Помощница лорда-архивариуса (СИ) - Корсарова Варвара (электронную книгу бесплатно без регистрации TXT) 📗
Ночью на площади Циркус жизнь кипела ключом. На блестящей от таявшего снега мостовой отражались огни газовых фонарей, треугольных магических светильников и дрожащих букв рекламных вывесок. Остро пахло сыростью, дымом ритуальных благовоний, кислым алкогольным смрадом и дешевыми духами.
Здесь уходила в землю одна из трех колоссальных опор Адитума. Подошва опоры впивалась в камень стальными когтями, которые делили площадь Циркус на четыре сектора. Каждый коготь украшала грубая гравировка – магические символы и руны. Поверх углем и краской кто-то намалевал неприличные надписи.
Под когтями опоры, как под гигантскими навесами, расположились торговцы запрещеннымтоваром и поздние гуляки. Они развлекались, как могли: громко переговаривались, свистели, смеялись, играли в кости и джингу. Рядом крутились вульгарно разодетые девицы; полицейские в остроконечных шлемах и черных шинелях скромно прятались в тени. Похожая на жирного горбатого паука полицейская вышка замерла неподвижно, лишь изредка переползала с места на место, слепо шарила белым прожектором.
Моряки, студенты, сутенеры шныряли туда-сюда, сбивались в кучки и затевали драки. В ярко освещенной кафешке механический оркестрион, приводимый в действие демоновой магией, исполнял разухабистую мелодию.
Я с удивлением заметила среди разношерстной толпы черные пелерины имперских теургов. Мрачные и бледные, они подходили к торговцам дурманящей травой, что-то шептали на ухо, быстро обменивали пачки денег на небольшие свертки.
На площади было много некроструктов: одни, массивные и на первый взгляд неуклюжие, ворочали тяжелые ящики с товаром, переносили их к лавкам на периметре площади. Железные трехпалые конечности ломали толстые доски контейнеров, как солому. Уродливые головы некроструктов-грузчиков походили на черепа слонов, лишенных хобота и ушей; некоторые морды даже украшали обломанные бивни. На них было невозможно смотреть без содрогания. Другие некрострукты были полицейскими инвестигаторами. Они бесшумно сновали среди толпы, которая всегда расступалась на их пути.
Время от времени трели оркестриона и гомон гуляк подавлял оглушительно громкий скрип, переходящий в гулкий стон. Издавала его гигантская опора башни, нависшая над площадью, как карающий божественный молот в судный день. От этого потустороннего звука мороз продирал по коже, а сердце замирало.
Нога опоры изгибалась под немыслимыми углами и уходила ввысь, к башне Адитум, за пелену плавно спускающегося снега. Ее латунные клепки и узлы сочленений тускло отражали огни площади.
Вдалеке угадывалась темное сооружение невероятных размеров – сам Адитум, вместивший Императорский дворец, залы Сената, Канцелярию, святилище и главный ритуальный зал. Раз в минуту по его бесконечной стене карабкался зеленоватый огонек – того же мертвого оттенка, что и демоново пламя в огненных коробах. Казалось, он возносился прямо к Небесным часам и терялся среди тускло светящихся шестеренок и армилл.
Возница поспешил нас высадить и укатил прочь; задерживаться дольше необходимого он не желал, на площади Циркус было небезопасно.
Я старалась держаться ближе к господину Дрейкорну и Кассиусу, которые чувствовали себя здесь как рыба в воде. Двигаться в мужских брюках оказалось удивительно удобно, а свитер не пропускал холод, грел и мягко обнимал.
Один раз я все же чуть не затерялась в толпе. Тут же подскочил рыжебородый молодчик в длинной шубе и шелковом цилиндре, дохнул пьяным паром в лицо, преградил путь, пробормотал «Хорошенький мальчонка!» и попытался заграбастать. От испуга я онемела и застыла. Из мокрой пелены снега появился господин Дрейкорн, толкнул молодчика в грудь; тот отлетел в сторону и приземлился в грязную лужу. Кто-то побежал к нам, раздалась трель свистка, но хозяин уже увлек меня дальше в толпу.
– Не отставать!
Мы оставили позади площадь Циркус с ее разгулом демоновой магии и порока и углубились в лабиринт темных улочек. Люди здесь попадались редко; мужчины с бегающими глазами и истощенные женщины бродили, как тени; бесшумно крались к стоявшим на углах усатым типам в черных круглых очочках и богатых пальто, увешанных амулетами и артефактами, о чем-то договаривались и исчезали в ободранных подворотнях.
– Торговцы жертвенной человечиной и чернокнижники-отщепенцы, – пояснил господин Дрейкорн и привычным жестом положил руку на бедро, где под пальто угадывались очертания длинноствольного пистолета.
– К ним приходят отчаявшиеся бедняки, чтобы продать пять-десять лет жизни. Матери приносят нежеланных детей, мужья договариваются об исчезновении надоевших жен.
– Почему здесь нет полицейских? – от ужаса мой голос упал до шепота. – Почему их не арестовывают?
– Полицейские в доле, – пожал плечами господин Дрейкорн. – Время от времени ловят пару-тройку преступников, устраивают показательный процесс и отправляют на жертвенный алтарь. Сотни других продолжают сновать здесь, как крысы; рыщут по предместьям в поисках глупых провинциалок, приехавших в город Магии и Прогресса в поисках лучшей доли. Особенно ценятся на жертвенном алтаре невинные девушки. Среди провинциалок их много. Столичные барышни рано понимают, что к чему, и стараются поскорее утратить то… чем они привлекают подпольных торговцев. Понимаете, какой участи вам чудом удалось избежать, пока вы жили в Котлах одна-одинешенька? Хотелось бы мне познакомиться с вашим отцом и потолковать с ним с глазу на глаз о родительском долге.
– Хорошо, что вы с ним никогда не встретитесь и ни о чем беседовать не будете.
– Как знать.
– В Котлах и Предгороде я ни разу не видела на улице этих… мерзких типов.
– Это не значит, что их там нет. Просто не стоят на улице открыто. В Котлах и Пристанище много рабочих и матросов. Они эту шваль недолюбливают. В прошлом году, например, ретровиты устроили торговцам жертвенной человечиной кровавую баню. После этого за голову генерала Линна объявили немалую награду.
– Вам известно что-нибудь об этом человеке? – спросила я, вспомнив длинные деревянные ящики в подвале и визит суперинтенданта Тардена.
– Не более чем всем остальным. Был на каторге, бежал. Невидим и неуловим. Может, он просто выдумка.
«Не лукавите ли вы, господин Дрейкорн? Или сами стали жертвой обмана и заговора? Вы не бываете в Аэдисе десять месяцев из двенадцати: бороздите моря, колесите по миру. Может, поэтому бунтовщики избрали «Дом-у-Древа» своей базой? Полиции и в голову не придет искать склад Убийц магии в доме теурга высшей касты...»
Пока я размышляла, мы забрели в грязный угрюмый тупик. Вдоль каменной стены тянулась решетка канализации, а за стеной, неожиданно близко, неодолимой преградой вздымалось чудовищная гора с бегущими вверх зелеными огоньками. Мы оказались совсем близко к Адитуму. Двумя сторонами он выходил на самые роскошные и изысканные кварталы столицы – Наос и Аристорий, третьей, глухой стороной – на преступный Мерривайз.
Господин Дрейкорн подвел нас к решетке, присел, несильно дернул – решетка легко выскользнула из пазов. Пахнуло сыростью и гнилью.
– Нам туда.
Кассиус покорно подошел к черному провалу и ловко скользнул вниз. Я уперлась.
– Ни за что. Там же полным-полно диплур и костепал!
– Они безопасны, если не докучать им. Камилла, я начинаю сердиться. Время идет!
Хозяин подтолкнул меня ближе к дыре, достал из кармана небольшой электрический фонарь, включил и посветил, показывая путь.
Я увидела, что спуститься можно по стальным скобам – прочным, удобным, не чета кореньям, по которым я карабкалась в подвале «Дома-у– Древа».
– Надеюсь, у вас крепкие руки и ноги. Упасть я вам в любом случае не дам. Скобы широкие, смогу держаться рядом с вами. Не бойтесь, здесь невысоко. Главное – не мешкать!
Я вздохнула и сделала так, как велел хозяин – нашарила ногой первую скобу и начала спускаться. Господин Дрейкорн подал руку и помог.
Что за напасть, опять меня ждут приключения в подземелье!
Спускались недолго – действительно, невысоко, два моих роста – и оказались в темном, тесном коридоре. Запах сырости усилился, на полу журчал слабый поток. Населяющих канализации паразитов видно не было; я немного успокоилась.
