должна убить их всех».
Тогда мне было восемь.
Если бы моя мать не отослала ее, на что я бы была похожа сейчас? Чему бабушка научила бы меня за следующие восемь лет моего детства? Я сглотнула. Чему она учила бы меня теперь?
Вероятно, не тому, как прекратить игру. И перемирия, так или иначе, не работали в прошлом.
Я была упрямой, цепляясь за веру, что моя бабушка может мне помочь. Учитывая все, что я узнала и вспомнила, эта идея казалась почти смешной. Может быть, я цеплялась за это так крепко, потому что альтернативой было убийство ребят, о которых я заботилась…
Впервые, мое желание найти ее стало чуть менее актуальным.
— О чем ты думаешь с такой торжественностью? — спросил Смерть.
— То, что я другая — неудивительно. — Я водила пальцем по краю своего стакана. — Я пропустила свои уроки. Вместо того чтобы учиться убивать, я была обычной девочкой. — Я подняла глаза и увидела, что его пристальный взгляд следует за движением моего пальца.
Он кивнул на мои знаки.
— Ты вполне справилась сама.
Я опустила руку.
— Когда моя бабушка уехала, — поселилась в приюте, — меня больше ничему не учили. Я ходила в школу в маленьком городке, болталась с друзьями. Я была скучной, банальной с нудными размышлениям.
— Это действительно досадно, не так ли?
Я пожала плечами.
— Почему ты тогда хотел видеть мои мысли?
— Нужно знать своего врага.
— Мне жаль, что ты не можешь прочесть мои мысли сейчас. Ты бы знал, что я не хочу быть твоим врагом.
Он сцепил пальцы, высокомерный, как никогда. Его прикосновение может быть смертельно опасным, но его руки были изящными. Так я представляла себе руки хирурга.
— Какое совпадение, когда я мог читать твои мысли, ты пообещала убить меня, активно формируя союзы, чтобы сделать это. Теперь, когда я не могу, ты говоришь, что хочешь между нами мира?
— Если бы мне удалось заставить Мэтью восстановить нашу связь, ты бы снял эту манжету?
— Только когда выведу тебя из игры. — Его тон был сух, как у царствующего победителя.
Который напомнил мне, что я здесь не для поиска новых друзей.
— Что это была за сделка, которую ты заключил с Мэтью? Та, которая вынудила его предоставить тебе доступ к моей голове?
— Все, что ты должна знать, это то, что он разорвал ее. Сделав так, он потерял честь. Это повредит ему в будущих играх.
Так же, как мои прошлые нарушенные обещания причиняли мне боль в этой игре.
— Но ты нарушил слово данное мне. Я пошла с тобой в пещере, а ты позволил Oгену продолжать разрушать гору.
— Я дал слово, что твои друзья не будут убиты. Они все живы, пока. Не я тебе лгу, Императрица.
— Что это значит? Кто лжет мне?
Другой тяжелый взгляд. Решив, что он просто морочит мне голову, я сменила тему.
— Какая она — жизнь бессмертного?
— Длинная.
— Хорошо. — Неловкое молчание. Думая, чтобы еще сказать, я спросила:
— Картины в зале эпохи итальянского возрождения?
Он казался удивленным.
— Так и есть. Ты разбираешься в искусстве?
— До Вспышки я рисовала.
До того, как это стало невозможным. Все, что мне нравилось — танцы, рисование, чтение — осталось лишь в воспоминаниях, когда я день за днем проводила в отчаянных поисках еды и пристанища.
— Я восхищалась итальянскими художниками.
Записавшись в школе на факультативный курс по истории искусств, я снова и снова перечитывала разделы учебника, представляя себе эмоциональность той эпохи, оживление и страсть. Моей любимой картиной была «Триумф Венеры» Франческо дель Косса, но я сомневалась, что Смерть разделит мои предпочтения.
— Это были времена великого развития, — сказал он, как будто с гордостью.
Я потрясенно выговорила:
— Ты ведь был там, верно?
Когда он кивнул, я спросила:
— Ты был во Флоренции? Или может в Венеции? Я вздохнула, вспомнив, какими красивыми были эти города.
Он отвел взгляд:
— Я предпочитал сельскую местность.
На меня нашло озарение. Он должен был избегать густонаселенных территорий, боясь, что может к кому-нибудь прикоснуться. Он никогда не мог насладиться весельем и страстью, так как не мог иметь ни друзей, ни любимых. Он должен был всегда быть начеку.
— Иногда я забываю, что ты не можешь прикоснуться к другим. Ну, кроме меня.
Его плечо напряглось, когда он сжал кулак под столом.
— Я никогда не забываю.
Всякий раз, когда Джек был сердит или разочарован, на его челюсти подергивалась мышца. О чем говорил сжатый кулак Смерти?
— Таким образом, ты жил в стороне, далеко ото всех волнений?
— У меня было все, в чем я нуждался.
Я представила его изолированным на некой вилле, где гуляло эхо, совершенно одного, читающего свои книги.
— Друзья?
— Смертные умирают так легко. Я стараюсь не привязываться к ним. По этой же причине я никогда не держу домашних животных.
— За исключением твоего коня. Как ты нашел единственного коня с красными глазами? Он тоже бессмертен?
Смерть покачал головой.
— У любого коня, которого я выбираю как своего, глаза становятся красными.
— И ты назвал его Танатосом? Запоминается. Действительно.
— Это — имя бога Смерти. Действительно, воспользуйся библиотекой. Улучши свои знания.
Я заскрипела зубами. Хотя мне хотелось указать ему, как бесполезно это занятие, если он планировал скоро убить меня, я сказала:
— Прекрасная идея. — Я поднялась и подошла к его книжным полкам. — Я начну с твоей любимой книги. — Тогда я должна буду возвратить ее ему сюда.
— Я имел в виду другую библиотеку.
Через плечо, я сказала: