Александрин. Огненный цветок Вальхейма (СИ) - Чернованова Валерия М. (хороший книги онлайн бесплатно TXT) 📗
— Я смогу его контролировать.
— А если другие Стражи его почувствуют, как вчера почувствовала я? — прошептала одними губами.
Короткий поцелуй и ласковое обещание:
— Всё будет хорошо. — И вот снова звучит громкий голос, полный наигранной уверенности и энтузиазма: — Сегодня же встречусь с этим магистром Броссаром. Ну а завтра…
Завтра убью кардинала.
— Готовы, ваше высокопреосвященство? — спросила ведьма, глядя на распростёртую на постели под тёмным балдахином фигуру своего покровителя. Красная сутана, как кровь, струилась по телу кардинала, оставляя открытыми лишь узкие белые кисти с длинными, унизанными перстнями пальцами.
— Я уже давно к этому готов. — Прелат прикрыл глаза, стараясь, как учила чародейка, открыться для тьмы, которую собирался в себя впустить.
— Будет больно, — предупредила Берзэ, простирая над магом свои иссохшие, с крючковатыми пальцами руки. — Высшие демоны — они строптивы.
Кардинал чуть слышно усмехнулся и философски заметил:
— Рождению новой жизни всегда сопутствует боль. Сегодня я стану другим человеком. Перерожусь.
Изборождённое морщинами лицо колдуньи исказила гримаса, лишь отдалённо напоминающая улыбку.
— Нет, сегодня вы перестанете быть человеком. Вы станете нечто большим.
— Всемогущим повелителем Вальхейма, — озвучил самое заветное из своих желаний огненный маг, а спустя короткий миг истошно закричал от пронзившей всё его естество острой, ослепляющей боли, способной испепелить дотла.
Глава 26
Серен сидела на кровати, привычно поджав под себя ноги, окружённая золочёными шкатулками и деревянными, с ажурной резьбой ларцами. Герцогиня перебирала украшения своей предшественницы, Опаль, поочерёдно примеряя золотые и серебряные колье, инкрустированные драгоценными камнями. Любовалась блеском перстней, ослепительно ярким сиянием бриллиантовых диадем. Самые роскошные украшения откладывала в красную сафьяновую шкатулку, намереваясь взять её с собой в новую жизнь.
Д’Альбре пребывала в приподнятом настроении, а потому, не переставая, напевала незатейливый мотивчик. Пусть вчера прорыдала весь вечер, обнаружив в золоте волос серебряные проблески седины, которой с каждым днём становилось всё больше, сегодня её светлость была снова полна энтузиазма и желания жить. Бороться и побеждать! Ставить на колени всех своих обидчиков.
Адриен возвращался! Возвращался с подарком, столь долгожданным для герцогини. Совсем скоро она перевернёт эту страницу своей жизни, забудет о никчёмном существовании в теле Опаль, как о страшном сне.
Начнёт всё заново, оставив в прошлом не только постыдные поражения, которые так не терпелось вычеркнуть из памяти, но и тех, кто причинил ей боль.
Список неугодных теперь пополнил и кардинал Бофремон.
Он так больше с ней и не связался! Похоронил её заживо в этой роскошной клетке — дворце д’Альбре! А мучителем, тюремщиком и надзирателем приставил своего идиота-сына. Серен тошнило от одного вида герцога. Тошнило от его прикосновений, бестолковых разговоров, проявления щенячьего восторга по отношению к ней.
Молодая женщина поражалась самой себе. Удивительно! Как ей хватило выдержки столько времени терпеть этого недоумка. Как она от него ещё не избавилась.
Отправив в ларец из розового дерева отвергнутую нитку жемчуга, герцогиня хмыкнула:
— Ничего, скоро мы с тобой, Кретьен, распрощаемся. Распрощаемся навсегда! А что до вас, ваше высокопреосвященство, — я вами очень разочарована. Вы многое мне посулили, а что я получила взамен на свою жертву? Пшик! Ни одно из ваших обещаний не было исполнено. Вы меня использовали! С моей помощью пытались разгадать, как морры уживались с демонами и при этом не сгнивали заживо. Я, глупая, считала себя особенной. Вашим сокровищем. Но теперь понимаю, что была для вас одной из тех «зверушек», что держите в своих вольерах, пока они сдыхают в муках. Но вы не учли одного, монсеньор, — Серен жёстко усмехнулась, — я ничего не забываю. И никогда, ни-ко-гда, не прощаю.
Притянув к себе поближе очередную сокровищницу, герцогиня вернулась к ревизии и своим размышлениям. Её маленькое расследование увенчалось успехом — теперь она знала о кристалле, называемом Слезой Единой.
— Когда я умирала, вы, монсеньор, и словом о нём не обмолвились. Позволили мне подохнуть! — прошипела молодая женщина, нарушая тишину, которую за минувшие дни успела возненавидеть. Серен ненавидела оставаться наедине со своей долго приглушаемой яростью, неистощимой злобой, которые выжгли в ней все остальные эмоции. — Себя же любимого не оставили без подстраховки.
Сколько раз порывалась она подбить Кретьена отправиться во дворец его высокопреосвященства с визитом вежливости. Явиться туда вместе с мужем, а потом, уличив момент, обыскать покои прелата. Но как бы ни хотелось отнять у Бофремона единственный источник спасения, Серен понимала: это слишком опасно. Наверняка Слеза находится под охраной мощнейших заклинаний, против которых теперешняя она, слабая магичка воздуха, ничего не сможет поделать.
Накрутив на палец золотую цепочку, её светлость поднесла к глазам покачивавшийся на крупных звеньях кроваво-красный рубин. Под лучами тусклого утреннего солнца, едва пробивавшегося сквозь сизую пелену облаков, по граням драгоценного камня как будто пробегали огненные искры.
— Как же я скучаю по своей силе, — вздохнула герцогиня и тут же приободрилась, напомнив самой себе, что совсем скоро она снова станет огненной колдуньей. Пусть и не такой сильной, как прежде.
Но… всему своё время. И до дара Александрин вскорости доберётся. Главное, прежде разлучить этих неразлучных голубков.
Серен нравилась посетившая её ночью идея, когда она лежала с опухшим от слёз лицом и проклинала всех, кто приходил ей в голову. Будет приятно насолить Бофремону. Ещё приятней — подставить под удар Стража. Вряд ли Моран превратится в орудие её мести этому предателю, кардиналу. Но, стравив маркиза и прелата, она значительно повысит шансы отправить бывшего мужа на тот свет.
Ну а если с её помощью раскроются планы господина первого министра, и Бофремона сожгут на костре вместо того везунчика, которого должны были пустить пеплом по ветру и который самым загадочным образом исчез, — что ж, тоже будет весьма приятно.
В любом случае, она останется в выигрыше.
Пересев за изящный секретер, богато инкрустированный малахитом, Серен выдернула из чернильницы перо и, коверкая почерк, написала де Шалону короткое послание.
Это ведь Моран был назначен ответственным за поиски сумасшедшего, призывающего в Вальхейм тварей из потустороннего мира. Мессиру маркизу будет любопытно узнать, что исповедник его величества хранит Слезу Единой, способную изгнать из одержимого даже высшего демона, а у себя в саду, точно свиней или коров, разводит одержимых.
Маркиз тут же помчится к королю испрашивать разрешение на обыск кардинальского дворца. Получит — отлично. Нет — тоже неплохо. Узнав, что под него копают, монсеньор несомненно избавится от Стража.
Любой из вариантов устраивал Серен.
— Пусть перегрызут друг другу глотки, — мечтательно промурлыкала герцогиня.
Присыпав послание песком и подождав, пока высохнут чернила, скрепила листок сургучом, поцеловав на счастье.
Оставалось тайно доставить послание Морану и ждать, когда в столице благодаря её маленькой хитрости грянет очередной гром.
После трагедии в Оржентеле королева отдалила меня от себя на некоторое время. Наверное, я вызывала у неё чувства, схожие с теми, что испытывает неверный муж, еженощно навещаемый призраком своей безвременно усопшей супруги и попрекаемый ею за каждую измену.
Вот и я для её величества являлась невольным напоминанием о демоническом беспределе, о котором всем так хотелось забыть. Моё общество явно тяготило правительницу. Ну а мне, если честно, такое охлаждение с её стороны было только на руку. Будь я привязана к Алайетт с утра до вечера, не смогла бы присутствовать на судебных заседаниях. Да и строить из себя беззаботную кокетку, из кожи вон лезть, изображая на лице улыбку, когда сердце ржавчиной разъедает тревога — увы, никчёмная из меня бы вышла актриса.
