Трилогия о Драко: Draco Dormiens, Draco Sinister, Draco Veritas - Клэр Кассандра (читать книги онлайн бесплатно серию книг TXT) 📗
— Это действительно великолепно. Посмотри на эти стены — сталактиты… они будто усеяны драгоценными камнями — красными, синими, зелёными. Мы словно попали в шкатулку с драгоценностями.
— Да ну?
— Что-то у тебя голос больно тосклив. Разве ты не видишь?
— Вижу. Грандиозно. Да, пожалуй, посимпатичней многосущной проститутки.
— Что? Ой. ОЙ! Черт, из-за тебя, придурок, я на сталактит напоролся.
— Можно подумать, это я по борделям мотаюсь.
— Я по ним не мотался, меня туда случайно занесло. Чистой воды совпадение. Я даже не понял, что именно произошло.
— Так-так… Кажется, то же самое бормотал Лонгботтом, когда Миллисент застукала его голым рядом с Пульсирующими Пионами.
— У Невилла слабость к растениям, только и всего.
— Ну-ну.
— Я решил, что это подходящее укрытие.
— Не могу назвать это хорошим местом. Разве ты не боялся, что тебя засекут?
— Думаю, я удачно замаскировался в толпе из трёх дюжин людей, выглядящих в точности как Гарри Поттер.
— Ты не пытался с собой поговорить?
— Вот еще. Гадость какая.
— Ну, не знаю… Имей я такую возможность, я бы с собой чуток поболтал. Не хотел, чтобы моё многочисленное я чувствовало себя проигнорированным.
— Ну, с тобой там можно было наговориться досыта, было бы желание…
— Естественно. Полагаю, меня частенько выбирают.
— Слушай, временами твоё зазнайство даже меня поражает. Тебе что — совсем не противно?
— Будто от этого что-то изменится. Так ты всё же пытался со мной побеседовать?
Гарри что-то неразборчиво буркнул.
— Да ладно тебе. Мне ты всё можешь рассказать.
— Так, Малфой, я отказываюсь об этом говорить.
— Ну, а ты…
— Нет.
— Тьфу, всё удовольствие испортил.
Наполненный розами сад одиноко пустовал под звёздным небом, землю засыпала лёгкая снежная пудра, хотя воздух отнюдь не был холодным. Высокий каменные стены загораживали от Джинни остальной замом, и по-весеннему цветистые поля, в разные стороны расстилающиеся по холмам.
Времена года противоречили здесь друг другу, но, впрочем, какая разница? Они делали то, что он им велела. В конце-то концов, это были её собственные грёзы.
Она разгладила своё переливающееся зелёное платье и в третий раз обвела сад взглядом. Воздух напитывал запах роз и дымка, небо усеяла колючая звёздная пыль, откуда-то доносилась тихая музыка — как и в ту, давнюю ночь, когда она сидела на скамейке в таком же розовом саду, слушая мелодию, льющуюся из окон Большого Зала. В полночь они всегда играли «Зелёные рукава».
Словно по сигналу, где-то в ночи кто-то невидимый заиграл:
…Увы, любовь, ты жестока со мной,
— Но не я… — шепнул он ей на ухо.
Он подошёл к ней по усыпанной ракушками и камешками тропинке — тихо-тихо, она даже не услышала — и теперь стоял, залитый лунным светом: сосульки светлых волос, стеклянные осколки глаз; весь в чёрном, как и Драко, единственное цветное пятно — яркое зелёное кольцо на бледной левой руке.
Она почувствовала, как руки сами собой стиснули коленки.
— Что «не ты»?
— Жестоким я с тобой отнюдь не буду, — он опустился на скамью рядом. Даже запах от него шёл такой же. Цитрус, пряности и мыло.
— Ты побрился.
— Но ты ж сама меня просила…
По-прежнему вцепившись в коленки, она повернулась к нему, к его похожему в лунном свете на маску, лицу, её сердце подпрыгнуло в самое горло, впервые с начала этой иллюзии, поскольку внезапно он стал Драко, стал совсем другим: перед ней действительно стоял Драко с его опущенными глазами и нечитаемым выражением; Драко, в которого она влюбилась, однако же понять и познать которого не могла…
Может… потому-то ты его и любишь, что не в состоянии его познать, — шепнул тихий внутренний голосок.
Она голосок заткнула.
— Ты стал другим…
Он лишь кивнул. Рука поднялась к её подбородку и легонько коснулась его. Её сердце застучало быстрее. Всё развивалось как-то слишком динамично. Она качнулась прочь, вспоминая, о чём же у них шёл разговор в ту ночь. Да, точно: они говорили о Гарри… она всё помнила. А потом она его поцеловала, он шарахнулся, и был ею обвинён в том, будто влюблён в другую…
Сейчас же он сидел, глядя на неё. И ей снова пришло в голову сравнение этого отрешённого, спокойного лица с прекрасным, однако же абсолютно пустым домом, в котором можно напридумывать себе всё, что угодно…
— Подарок я принёс тебе, — сказал он.
Она улыбнулась, заправила за ухо прядь волос.
— Как мило, что ты вспомнил обо мне.
Он не ответил, просто уронил ей в руку деревянный ящичек, завёрнутый в чёрную ленту, и беспечность этого жеста тоже напомнила ей о Драко; робея, она трясущимися руками развязала ленту, гадая, чем же на деле закончится эта ночь в розовом саду…
Коробка открылась. Серебряная тонкая цепочка. С серебряной же подвеской, только здесь серебро было чуть тронуто временем. И слова на обратной стороне.
J’aime et j’espere.
— Не ведаю, что в надписи сей говорится, — призналась Джинни.
— Что значит «Я люблю и я надеюсь», — он наконец-то повернулся к ней лицом. — Могу ли на тебя её надеть?
Она кивнула, повернулась, приподняв волосы и ощутив, как его пальцы, застегивая замочек, прикоснулись к её шее.
— Этот кулон… — он почти шептал слова ей в волосы, — он издавна у нас. Хотел я, чтобы отныне ты его носила — всё потому, что я тебя люблю. Любил тебя, ещё тебя не зная, боролся я собой, не в силах чувств признать. Что, дескать, одиночество причиной и только дружба это, не любовь… Но образ твой в моей душе и сердце, всегда со мной он, он со мной всегда. Не покидает ни на миг и даже…
Она резко развернулась, кулон стукнулся об шею, а волосы снова рассыпались по плечам.
— Скажи мне, кто ты?
Он сидел и смотрел на неё, напоминая сейчас прекрасную статую с пустыми глазами:
— Кем хочешь, чтоб я был, скажи мне — я им стану…
— А кем ты сам желаешь стать, скажи? — отрезала она.
Она поднял вверх лицо, и ветер вцепился в волосы, а пустые серые глаза заискрили льдисто-зеленой и морозно-синей глубиной, так же, как и у Драко, однако… сердце замерло в груди и Джинни удивилась — как она могла перепутать его пустоту со сдержанностью Драко?..
О, сколько ж раз в своих мечтах она возвращалась в этот розовый сад, желая, чтобы всё закончилось иначе… Да, наверное, ей именно этого хотелось, — изысканных подарков, сбивчивых слов любви, дышащих искренностью в каждой заминке… — однако мечтания эти не имели ничего общего с Драко, с тем, каким он был, и тем, чего он мог бы захотеть.
Она хотела настоящей любви, а не её символов, и хотела она именно Драко, настоящего Драко, а не его цвета и формы, собранных ею в уме. Ежели ей не суждено этим владеть, то имитация не нужна и подавно. Она хотела вернуться и стать собой — только и всего.
Наклонившись, Джинни поцеловала его — Тристана, Драко или кем там он был. Его губы оказались прохладными и мягкими, она будто поцеловала воздух. Взгляд её, когда она отстранилась, наполнился жалостью: он был чистой ровной стеной, на которую она могла отбросить любую тень. Только мечта, от которой она отказалась.
— Прости, — вздохнула она.
— Но здесь получишь ты, что пожелаешь… — в его голосе она услышала печальные отголоски когда-то жившего в ней детского томления. — Всё, что ты хочешь, что представишь ты…
— Все, что сейчас хочу я, — пробудиться.
Джинни поднялась на ноги.
Она даже не взглянула на его лицо, сразу же позабыв, — мчалась по тропе сквозь розовые кусты, впивающиеся в неё, до крови царапающие кожу и разрывающие платье. Ей было больно, однако это не имело значения: её сердце выстукивало «прос-нись, прос-нись, прос-нись!»
И вот, вокруг опустилась темнота; замок, сад — всё исчезло, остался только мрак и её собственное тяжелое дыхание.
Проснуться.
Я хочу проснуться.
Том, разбуди меня.
Разбуди.
