Истинная вера (СИ) - Казинникова Анна (книги без сокращений .TXT, .FB2) 📗
— Он не обидит Лину, — попытался успокоить Натаниэль. — Не переживайте. Заку можно верить.
— Поговорим об этом, когда дочерей родишь, — невесело усмехнулась Мария.
— Это вряд ли, — Натаниэль внезапно помрачнел. — До дочерей я не доживу с такой службой.
— Доживешь, если начнешь слушать себя да Всемилостивого. Трех замуж выдавать придется. Тогда-то мои слова и вспомнишь, — парировала женщина.
Натаниэль помотал головой: к демонам такие пророчества. Он свою судьбу знает.
Мария посмотрела вслед удаляющейся парочке и развернулась в сторону дома Граубайнов. Волки начали расходиться.
Староста быстро организовал для Этеров горячий обед, не забыв пригласить и Натаниэля с Джерардом. Однако Берт заявил, что со своими гостями разберется сам. До заката оставалось не так много времени, людям было просто необходимо отдохнуть и перекусить, поэтому решили встретиться на выходе из деревни через час. Заботы о выживших жителях Фельдорфа Дитрих Вальд полностью взял на себя, уверяя друзей, что новых беспокойников в деревне точно не появится. На том и порешили.
Зак провел Амелину сквозь задний двор старостиного дома, за которым возвышался небольшой холм, усеянный первоцветами. С холма открывался чудесный вид на всю заимку. С маленькими аккуратными домиками, утопающими в магнолиях, ухоженными грядками и курами, бегающими вдоль центральной улицы. Идиллия. Но самое важное — они действительно остались наедине. И от этого на душе было тревожно.
— Что-то случилось? — Амелина оглядывалась по сторонам, ожидая подвоха или очередной внезапной опасности. Она боялась, что после возвращения домой ей везде станут мерещиться беспокойники.
— Да, — Зак улыбнулся и, подойдя к Амелине вплотную, заглянул ей в глаза. — Натаниэль напомнил мне об одной вещи.
— Какой? — смущенно прошептала Амелина.
— Будешь моей женой? — он протянул раскрытую ладонь, на которой лежал королевский перстень-печатка. — Я… К сожалению у меня нет с собой матушкиного кольца, но, как только мы вернемся, оно станет твоим.
Зак смотрел выжидающе. Он не торопил, а просто терпеливо ждал, когда зубы Амелины перестанут стучать и она сможет связать хотя бы пару слов. Мягко говоря, неожиданно.
— Зак… — Амелина закрыла лицо ладонями: предложение руки и сердца было последним, что она ожидала услышать в перерыве между битвой с беспокойниками и ожидаемым нападением «Братьев солнца». — Ты вовсе не обязан. Я… я поговорю с Марией… Это же я во всем…
Слово «виновата» не успело сорваться с ее губ. Зак, похоже, не хотел слышать очередной поток глупых оправданий. Поэтому притянув Амелину к себе, так страстно поцеловал, что не осталось ни малейшего сомнения, кто из них «виноватый».
— Прошу, не отказывай мне сейчас, — прошептал он ей на ушко, немного отстраняясь, но не размыкая объятий. — Я не смогу держаться в стороне. Мне надо чувствовать, что ты рядом. Что тебе ничего не угрожает. Но если ты отвергнешь меня, откажешься носить мое кольцо, это будет воспринято как распущенность. А я все же принц. Лина, умоляю, спаси мою репутацию!
И если в начале пламенной речи Зак казался предельно серьезным, то под конец он перешел на заговорщический шепот, сменив объятия на панибратское похлопывание по плечу. С уст Амелины сорвался нервный смешок. Только Зак мог свести трогательное и страстное признание к шутке. Что, впрочем, только добавило ему привлекательности. Упади он на колени и начни клясться в вечной любви, Амелина бы ни слову не поверила.
— Обещаю, если ты решишь, что брак все же не для тебя, я не буду настаивать. Но сейчас нам будет очень сложно делать вид, что ничего не происходит. Ты же тоже чувствуешь эту связь… — он смиренно опустил голову.
— Зак, я… я не знаю. Это все странно и несвоевременно.
Сердце стучало, будто готовилось выскочить из груди. Определенно, нужно быть очень легкомысленной и несерьезной, чтобы, влипнув в опаснейшую передрягу, вместо концентрации на выживании увлечься ни много ни мало принцем. Конечно, никого попроще в округе не нашлось! Амелина испуганно смотрела на кольцо. Интересно будет услышать, что скажет принц Эдвард, вернись она во дворец с заявлением, мол, да, Ваше Высочество, вы были абсолютно правы, брак — это то, что мне нужно! Только тут такое дело… Жениха я сама себе нашла. Из вашего брата выйдет просто отличный муж. Добрый, смелый, понимающий. Все, как вы говорили!
— Беда в том, Лина, что иного времени у нас может не быть, — он осторожно взял в руки левую ладонь девушки и надел перстень на безымянный палец. — Когда захочешь от меня отказаться, просто верни. Я все пойму.
— Магия? — забыв о смысле подарка, Амелина с удивлением рассматривала свою руку. Перстень сел, как влитой.
— Да, — кивнул Зак, довольно улыбаясь. — Это все же не просто украшение. Это — символ власти. Бумаги, заверенные этой печаткой, имеют реальную силу, поэтому на нем специальная магическая защита: отдать его можно лишь добровольно.
— Я что же теперь, могу написать указ, и он будет считаться настоящим? — ужаснулась Амелина.
— Да, — кивнул Зак, пожав плечами. — Если твой указ не будет относится к вопросам, требующим обсуждения в Совете, то да. Пойдем к Руби? Можно пройти вон там, по кромке леса…
Напоминание о Руби заставило мысли вернуться в конструктивное русло. Амелина коротко кивнула и взяла Зака за руку; в ответ он улыбнулся и крепко сжал ее ладонь.
— Простите, что? — Руби испуганно прижимала к груди ребенка и с непониманием смотрела на гостей. — Какая магия? Бабушка травницей была, а мама и вовсе ничего такого не знала…
Натаниэль вопросительно глянул на Берта, но тот лишь пожал плечами. Компания с трудом поместилась за накрытым Марией столом. Друзья пили отвар и уже минут пятнадцать пытались разговорить перепуганную хозяйку.
— Руби, ваш отец был кузнецом, не так ли? — Натаниэль решил зайти с другой стороны.
— Да, был… — молодая женщина тяжело вздохнула и отвела взгляд.
— Мой дед тоже кузнец, — продолжил Натаниэль, добродушно улыбаясь. — В детстве я много времени проводил в кузне и даже жалел, что моя стихия не огонь. Так завораживало меня кузнечное искусство. Правда, ковать все же научился… Я к чему веду. В кузне мы нашли совершенно особенные мечи, которыми можно воевать против мертвяков. Считается, что секрет производства этого оружия утерян, но, возможно, ваш отец им владел. И если вы бывали в кузне, когда он работал, может, сможете подсказать нам, что именно он делал. Я пойму… Это очень важно, Руби.
Дружелюбный тон немного успокоил Руби, она задумалась, крепко прижимая к груди ребенка.
— Я бывала в кузне, но ничего особенного отец не делал. Разве что… — Руби немного смутилась. — Да нет, это глупость.
— И все же? — мягко спросил Зак, обаятельно улыбнувшись.
Амелина и Джерард, наблюдая за всеми этими любезностями, с недоумением смотрели друг на друга, но не вмешивались. Обоим казалось, что там, где речь идет о жизни и смерти, подобная деликатность неуместна. А неловкие оправдания Руби относительно бабушки-травницы и вовсе выглядели недопустимым ребячеством. Не сожгут же ее, в самом деле, на костре за честное признание.
— Раньше, когда мама была жива, она пела отцу, пока он ковал. Папа говорил, что с песней работа лучше ладится. А после ее смерти, чтобы как-то поддержать папу, петь стала я, — девушка смущенно опустила голову. — Видите, это глупость.
— А что вы пели? — слова о глупости Зак пропустил мимо ушей.
— Я… это старые песни. Я не знаю этого языка, но звучат они очень красиво. Бабушка научила.
— Напойте нам, пожалуйста, — неожиданно попросил Джерард. — Мой старик, бывало, тоже пел древние песни, — он выразительно посмотрел на друзей.
К своей чести ломаться и смущаться Руби не стала, тем более маленькая дочка на руках располагала к тому, чтобы затянуть одну из певучих бабушкиных песен. Ее и саму под них укачивали. Она начала потихоньку, чуть сбиваясь, а после запела громче и увереннее, так что вскоре весь дом наполнился звучанием ее приятного, мелодичного голоса.
