Небеса в огне (СИ) - Эльденберт Марина (книга бесплатный формат .TXT) 📗
— Хватит! — рявкнул он неподобающе высоко даже для его звенящего голоса. — Угомонитесь обе, пока я…
— Не задушил меня своим парфюмом? — издевательски хмыкнула Гелла, а потом резко развернулась к двери, снабдив меня на прощание емким: — Стерва!
— Истеричка, — не осталась в долгу я, отступая и плюхаясь на стул.
Стоит ли говорить, что обстановка в нашей гримерной сегодня утром была далека от дружеской? Бирек дулся на Геллу, Гелла всех игнорировала, ассистентки у нее носились с вытаращенными глазами, из чего я сделала вывод, что если в имени или фамилии творческого человека присутствует буква «Гэ», то это Говорящая Гроактеристика.
Напряженность в гримерной мешала сосредоточиться на роли, вдобавок ко всему заряжала желанием кому-нибудь зарядить. Поэтому когда я вышла на съемочную площадку в полном боевом раскрасе и не обнаружила Гроу, очень сильно этому порадовалась. Решила, что у меня есть время подышать воздухом и расслабиться, но не успела сделать и двух шагов, как великий режиссер заявился в павильон с прицепом. Прицеп звонко цокал каблуками, рассыпая ледяные искры величия и аромат духов, при этом выглядела такой довольной, что мне захотелось испортить ей настроение вотпрямщас.
Сибриллия взглянула на меня сверху вниз и отвернулась, что касается режиссера, он на меня вообще не взглянул. Оценив декорации и освещение, дождался, пока Рихт подойдет поближе и вскинул руку.
— У нас на следующей неделе гаремные съемки и съемки начала отбора в четырнадцатом. По этому поводу, и поскольку местрель Ритхарсон у нас не знакома с большей частью коллектива, в пятницу вечером всем составом выдвигаемся в «Форсайт», будем знакомиться заново и общаться в неформальной обстановке. Отсутствовать нельзя, семейные обстоятельства не принимаются. Есть вопросы?
— У меня, — вперед выступил хореограф, который, оказывается, все это время стоял чуть поодаль. Я даже представить себе не могла, что семикратные чемпионы мира по фигурной пластике могут быть такими незаметными. — Если не ошибаюсь, сегодня во второй половине дня должны состояться съемки танца Ильеррской для Даармархского. Почему не подготовлены соответствующие декорации?
Дротик взгляда Гроу вонзился аккурат в высокий лоб семикратного чемпиона:
— Эта сцена сдвигается на пару недель.
— Могу я узнать, почему?
— Потому что я так решил.
Теперь их взгляды скрестились, и на площадке ощутимо заискрило.
— Вы считаете, что вправе таким образом распоряжаться моим рабочим временем? — говорил хореограф негромко, но в отличие от резкого напора Гроу на площадке холодало даже от звука его шагов.
— Ни в коей мере, — Гроу указал на часы. — И если бы вы не приехали на съемочную площадку в первой половине дня, вам бы не пришлось тратить свое рабочее время, эсстерд… прошу прощения, я совершенно забыл ваше имя, потому что моя ассистентка сообщила бы вам о перестроенном графике. Кстати, об ассистентках…
Он наконец-то повернулся ко мне и кивнул на стоявшую в стороне худенькую брюнетку с раскосыми глазами:
— Ладэ, это твоя новая ассистентка, Лира Принг, познакомитесь в процессе. Все, спектакль окончен, съемки продолжаются.
Хореограф прошел мимо меня столь стремительно, что меня окатило его резковато-пряным парфюмом и тихой яростью. Подавив желание обернуться, направилась к декорациям.
— Нарывается, — шепнул гаффер ассистенту оператора, когда я проходила мимо них.
— Гроу по жизни нарывается.
В том, что он нарывается по жизни, я не сомневалась, но сейчас меня больше волновало другое. Драконорежиссер по-прежнему на меня не смотрел, а когда смотрел в мою сторону, то получалось исключительно сквозь. Я же пыталась понять: пятница. Он сказал, что у нас вечеринка в пятницу, а в субботу вечером состоится слушанье в Мэйстоне. Сомневаюсь, что его не поставили в известность.
Ему настолько положить или наоборот?
Мне удалось перехватить прямой взгляд Гроу, и на миг меня знакомо обожгло. Впрочем, только на миг: он тут же отвернулся. Сибриллия процокала к нему (в своем умопомрачительном, льющемся в такт каждому плавному движению бедер, платье), наклонилась и что-то сказала на ухо. Когда режиссерская рука легла на ее талию, меня обожгло снова, на этот раз уже не по-детски.
Я вылетела со съемочной площадки в коридоры, чтобы ненароком никого не прибить. Ну или не высказаться, не стесняясь в выражениях, на глазах у всех. Глотнула обжигающе-ледяной водички из кулера, но прохладнее не становилось, напротив. Огонь растекался в груди драконовой силой, а желание треснуть Гроу по голове чем-нибудь тяжелым из реквизита стало невыносимо-ярким. Мысленно я вломила ему софтбоксом и добавила режиссерским креслом, а в реальности смяла стакан и запустила им в стену.
Как назло, именно в эту минуту рядом нарисовалась Сибриллия, чтоб ее порвало на ледяные лужицы.
— Волнуешься перед съемками? — поинтересовалась язвительно-светским тоном.
Видимо, режиссерский планшет над головой ничему ее не научил.
— Как ты догадалась? — поинтересовалась я.
— По твоему лицу, — заметила она. — Его нет. И кстати, Танни… проигрывать тоже надо уметь.
Она прошла мимо меня в сторону туалетных комнат, а я сорвалась к себе в гримерную. Не была уверена, что когда ледяная швабра пойдет обратно, обойдется без штрафа.
— Что это ты такая взъерошенная, Ладэ? — поинтересовалась Гелла.
Бирек подпрыгнул, услышав эти слова, вгляделся в мою прическу, а потом укоризненно посмотрел на нее. Она язвительно фыркнула и тоже вышла.
— В ближайшее время в туалет не ходите, — посоветовала я ассистенткам. — Там две змеи.
Девушки переглянулись, стилист вздохнул, а я снова посмотрела на себя в зеркало.
Потом — на свои драные джинсы и футболку по самые бедра, валяющиеся на диване. М-да, если нас с Сибриллой поставить рядом, я в лучшем случае буду выглядеть как школьница рядом с местрель-Ферверн-сегодня-и-навсегда.
Не знаю, куда еще завел бы меня мыслительный процесс, если бы я не наткнулась на взгляд стилиста в отражении.
— Бирек! — резко развернулась к нему, из-за чего он подпрыгнул еще раз и прижал ладонь к сердцу.
— Вы смерти моей хотите?
— Не сейчас так точно, — отмахнулась я. — Твое предложение по смене имиджа еще в силе?
Я смотрела в зеркало и пыталась найти себя. То ли я действительно не привыкла к тому, что выгляжу как модель с обложки журнала, то ли поздно уже привыкать, но в девице с макияжем, которому могла позавидовать сама первая леди Аронгары, сложно было узнать Танни Ладэ. Теоретически, она там была: где-то под слоем пепельно-дымчатого шелка, в который меня обрядил Бирек. Платье у меня невероятно красивое, вне всяких сомнений, и оно было единственной причиной, почему я впихнула ноги в серебристо-лаковые босоножки с ремешками.
Не знаю, кто придумал такую обувь, но это кто-то явно разменивал талант на всякие мелочи. По ощущениям, ему стоило изобретать пытки. Будь я шпионкой, через пять минут дефилирования в этих совершенно диких босоножках созналась бы во всем, только чтобы мне разрешили их снять. Биреку, кстати, тоже не помешало бы переквалифицироваться: то, что он делал с моими волосами, иначе как пыткой назвать было сложно. Когда он понял, что локоны долго не продержатся, решил забрать волосы наверх.
— С твоим характером высокая прическа тебе не пойдет, милая, — сказал он и собрал мои волосы в длинный блестящий тугой хвост на затылке.
Настолько тугой, что мои глаза самую чуточку косили в разные стороны (или мне так казалось), а голова ощущалось придатком к телу. Обрамления моему «необъемному» (по словам Бирека) лицу такая прическа, разумеется, придала, но в целом веселее я себя чувствовала только когда на спор с Имери съела торт целиком. Потом мне было очень, очень нехорошо, и я себя ощущала ходячим вместилищем крема и бисквита. Сейчас я себя ощущала подключенной к панели зарядки, как если бы в мою макушку вместо корешков волос впивались раскаленные проволочки.
