Этикет & шпионаж (ЛП) - Кэрриджер Гейл (читаем книги .txt) 📗
«Нужно постараться стянуть его, пока все отвлеклись, и скрыться под прикрытием толпы в бальной зале. Наверняка никто не захочет устроить публичный скандал — ни Засольщик, ни Моник, ни человек из Вестминстера».
Засольщик поднял к губам свисток и подул в него. На поясе у Софронии проснулся Плосконюх, стал извиваться, пускать пар, засучил лапками, которые цеплялись и рвали юбку. Спеленатый кружевами, он не мог никуда убежать, но производил ужасный шум и суматоху.
К счастью, не он один. Нечто куда большее и громкое служило причиной грохота. Откуда ни возьмись, раздалось шипение, клацанье и треск, когда сквозь заросли, круша сад миссис Тряпочертик, стал пробираться огромный мехазверь. Он продрался через кусты сирени, росшие позади Засольщика, и подлетел к беседке.
Огромный мехазверь по форме походил на бульдога ростом с человека. Из ушей его вырывался пар, приземистые лапы — толщиной с деревья, а пасть напоминала огненную пещеру. В отличие от Плосконюха, эта собачка предназначалась не для передачи посланий, а была бойцовской породы.
Засольщик держал в руке какой — то небольшой предмет, которым угрожал бросить в Моник. Та стояла лицом к мехачудовищу с одной стороны и франту с пистолетом с другой.
Полагая, что теперь заклятая врагиня отвлеклась, Софрония бочком пробралась через сирень и очутилась позади Моник. Как только свист смолк, Плосконюх затих. Вдруг впереди Софронии сами по себе зашуршали сиреневые кусты. Она едва сумела подавить крик изумления.
Вынырнула Димити.
— Где Пилловер? — прошептала Софрония под прикрытием шума, который производил мехазверь.
— Разбирается с Поршнями. Он заявил, что повяжет их точно и аккуратно, как галстук. — В голосе Димити отсутствовал оптимизм. — О, боже, что это?
— Моник, злой Засольщик, франт из правительства, полагаю, и очень большой мехазверь.
Даже в темноте она видела, как побледнела Димити.
— Я считала, что мехазверей не строят большими. И он не на рельсах. Это ведь незаконно?
— Мне кажется, тут мало что законно. — Софрония оценивала обстановку. — Нам нужен отвлекающий маневр. Вы с Пилловером можете выманить Поршней наружу и устроить беспорядок? Похоже, это по их части.
— Неужели требуется? — сморщила нос Димити. — Терпеть не могу потасовки.
— Лучшее, что могу придумать на ходу. И, пожалуйста, принеси один из пирогов, которые утром доставил продавец сыром. Помнишь те, что завернуты в коричневую бумагу? Наверняка мамуленька не вынесла все на столы. Она любит сырные пироги и держит в запасе несколько штук.
— Если ты ничего лучшего не придумала…
Перестав спорить, Димити украдкой пробралась в дом.
Софрония вернулась к беседующим.
— Наоборот, я подарю вам… вашу жизнь, — мелодраматично говорил Моник Засольщик.
Моник ничуть не смущалась, попав между двух огней: с одной стороны пистолет, с другой механическое чудовище.
— Добавьте помолвку с вашим старшим сыном, и мы заключим сделку.
Франту пришлось отнюдь не по нраву, что Моник торгуется с Засольщиком.
— Эй — эй, мисс Лужайкуз! У нас уговор.
Он взвел курок.
Засольщик расхохотался:
— Не то чтобы вы не стали замечательной женой мальчику — и надлежаще коварны, и хорошо обучены, как ясно вижу, но нет.
Он угрожающе крутанул предмет, зажатый в руке. Софрония подозревала, тот действовал подобно арбалету профессора Светлякоупа — указывал мехазверю, кого атаковать.
— А ну стой, ты, маленький червяк! — раздался вдруг чей — то вопль, сопровождаемый криками и улюлюканьем.
С фляжкой в руках в сад неуклюже ввалился Пилловер и, быстро перебирая ногами, побежал и угодил в гущу сирени, где расположились Засольщик, Моник, франт и мехачудовище.
Рядом с Софронией снова возникла запыхавшаяся Димити и всучила сырный пирог, завернутый в коричневую бумагу.
— Спасибо, — вежливо поблагодарила Софрония.
Вслед за Пиловером примчались лорд Пустозвонс, темноволосый юноша, с которым танцевала кадриль Софрония, и еще двое Поршней, злые и возбужденные от погони. Лорд Пустозвонс схватил Пилловера и принялся его дубасить. Пилловер свалился на землю посреди беседки и свернулся в комочек вокруг фляжки, как еж. Франт развернул дуло пистолета и стал целиться в них, а не в Моник. Засольщику с виду очень хотелось спустить на мальчишек своего мехапса.
— По моему знаку забери фляжку у Пилловера, — обратилась к Димити Софрония. — Постарайся вылить ее на мехазверя. А я добуду прототип.
Димити озабоченно вздохнула, но в ответ кивнула.
Софрония подхватила юбки и скомандовала:
— Давай!
Димити бросилась к брату, выскочив из кустов с воинствующим криком. Она пошла в наступление, поразив на месте дерущихся Поршней, которых взяла оторопь от присутствия нежной особы женского пола.
Софрония кинулась к Моник:
— О, Моник, бедняжечка. Неужели все эти мужчины не по — джентльменски обращаются с тобой? Разве следовало тебе выходить в сад без сопровождения со всеми этими грубиянами? Давай помогу тебе вернуться в дом. Ты пропустишь лучшее время на балу.
Софрония притворилась, что споткнулась, обходя дерущихся мальчишек. Она шатнула в сторону и, махнув рукой, мимоходом выбила оружие у франта, разинувшего рот от изумления.
— О, боженьки, простите, сэр. Ох!
Тут же развернулась, будто бы снова споткнулась — леди Линетт ею бы гордилась. И наткнулась на Моник. Как бы пытаясь удержаться на месте, схватилась вытянутой рукой за перед лифа ее платья и рванула его. Декоративные пуговки брызнули во все стороны, выставляя напоказ нижнее белье.
«Истинная правда, — говорила мадемуазель Жеральдин, показывая на свою ложбинку, — что внимание леди тщательно обращено на состояние, обстоятельство и святость ее собственных достоинств».
Моник взвизгнула, схватившись за выставленный наружу корсет, и уронила ридикюль.
Софрония продолжила падение на землю, закатившись вместе с ридикюлем под пышные юбки Моник. И под сенью этих богатых слоев кружев вытянула прототип из сумочки, тут же заменив его завернутым в бумагу сырным пирогом, который за несколько секунд до этого передала ей Димити.
Моник бешено пнула Софронию, но та уже откатилась прочь, одолженное платье смягчило удар. Одновременно Софрония обнаружила, что Димити отобрала силой фляжку у Пилловера и Поршней и вылила содержимое на голову мехачудовищу.
Моник наклонилась, победоносно подхватила ридикюль и бросилась бежать, явно намереваясь воспользоваться суматохой. Засольщик, опомнившись, кинул вслед упорхнувшей птичке шарик, который держал в руке. Мехачудовище взревело, пробудившись, и нацелилось на Моник. Однако, чтобы существо задвигалось скорее, его конечностям требовалось поддать жару, который обеспечивал внутренний котел. Эта задержка придала в прямом смысле искру преимущества для исполнения замысла Софронии. Как она догадывалась, фляжка содержала алкоголь, а значит, была огнеопасной.
Мехазверь вспыхнул. С ним занялись один их кустов сирени миссис Тряпочертик, беседка и подол платья Моник, когда чудовище на него наступило. Моник упала на дорожку и принялась кататься, чтобы сбить пламя, одновременно сдирая лохмотья, в которые прекращался ее бальный наряд. Мишень, должно быть, прицепилась к нему, и теперь, когда Моник освободилась из своего золотого платья, мехачудовище начало яростно нападать на тряпки и рвать острыми горячими зубами в клочья. Подбежали франт и Засольщик.
Поршней отвлекла, с одной стороны, эта краткая, но волнующе жаркая погоня, с другой — новая угроза в образе маленькой, но разъяренной Димити. Димити, благослови ее сердечко, цитировала вслух одну из длиннющих лекций мадемуазель Жеральдин по должному поведению на танцах, в аристократичном гневе грозя пальцем лорду Пустозвонсу.
Все еще сидя на земле, Софрония скормила прототип Плосконюху, надеясь, что тот не сгорит, однако понимая: что бы ни случилось, лучше пусть изобретение сгинет, чем достанется врагу. Плосконюх сжег бумагу и бечевку, проглотив содержимое свертка целиком. Потом выпустил струйку дыма и принял задумчивый вид. В недрах его железного нутра раздавалось клацанье кристалла. К счастью, на фоне всеобщего шума никто его не слышал.
