Веридор. Одержимый принц (СИ) - Литвинова Ирина А. (полная версия книги txt) 📗
— Откуда… откуда все это?… — шок сковал мысли кронгерцога так, что связать три слова не удавалось, не то что выдать что-то завершенное с точки зрения смысла, но брат его прекрасно понял, возможно потому, что сам пребывал в похожем состоянии.
— Я знаю его.
— Кого?! — Джанго чуть ли не хрипел, оглушенный признаниями короля.
— Инквизитора. Когда мы встретились впервые, я понятия не имел, кто он. Да по-моему, никто понятия не имел. Думаю, он впервые вышел к людям не как Инквизитор, а как богатый молодой аристократ-южанин, кем он, по сути, и является. Ты, может, его помнишь: лорд Нарцисс, граф Ла Дарант Ла Кенти' Ле Турмен дю Голэ'.
Казалось, удивиться больше Джанго уже не мог. Оказалось, мог. Он прекрасно помнил лорда Нарцисса. Да и как не запомнить высокого статного платинового блондина, негласно претендующего на звание первого красавца Веридора, тогда принадлежащее наследному принцу Джанговиру. Нарцисс не уступал королевскому сыну ни в чувстве вкуса, ни в богатстве наряда, ни в количестве поклонниц. Боги, да они ведь однажды поспорили, кто за неделю соблазнит больше невинных дев и "доказательства" записывали на кристаллы памяти, чтобы все было по-честному! Проигравший всего из-за одной девственницы Джанговир заплатил Нарциссу столько золота, что хватило обеспечить до конца жизни всех обесчещенных красавиц (правда, никто из придворных не верил, что знатный аристократ так бестолково спустил весь свой сказочный выигрыш, и только Джанго знал, что это чистейшая правда и почему-то бесился из-за этого еще сильнее). И это развлекался Инквизитор!
— Погоди, Кандор… Какого демона он решил поиграть в простого аристократа и почему именно у нас?
— Его единственная выросла и он это почувствовал, к тому же он действительно граф Ла Дарант Ла Кенти' Ле Турмен дю Голэ'. Звучит, скажи?
— Аж зависть берет, — без особого воодушевления отозвался Джанго. — Брат, в чем подвох? Кого первого казнить будут?
— Уже не уверен, ты вот, как услышал о его приезде, сразу прощаться со мной по неизвестной причине начал. Может расскажешь, чего такого может случиться?
— А у нас, брат, всегда что-нибудь, да случается, причем не так, а обязательно судьбоносное, — туманно отвечал кронгерцог. — Ты лучше проясни, раз он нашел свою единственную, которая к тому же и повзрослела, тогда почему они еще не поцеловались и не живут долго и счастливо?
— Тут понимаешь в чем дело… — король неожиданно смутился и даже слегка покраснел, чего Джанго за ним раньше не замечал. — В общем, она влюбилась. В меня. Давно, когда я был наследным принцем.
— И ты еще жив? — скептически приподнял бровь некромант.
— Да я сам до сих пор поверить не могу, — тяжело вздохнул Кандор. — У Нарцисса даже был шанс убить меня вполне законно. Дело в том, что тридцать лет назад я узнал, что он Инквизитор, и поводом служили… не самые приятные события моей жизни. Меня тогда впервые пытались отравить. Артефакт палача во время суда признал виновность одной юной особы…
— Ты любил её? — понимающе кивнул Джанго.
— Да, и мне было бы гораздо проще не знать правды. Да я предпочел бы, чтоб у нее все получилось, лишь бы она была жива! И тогда я вызвал Инквизитора на поединок. Знал, что приму смерть от его руки, но все равно решил, что уж лучше моя голова слетит с плеч, чем толпа будет глазеть на её казнь. Помню, как упал под ноги Нарцисса после часа боя. Он мог вогнать в меня меч, но почему-то не торопился. Все смотрел на меня, смотрел, будто раздумывал над чем-то… А потом протянул руку и помог подняться. Сказал, что пройдут годы и я стану величайшим воином, да я и сейчас неплох, раз столько держался против дракона. Тогда я спросил у него, почему до сих пор жив, и Инквизитор сказал мне, что его единственная будет долго горевать, если меня не станет, а он не сможет видеть её слез. А я, дурак, брякнул, что на его месте зарубил бы соперника, раз уж даже ситуация подходящая. А он усмехнулся и сказал, что я у его единственной — проходящее, а вот он… Придет время, и она поймет, как любит его и подарит тот легендарный спасительный поцелуй. Вот только… Джанго, ты хорошо стоишь? Может, присядешь?
— Кандор, почему-то моя интуиция вопит, что милосерднее будет самому убиться виском об угол стола, рухнув от изумления, чем ждать кары Инквизитора. Не скажешь почему?
— В общем, у меня ребенок от единственной Инквизитора.
— Дай угадаю, а Нарцисса вы на крестины не позвали в качестве почетного гостя? — голос кронгерцога так и сочился сарказмом.
— Да, он не знает.
— Итак, мы возвращаемся к предыдущему вопросу с небольшими корректировками: и вы еще живы?!
— Представь себе! Более того, таким же живым я и планирую оставаться и сына сохранить!
— Это вряд ли, сын то для единственной не "проходящее". Кстати, почему Инквизитор не сторожил свою любовь и так долго не объявлялся?
— Да демон разберет этого дракона! — фыркнул король. — Так вот я жду, пока сынок спустится ко мне, и тогда я запру его в ритуальном зале, где собраны все Боги. Туда е сможет пробиться даже Инквизитор, переступать его порог могут только те, чью ауру пропускает моя защита.
— Так вот чего ты тут окопался! А единственная, стало быть, не Алис, раз Синдбад еще не заперт. Только, Кандор, план у тебя, говоря откровенно, хреноватый. Инквизитор вполне может ночью, когда твое дитятко спать будет, привести сюда под ножом ту же Конду и заставить ее убить брата во сне. Нарцисс может обмануть мальчишку, как-то выманить его, или тот сам сдури вылезет. Так что вылезай-ка отсюда, Ваше Величество, и вперед навстречу гневу Инквизитора. И потом, нельзя, что ли, не афишировать, что конкретно этот паренек — сын от той самой единственной.
— У него внешность… приметная.
— Значит, надо выкурить отсюда Инквизитора, пока он не догадался о пасынке. Есть предположения, чего ему надо?
— Абсолютно никаких, — покачал головой Жестокий король. — Но ты прав, чем быстрее он свалит, тем лучше для всех. Палач едет казнить, а карает он исключительно по справедливости, Джанго, и мне уже заранее страшно. Инквизитор — сила превыше меня, и если раньше я мог на что-то закрыть глаза, что-то простить или утаить, то теперь за все грехи и грешки поплатятся все и сполна. Взять ту же историю с Алис. Я не стал никого выводить на чистую воду, а будь тогда здесь Инквизитор, она бы уже лишилась головы. Более того, уверен, артефакт признал бы виновным и Ада, ведь он уничтожил улики и покрывал преступницу. Не обошло бы возмездие и меня, я же не провел должным образом расследование и казнил невиновного… и, думаю, если вплывет правда о пресловутом сыне, вполне возможно, мою шею первой проверят на прочность.
— По справедливости карает, говоришь… Что ж, если по справедливости, то нам всем впору в очередь строиться на эшафот, — глубокомысленно заключил Джанго.
Глава 8 (1) О доводах ума, чутье коня и засаде врага
Ад не спешил во дворец. К чему? Рай не маленький, чего его контролировать? Мало ли что ему приспичило набадяжить. Может какую девку в темном углу зажал а теперь в срочном порядке отгораживает себя от возможных последствий. А вот что на уме у отца, вот это интересно. А еще интересно, что же в конце концов решат с Гвейном. Дядя, конечно, молодец: услал его со всей Черной Тридцаткой подальше. Вот только вечно они искать тело Лихого не будут и вернутся, да и не отказываться же от дополнительной охраны из-за одного-единственного заговорщика, цепляющегося за свой не совсем законный (да кого волнуют такие мелочи!) шанс на трон. Да даже если Гвейн в самом деле очарован, что это меняет? Какая разница, в здравом уме он засадит нож в спину или же одурманенный Тейшей? Рай все хватается за какие-то эфемерные возможности, надеется, что найдет способ вытащить брата. Но его нет, этого бескровного пути! А пока Лихой бороздит просторы Порсула, а они здесь ждут у моря погоды, Гвейн вполне может нанести новый удар, на этот раз выверенный и разящий цель без каких-либо осечек. И почему отец решил замять эту историю? Ведь уже почти два месяца прошло. Тоже не хочет замечать очевидного, как и Рай?… Нет! Отец не может быть так слаб, он же Жестокий король, безжалостно казнящий заговорщиков собственной рукой! Он же выжег магию Рая, так чем лучше Гвейн? Также потенциально опасен, а покушение — вопрос времени. Короче, основание минимум для того, чтобы закинуть за решетку на неопределенный срок, имеется. Одним росчерком пера проблема решается, а душевные муки моральное самобичевание в политике и обеспечении безопасности государства еще никому не сослужили хорошую службу.
