Марионетка для вампира (СИ) - Горышина Ольга (книга бесплатный формат TXT) 📗
По телу пробежала дрожь. Барон спит и видит расчесать мне гребнем волосы. Может, это такой вот утренний или вечерний успокоительный ритуал, который Милан не желал прекращать со смертью жены. В случае психа все может оказаться правдой…
Я отдернула руку и схватила банку с клейстером. Смазала обе гипсовые основы вазелином, чтобы легче было потом снимать папье-маше, и принялась лепить, чередуя крафтовую бумагу с газетной, чтобы различать слои. Клейстера я клала минимальное количество, аккуратно размазывая его кисточкой по всей маске, чтобы папье-маше высохло как можно быстрее. Потом принялась за руки куклы. За ночь и длинное утро у батареи пальчики подсохли, и я взялась за наждачку. Они выходили тоненькие, аккуратненькие, так и просящиеся под маникюр. Не идущие ни в какое сравнение с теми руками, которыми меня душили. Бред, бред… Как могла я настолько подпасть под влияние идеи? Ужас! Тут явно не обошлось без внушения. Барон крутит мной, как хочет — захотел, выгнал, не захотел, оставил. А захотел…
Я зажмурилась, но это не помогло мне разувериться в своей уверенности, что этой ночью барон получит и мое тело. Бесплатно. По моему согласию. Потому что он из тех людей, которым легче сказать "да", чем объяснить, почему нет. Эта мысль не пугала. Она наоборот давала надежду, что при таком раскладе у меня больше шансов уехать с паном Ондржеем. Если это цена моей свободы, то так тому и быть
— я заплачу ее, не торгуясь. Если и на остальное у барона осталось столько же силы, сколько на поцелуи, то я могу получить от него даже брюлики в небе. Так сказать, на сдачу.
Хотя лучше об этом не думать. Я вернулась к столу, где лежали заготовки руки, и приставила ткань к бумажному запястью. Все хорошо — с выкройкой я не промахнулась. Хоть в чем-то я молодец! Ну и у Милана шов вышел ровный. У него все ровное, что швы, что буквы — только мысли вкривь да вкось!
Я решила уже отойти от стола, как вдруг заметила ведро с крупой. Надо набить тело раньше, чем сюда явится любитель маминого бисера. Вдруг действительно кинется собирать по полу все рассыпанные крупинки! Засыпала, сшила, вставила шнурок, приделала к нему грузик, чтобы тянул тело куклы книзу. Оставалось продеть шнурок в готовую голову, которой пока не было. Все эти шаги делают с точностью до наоборот, но это в классической кукле, а у нас не классическая кукла, у нас мумия, создаваемая в ускоренном режиме!
Тяжело выдохнув, я приклеила к тканевой руке пальцы и взялась разводить краски. Смешала акварель с клеем в нежном телесном цвете и сделала Элишке аккуратный маникюр, прорисовав каждый ноготок. Теперь пусть сохнет. Голову можно не проверять — все сыро. Хорошо, что бумага нигде не топорщится. Завтра с утра сниму папье-маше с гипса и примусь за шкурку — у юной баронессы не могло быть морщин. Их она мне точно не простит. Я бы тоже за такое придушила…
— Вера, ты снова голодаешь?
Я вздрогнула, но решила на этом и закончить проявление страха. К барону я повернулась медленно, пытаясь хоть чуть-чуть разогнуть спину.
— А разве уже пять часов?
Я заглянула ему в глаза — светлые и сознательные. Доктор Драксний абсолютно прав: глубокий продолжительный сон — лучшее лечение для барона. Рубашка мятая — хоть бы под пиджак спрятал. Нет, явился ко мне совсем по-домашнему. Впрочем, в халате я его видела, в пижаме тоже, остается увидеть только в…
Я уставилась в свои дрожащие коленки, пытаясь отогнать недозволенные для рабочего времени мысли. Хорошо же меня барон обработал, просто замечательно…
— А ты не успела соскучиться, как вижу…
Не успела… Даже в мансарду сбегать некогда. Да я даже за водой не выходила. Но глаз поднимать не стала, так спросила:
— Пяти ведь еще нет?
Как себя вести после такого утра, ума не приложу. С каждым поцелуем он забирает все больше и больше от моей воли. Только бы не поцеловал, только бы…
— Еще нет.
Барон прошел мимо меня прямо к окну. Думала, задернет занавеску. Нет, темнее не сделалось. Если только от его спины на фоне белого от снега окна.
— Встал пораньше. Думал успеть раскроить кружевную рубашку. А сейчас думаю даже сшить, раз ты так быстро управилась с телом.
Я зачем-то подняла глаза, и барон, почувствовав мой взгляд, обернулся. С улыбкой. Улыбкой счастья, от которой меня прошиб ледяной пот.
— Я не должен отставать от тебя, чтобы не нарушать в наших отношениях гармонии, верно?
Я кивнула — главное, чтобы барон остался на эти дни в гармонии с самим собой. А уж свою я сохраню как-нибудь без посторонней помощи.
— Милан! — от меня не укрылось, как он заулыбался еще шире, услышав свое имя в таком ласковом тоне. — А ботинки мне слепить? Или ты их сошьешь?
— Это ночная рубашка, — барон потряс кружевами. — Элишка была босой. Прости, что не сказал раньше. Думал, догадаешься. Но у нас еще есть время… Если даже заготовки не просохнут к завтрашнему утру, мы, уверен, без потерь сумеем пережить лишнюю ночь в обществе Элишки. Если будем держаться друг за друга,
— добавил он тут же с улыбкой, которая мне не понравилась куда больше первой.
— Возможно, она даже поймет, что третий лишний… Хотя сомневаюсь…
Барон резко обернулся к столу и схватился за ножницы. В моей груди забарабанило сердце, но они, к счастью, вонзились не в столешницу, а в ткань. Я тут же села на пол и принялась рвать в таз газеты — и только сейчас пригляделась к датам. Все номера датированы началом прошлого века. Где их барон откопал в таком количестве? Может, несостоявшаяся свекровь переложила газетами наряды Александры?
Почитать бы, что писали на первых полосах сто лет назад, но поздно спохватилась
— теперь надо постараться не отстать от барона. Отжав в таз приличной ломоть липкой массы, я принялась за лепку — мне предстоит сделать баронессе еще и педикюр, но от ее ответного массажа шеи я сегодня воздержусь. Надо перед сном подумать о чем-нибудь приятном. Или не засыпать одной.
Взгляд сам, без моего дозволения, нашел спину барона, за которой я видела иглу с черной ниткой: он сметывал детали, и на меня не оборачивался. Делу время — потехе тоже наступит свой час. А часы по барону можно было проверять смело. Не успела я приступить ко второй ступне, как он резко поднялся и потребовал от меня вымыть руки. Я не стала спорить и пошла к крану с холодной водой. Нагреть кастрюльку я сегодня забыла.
— Вера, — Пальцы барона скользнули по моим плечам вниз и замерли на локтях, когда я уже вторую минуту судорожно терла пальцы о жесткое полотенце. — Я попросил Карличека подать ужин наверх. Зажечь свечи. И не мешать нам. Ты ведь не против?
Он развернул меня к себе одним движением, запустил пальцы в волосы и раскрутил на затылке узел. Губы схватили губы, и я снова впечаталась в пуговицы жилетки. Глаза закрыты, а уши безуспешно пытаются уловить в соседней комнате звон посуды. У барона абсолютно все просчитано до секунды. Не успела я выдохнуть, как услышала легкие, но все же не совсем бесшумные, как у барона, шаги Карличека. Карлик пришел и ушел, не дождавшись слов благодарности ни от кого из нас.
Барон удерживал меня за плечи, хотя я не собиралась делать и шага без его дозволения — сдался мне этот клоун. От него не помощь, а одни убытки. Держи я тогда язык за зубами или хотя бы говори, по его совету, тише, свечей бы сейчас на столе не было. А так мне надлежало радоваться семейной идиллии, о которой я когда-то мечтала, хотя головой понимала, что Толику плевать на мое искусство, его интересовали лишь ценники на моих куклах — он постоянно говорил, что я занижаю цену. Следовало искать парня среди сокурсников, но выбор в академии был невелик и неказист. Здесь мне тоже не давали выбора. Но будь барон не тем, кем он был, я бы порадовалась счастью найти человека, разделяющего мою страсть… К куклам. Другой страсти между нами не могло быть. To, что было, называлось просто — голод. А голодный готов сожрать все. Даже то, что уже подгнило. Хотя головой и понимает, что потом будет плохо. И очень. А, может, даже уже в процессе.
