Трилогия о Драко: Draco Dormiens, Draco Sinister, Draco Veritas - Клэр Кассандра (читать книги онлайн бесплатно серию книг TXT) 📗
— Господин, — произнёс знакомый, чуть протяжный голос, — моя раба сделала нечто недозволенное, расстроив вас? Ежели так, позвольте я самолично разберусь, дабы вы не утруждали себя, — с этой фразой Люциус сделал ещё один шаг и вошёл в залу. Молча и грациозно.
Богатая зелёная мантия, узкая улыбка, приподнявшая уголки его чётко очерченного рта.
— Во всяком случае, не сейчас, когда я принёс вам такие отменные новости…
Стены склепа, созданного Люциусом, были гладки и тверды, будто мрамор, — Том лишь раскровянил себе руки в коротком, но абсолютно бесполезном всплеске ярости: он был слишком слаб для заклинания, способного проломить заколдованную стену, и с каждым моментом слабость эта только нарастала.
Горечь от предательства Люциуса ядовито жгла губы — и дело не в том, что он считал, будто Люциус взаправду заботится о нём, нет — просто Люциус принадлежал ему. И вдруг собственный пёс развернулся и цапнул хозяина. Да, когда Том был ребёнком, какая-то уличная псина его укусила — он ещё потом свернул ей шею и бросил подыхать на улице. Ах, если б можно было сделать нечто в том же духе с Люциусом… — однако все приятные фантазии пришлось отринуть собственной рукой. Сил на ненависть не хватало — сейчас, когда всё, что он имел, прогнулось девушкой у него на руках, когда всё уходило на то, чтобы удержать в её ещё живом теле умирающую душу.
Он сидел в темноте, безмолвно и неподвижно, словно окаменев, держа Джинни на руках, ощущал, как с каждым лёгким вдохом и выдохом, с каждым биением сердца жизнь покидает её, подобно отливу, обнажающему берег. Изо всех оставшихся у него сил он пожелал, чтобы это прекратилось. Он никогда не учился магическому врачеванию, он никогда этого не хотел; только заклинаниям, способным разрушать, уничтожать и причинять боль. И вот, теперь он не мог удержать в ней жизнь, с тем же успехом можно было пытаться обернуть вспять реки.
Он просто сидел, обнимая её и ожидая её — а значит и своей — смерти.
Когда трепещущие веки Джинни наконец-то приподнялись, первое, что она увидела, оказалось ясная, улетающая ввысь синева — несомненно, безоблачное небо, какое бывает примерно в середине лета.
Она медленно села и удивлённо осмотрела себя — никакой крови, ни единой раны на теле; более того: на ней сейчас было надето обшитое кружевом длинное платье бледно-персикового цвета, из тех, которые бы она в жизни не выбрала, и персиковые же сандалии на ногах.
Джинни ошеломлённо захлопала глазами: последнее, что она про себя помнила (причём помнила весьма отчётливо), — бросок через перила в доме Паркинсонов и летящий навстречу твёрдый, сияющий полировкой пол. Хруст костей при ударе. Боль и тьма.
Голос во мраке — очнись, очнись, Джинни. Знакомый голос, наполненный тёмной сладостью, прошитый резкими вздохами. Очнись, Джинни.
Ну-с, сказала она себе, вот я и очнулась.
Она встала, и платье взметнулось вокруг её обнажённых ног. Вокруг, куда ни бросишь взгляд, простирался поросший густой травой луг, забрызганный яркими пятнами цветов — крупные, с кулак, колокольчики, золотые струи амариллиса, сочные фиалки. В отдалении упирался башнями в небо замок, ничуть не похожий ни на древний Хогвартс, ни на жуткую крепость Слизерина, — больше напоминавший именинный торт: серебристо-белый с золотыми шпилями и разноцветными витражами окон.
— Блин… — захлопав глазами, пробормотала Джинни, — и куда это я попала?
Странно: непонятное, назойливое ощущение, будто прежде она тут уже бывала. Но уж такое-то место она бы точно запомнила… Отвернувшись от замка, она глянула в противоположную сторону и оцепенела.
Кто-то приближался к ней, пробираясь сквозь заросли цветов, — долговязый блондин в пышной белой рубашке, чёрных штанах в обтяжку и высоких, почти до колен, чёрных сапогах. Знакомые серые глаза, вспыхнувшие при виде неё, — и вот, он уже мчался через поле, дабы стиснуть её в объятиях.
— Джинни! — возопил Драко. — О Джинни, дорогая! Ах, небеса, жива ты — как я счастлив!
Вольдеморт медленно опустил волшебную палочку.
— Добрые вести?
Рон подумал, что тот говорит таким тоном, будто пытается распознать особо причудливое и необычное растение.
Переведя взгляд с Рона на Гермиону, Люциус чуть нахмурился, однако тут же снова обратил всё своё внимание на Тёмного Лорда
— Именно. Я нашёл волшебника, уничтожившего такое количество ваших сторонников.
Меж бровей Вольдеморта появилась морщинка:
— Я знаю его?
— Можно и так сказать, — Люциус смахнул с рукава невидимую пылинку, чем невольно напомнил Рону Драко: всё же сын и отец во многом походили друг на друга.
— Несомненно, это весьма важно, однако придётся подождать: в данный момент я пытаюсь отобрать Чашу у этой мерзкой грязнокровки, а она демонстрирует свою устойчивость к пыткам.
— Ах… — глаза Люциуса скучающе скользнули по Гермионе, — всё из-за того, что она таскает Чашу у себя на поясе.
Червехвост сипло ахнул. Гермиона побелела. Даже Вольдеморт, похоже, был несколько шокирован. Одна только Рисенн никак не отреагировала, лишь уставилась на Малфоя с таким странным отчаянием, что Рон почувствовал себя на редкость неловко.
— Я ничего не вижу! — неприятным, скрипучим тоном возразил Червехвост. — Только…
— Ага… — Тёмный Лорд не обратил внимания на брызжущего слюной прихвостня, — это фляжка, Люциус?
— Вынужден подтвердить, — кивнул Люциус. — Несомненно, она заколдовала её. Умна, признайте: это ведь требует изрядного магического уровня — трансфигурировать Благородный Объект.
Руки Гермионы дёрнулись к талии, и Рон немедленно понял — она пытается спрятать: заткнутую тёмно-синей пробкой сверкающую серебряную фляжку.
— Не прикасайтесь ко мне! — взвизгнула она. — Не…
— Молчать! — рука Вольдеморта взлетела в воздух — так бросается на жертву змея, и с кончиков пальцев сорвались яркие всполохи; Гермиона вскрикнула, когда пояс на талии резко расстегнулся и, будто живой, пополз из петель её джинсов… фляжка выпала и поплыла по воздуху — Вольдеморт поймал её. Сомкнулись цепкие пальцы.
Он громко расхохотался.
— Ясно. Да, остроумно. Revelatus, — пробормотал он, тронув фляжку кончиком пальца: та содрогнулась и изменила обличье с той же внезапностью, с какой на уроке Макгонагалл жаба становилась чайником. Теперь это была истинная Чаша, та самая, в краже которой из Музея Рон принимал участие во время давешней школьной экскурсии.
Сдавленно вскрикнув, Гермиона закрыла лицо руками.
— Великолепна… — бормотал Вольдеморт. — Просто великолепна… — он обернулся к Червехвосту: — Ступай и приготовь Большую Залу к церемонии Тетраграмматона, Хвост. Что касается девчонки… — прищуренные глаза впились в Гермиону. — Она больше не нужна. Убей её.
— Слушаюсь, мой Лорд, — ответствовал Червехвост.
— Нет!
Рон с криком кинулся вперёд, пытаясь закрыть собой Гермиону от Тёмного Лорда, однако не преуспел: Вольдеморт взмахнул волшебной палочкой, сбив его Сногсшибателем; Рону показалось, будто ему на шею со всего маху опустилась квиддичная дубинка, и он рухнул на пол.
Червехвост со злобной ухмылочкой указал на Гермиону своей серебряной рукой.
— Постойте, мой Лорд, — внезапно запротестовала Рисенн, — не думаю, что стоит убивать девчонку на глазах Прорицателя, это может привести к смятению его разума.
Вольдеморт насторожился. Рисенн, воспользовавшись паузой, поднялась и скользнула к Гермионе:
— Я сама это сделаю.
Похож, Вольдеморт сомневался.
— Полагаю, так действительно будет лучше, — согласился Люциус. — Червехвост как всегда всё испортит и позволит ей ускользнуть.
— Согласен, — Вольдеморт махнул Рисенн. — Ну так прикончи её. Снаружи.
Кивнув, дьяволица щёлкнула пальцами, и Гермиона, словно марионетка, которую потянули за нити, вздёрнулась в воздух.
— Пошли, — скомандовала Рисенн и Гермиона с широко распахнутыми, ничего не выражающими глазами двинулась в сторону выхода.
